Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности - Игорь Чио

— На лбу мужчины написаны достоинства его ума. Зачем их скрывать? — шутливо отвечал Альфред своей дочери, когда она спросила о его привычке зачесывать волосы назад.

— Многие парни в моем классе носят конские челки, — заметила Диана.

— Они прячут возрастные недостатки ума и мысли, подобные подростковым прыщам, — лукаво отвечал отец.

— Никогда не возможно понять, шутишь ты или нет, — растерянно улыбаясь, замечала Диана.

— Это уловка, милая, — внимательные глаза Альфреда смеялись и согревали отцовской теплотой: — Тонкая грань между шуткой и серьезностью побуждает к размышлениям. Представь, что парень сказал тебе комплимент в полушутливой манере. Что ты будешь делать?

— Ну, не знаю… наверно, попытаюсь понять, шутил ли он или говорил серьезно.

— И будешь думать о нем самом, — Альфред рассмеялся. — Именно этого он и добивался, а в его словах, скорее всего, не было никакого особенного смысла. Теперь понимаешь, как ловкий пройдоха может лишить покоя невинную девушку одной единственной фразой?

— Жаль, что никто не говорил мне таких фраз, — с оттенком грусти отвечала Диана. — Может, ты скажешь?

— Разумеется, скажу, — Альфред лукаво улыбался. — Ты самая необыкновенная девушка на свете.

— В этом точно нет никакого смысла, — категорично возразила Диана и поджала губки, но после долго пыталась понять: шутил ли отец или говорил всерьез?

В молодости сероглазый красавец-брюнет Альфред Гарднер занимал помыслы многих прелестных особ, выдающихся по красоте и весьма самоуверенных в стремлении составить с ним удачную партию. Однако их старания были тщетны. Младший Гарднер еще в школьном возрасте уяснил, что девочки, это не пассивные мишени, а планеты с мощной гравитацией — небесные создания, способные воздействовать на окружающие объекты.

В цветущих мирках этих юных планет пели птички и зеленели травы, полноводные реки бурлили и разливались в поймах; горные вершины там были покрыты ослепительной белизной, а моря и океаны скрывали загадки и тайны, пока еще простые и наивные, как фантики под бутылочным стеклом, но уже востребованные сверстниками мальчишками — неловкими исследователями, мечтающими стать знаменитыми первооткрывателями.

Альфред стал одним из них и преуспел, потому что был воспитан в уважении к женскому началу и не считал зазорным внимательно изучать другую, не похожую на мужчин половину цивилизации. Взрослея, он с интересом наблюдал, как молодые планеты притягивали и распределяли объекты по гравитационным орбитам согласно своим, только им понятным распорядкам. Приближая одних и отдаляя других, они учились управлять дистанциями, иногда переживали падение на свою поверхность небольших метеоритов и по неопытности полагали, что претерпели катастрофу планетарного масштаба.

Он не стремился к карьере охотника, но прелестная дичь сама бежала на него из своих засад; еще менее он хотел становиться браконьером, поэтому научился уворачиваться, а затем и легко вальсировать даже с особами хищными и опасными. С такими талантами Альфред вполне мог бы стать кем-нибудь вроде легендарного дона Гуана, но однажды на его пути встретилась прелестная калифорнийская дарлингтония3 — хищное растение с листьями-ловушками, похожими на кобру с распущенным капюшоном. Победа досталась ей нелегко, буквально через кровь и смерть, но победителей стараются не судить — ими, как правило, занимается суд пострашнее людского.

Женитьба, отеческая любовь к дочери и некое мистическое предостережение, о котором мы скажем позже, вовремя прервали череду холостяцких побед, изматывающих и ненужных. Альфред остепенился, но по привычке поддерживал себя в хорошей спортивной форме, следил за собой, а главное, приобрел качества прирученного мужского огня, который не ползет бездумно во все стороны, а горит в очаге; не опаляет, а согревает; не пожирает энергию, а отдает ее.

Гарднер спустился в нижний холл дома — небольшой зал с колоннами и двумя изогнутыми лестницами, ведущими на второй этаж. Внизу, между их основаниями, прямо напротив парадного входа, была установлена копия скульптурной композиции Антонио Канова «Амур и Психея», выполненная в натуральную величину.

Через открытые окна в холл доносились пение птиц и тихий шум листвы. В кармане приглушенно заиграл телефон. Альфред достал гаджет и принял вызов.

Чарующий женский голос в трубке погасил собою все остальные звуки, как воздушная волна, задувшая разом сотню свечей, и представился Ванессой, сотрудницей банка. Она задала уточняющие вопросы, убедилась, что говорит с сыном Винсента Гарднера, и сообщила, мягко вибрируя обертонами:

— Срок договора на аренду ячейки, заключенный между вашим отцом и Банком Америки, истек, поэтому я хочу вас… просить…

— Вы ошиблись, — торопливо вставил Альфред и невольно запнулся, по-своему поняв смысл ее слов, сказанных медленнее остальных: «я хочу вас…» — Простите, что перебил, но мой отец умер семнадцать лет назад.

— Я в курсе, мистер Гарднер, ваш отец был известным человеком, — неторопливо ответила служащая, лаская слух собеседника подобно тому, как ароматный и тягучий ликер ублажает обоняние и вкус. — Прошу вас посетить наш центральный офис в здании Библиотечной башни на Пятой Западной. Я закажу карточку посетителя на ваше имя и буду ждать у турникета. Сегодня, двадцатого мая, ровно в час после полудня.

Альфред вдруг подумал, что служащая из банка назначила время свидания; это показалось ему забавным, но не более того.

— Насколько помню, у моего отца был договор с дилерской фирмой в Бель-Эйр.

— Депозитные ячейки для VIP клиентов находятся в здании U.S. Bank Tower. Ваш отец арендовал одну из них в 1993 году.

— Но почему вы не позвонили раньше?

— Мы руководствовались особыми условиями договора, — сообщила Ванесса голосом тайны и бархатного очарования. — Банк обязался не разглашать факт аренды ячейки родным и близким Винсента Гарднера даже в случае его смерти. До сегодняшнего дня.

— То, что оставил отец… это, наверно, для моей матери. Вы уже звонили ей?

— Нет, по условиям специального пункта мы обязались передать содержимое ячейки одному из лиц, список которых прилагается к договору. Первым в этом списке числитесь вы, мистер Гарднер.

— А кто еще там есть? — спросил он, понимая, что поддался волшебному обаянию голоса в трубке, и начал задавать лишние вопросы, чтобы продлить разговор на несколько минут.

К его удовольствию, служащая ответила весьма охотно, будто вела интересную беседу за бокалом шампанского, а вовсе не деловой разговор:

— В этом списке есть ваша мать Мариэн Гарднер, дочь Диана Гарднер и супруга Эрика Гарднер, но они смогут получить ценности из ячейки лишь в случае смерти предыдущих по списку. Это написано рукой вашего отца, я покажу вам договор. Там есть еще одно условие. Минуту… — в трубке раздался шелест бумажных листов, служащая сообщила: — Вы должны хранить молчание о содержимом ячейки до 27 мая 2010 года.

— Целую неделю? Возможно, мне понадобятся услуги моего юриста. Думаю, он будет