Житие гриффиндорки - Владарг Дельсат

была тоже не прочь хорошо пошутить, поэтому первого сентября Дамблдора ждали сюрпризы, услышав про которые, Вера смеялась до колик. Впрочем, до первого сентября ещё надо было дожить, а сегодня, забрав Сашку и оставив Гарри на попечении мамы, Вера Митрофановна отправилась в Лондон. Папа Артур еще не вернулся из больницы, унесенный туда аварийным порталом Министерства Магии прямо во время разговора с супругой. Надо сказать, что расходы на лечение оплатило Министерство, как несчастный случай.

— Вера Митрофановна, а куда это мы? — тактично поинтересовался Сашка, забираясь в камуфляж.

— В город мы, Сашенька. У зеленоглазика нашего завтра день рождения, помнишь? — мягко поинтересовалась Вера. — Надо ему праздник организовать, тем более что ты говоришь, он в пыли тортики рисовал.

— Понял, выполняю, — кивнул Саша, отправившись грабить награбленное, то есть ополовинивать папину баночку.

— Какой покладистый прапорщик, — проворковала рыжая девочка. После покупок надо было еще к Луне сходить, и Гарри сводить…

Довольно быстро пройдясь по продуктовому отделу супермаркета, двое примелькавшихся уже кадетов завернули в бытовую химию, где неплохо так оторвались, не вызывая совершенно никаких вопросов. Купленному подростками торту кассирша улыбнулась, как и свечкам, всем все было понятно. Улыбающаяся Вера уже предвкушала много радостей на основании купленной химии, и братикам тоже. У них оставался зануда Перси, еще не охваченный заботой. Ну и была слабая надежда на пятновыводитель — в отношении штампа на заднице.

Вернулись, и спрятав с помощью Молли покупки, Вера и Сашка забрали Гарри, разомлевшего от ласки Молли, отправившись с ним к Луне. Во-первых, приглашать на празднование, а, во-вторых, проведать. Ксено сверкал какой-то побрякушкой на мантии, при этом пытался дать денег Сашке.

— Зачем это? — не понял товарищ прапорщик.

— Премия за поимку опасного преступника, — объяснил улыбающийся мистер Лавгуд. — Ловил-то его ты, поэтому мне медальку, тебе деньги, согласен?

— Согласен! — такой расклад прапорщику понравился, поэтому деньги он взял. Ну а потом его обнимала очень соскучившаяся Луна. Девочка привыкла к существованию доброго и теплого Рона, хотя тот откликался и на другое имя, поэтому очень скучала, когда не видела его. Вера в свою очередь видела, что Луна на боевом товарище заякоривается и, по-видимому, тот ничуть не возражает. Это было неплохо на самом деле.

— Иногда мне кажется, что все вокруг только сон, — тихо проговорила белокурая девочка. — Ты меня не бросишь?

— Никогда, — Сашка прижал это чудесное создание к себе. — Все будет хорошо.

* * *

— Пока Гарри не проснулся, — произнесла Вера, глядя в окно, — зафиксируем некоторые выводы. Штамп стал намного бледнее, с чем это связано, я не знаю. Лизол его не взял, хлоркой я себя не посыпала, пятновыводители тоже… надо кого-нибудь хлоркой посыпать для эксперимента. Реакция братика Персика на объемную картинку признана удовлетворительной.

— Это когда ты чудище то на двери сортира повесила? — поинтересовался Сашка, вспоминая этот дикий вопль. — Признаю, хороший опыт, тем более что влетело за него опять близнецам.

— Потому что имидж, — хмыкнула девочка. — Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя. Поэтому теперь близнецы шутят очень осторожно.

— Папашка наш, сковороду головой помявший, все также в Мунго, причем мама обещала, что его там до сентября продержат, а это значит что? — задал Сашка наводящий вопрос и сам же на него и ответил: — Значит, побоища не будет. Уважаемые господа знатоки, внимание, вопрос…

— Да, жду не дождусь, — хихикнула Вера, подумав о возможностях вброса. — Кстати, а что мама говорила о домовике?

— Домовика ждет облом, — вспомнил фразу Молли товарищ прапорщик, переведя ее на военный язык. — Пошли героя поздравлять.

Это был самый лучший день рождения, который только мог вспомнить Гарри. Дело было даже не в подарках, а в том тепле, которым его окружили: искренние поздравления, очень вкусный завтрак и ОН… Его детская мечта, символ счастья и семьи, символ «нужности» и любви… Большой торт, украшенный свечами. Мальчик просто не выдержал и, глядя на эти слезы, что-то понял даже Персиваль Уизли. Гарри Поттер был лишен всего больше десятка лет, и вдруг все переменилось.

Все переменилось в тот миг, когда дверь дома на Тисовой упала внутрь, а на порог вступила очень злая миссис Уизли. Она пришла как раз в тот момент, когда Вернон Дурсль в очередной раз выбивал волшебство из Гарри. Поэтому женщина себя почти не контролировала, моментально обратив всю семью в свиней. Повезло только Дадли, бывшему в этот день в гостях. А вот Вернон и Петунья были отправлены на свиноферму, и как миссис Уизли это устроила, мальчик не понял. А потом вдруг появилось тепло и… дом. Он не был роскошной виллой, казался неказистым, но это был настоящий дом, в котором его… любили… И за это Гарри был готов отдать все, что угодно.

Часть 5

Примечание к части

В этой части автор предполагает, что мисс Грейнджер в голову не только ест.

В банк пошли всей толпой. Что-то такое мама Молли про гоблинов знала, о чем до срока молчала. Гарри, моментально привыкший называть миссис Уизли «мамой Молли», просто оттаивал и даже в банке, разумеется, не хотел себя сдерживать. Гоблины улыбались, ибо они как никто другой знали о ценности семьи и детей. Услышав, как Гарри обратился к женщине, сотрудник банка моментально насторожился.

— Ты называешь миссис Уизли мамой? — поинтересовался гоблин, ведь от ответа ребенка зависело очень много.

— Она мама… Самая настоящая, — твердо посмотрел в глаза волшебному существу мальчик. Сам этот взгляд уже означал доверие, а глядя на то, как ребенка оберегает взрослый, как страхуют его младшие Уизли, почти неощутимо для глаза, сотрудники банка переглянулись.

— Значит, ты считаешь миссис Уизли мамой… — задумчиво протянул тот, кого позвали другие гоблины, чтобы принять ключ от мальчика.

— Она обо мне заботится, спасла от опекунов, кормит и… любит, — совсем тихо произнес Гарри. — Кто же она еще, если не мама?

— Миссис Уизли, опека над Гарри Поттером передается вам, — торжественно заключил визуально пожилой сотрудник банка. — Предыдущие обязательства считаются расторгнутыми, ключ будет выпущен заново.

— А что это значит, мама Молли? — посмотрел на Молли ничего не понявший мальчик.

— Это значит, что ты наш братик, — обняла его Вера, отчего Гарри счастливо заулыбался. Он совсем не понимал ничего в деньгах, ведь у него их никогда не было, зато чувствовать себя важным, нужным — вот что имело огромную ценность для «мальчика-из-чулана». И гоблины, как ни странно, поняли это, даже не потрудившись уведомить предыдущего опекуна.

Полученные от Ксено деньги Сашка положил на счет семьи, оставив себе пять серебряных монет «на всякий случай», что заставило Молли улыбнуться. Она уже знала, за что были получены эти деньги, и гордилась сыном, хоть и беспокоилась, конечно. В этот раз ничего больше они сделать не успели — нужно было закупиться одеждой и необходимыми предметами. Это решили сделать не в традиционный день покупок, сориентировавшись по дате пресс-конференции Локонса, поэтому закупились всем необходимым совсем без приключений. Только Вера слегка помяла старика Олливандера, решившего ее напугать.

— Отпустите, — попросил прижатый к стене мужчина, кося глазами на страшно выглядевший нож в руках девочки.

— Сначала ответьте, — произнесла Вера Митрофановна. — Зачем нужно было меня пугать? Можете подумать, пока я решаю, какой глаз вам менее нужен.

— Чтобы вы свои силы не сдерживали, — прохрипел впечатленный артефактор. — Так легче палочку подобрать…

— Рискуете, мистер Олливандер, — хмыкнул товарищ прапорщик. — Кто-то может и не сдержаться.

Палочку подобрали быстро. Сашке тоже сменили, потому что свою он назвал «гранатой» и обезьяной быть не согласился. Молли старалась выкрутиться своими силами, но Гарри настоял на том, чтобы и его деньги пошли в общий котел. Когда хотел, мальчик мог быть очень упрямым. Идя домой с семьей, Вера все не могла понять, когда же произойдет вброс тетрадки, потому что ни одного шанса она не давала. Думал об этом и Сашка, все больше склоняясь к тому, что артефакт