Восход созидателя. Каратель (СИ) - Алан Адамс

Маги не бывают очень слабо одаренными. Человек либо одарен либо нет. Судя по всему, для того, чтобы пересечь границу, необходимо совершить качественный скачок. В чем именно, науке также неизвестно.

Для удобства восприятия степень владения магией подразделяется на несколько уровней.

Начальный уровень — владеющий первого ранга. Далее второго, третьего ранга, кандидат в мастера и, наконец, высшая степень — мастер. За всю историю было шесть случаев когда степень владения была настолько высока, что мастеров негласно стали называть Гроссмейстерами. Разумеется, все это условно и мастерство каждого индивидуально. Тех же мастеров можно было бы делить на подранги, но никто этого не делает.

Глава 4 Поездка домой

— Екатерина, не забудь напомнить Роману и девочкам, чтобы вечером не опаздывали, — дверное полотно на мгновенье приостановило свое медленное движение и раздался тихий голос мамы.

Тревога отменяется! Пользуясь паузой, пока посетительницы разговаривают, спешно прячу трубки и розочку под матрац. Три пустые бутылки едва успеваю поставить на пол у прикроватной тумбочки, не издав при этом шума. На то, чтобы принять правдоподобное лежачее положение времени не остается и я, свесив ноги, сажусь на кровати и придаю лицу подобающее выражение лица.

Наконец-то дверь открывается и заходит Екатерина, следом мама которая, увидев меня бросается ко мне. Снова слезы, объятия. В прошлый раз тискали меня, в этот раз я обнял маму. В глазах повлажнело и предательски зашмыгал нос. Мысль о том, что я мог ее потерять, молнией пронзает сознание. Осталась самая малость — вычислить паука и раздавить гадину.

— Мама, что происходит? Ты знаешь, кто за этим стоит? — я слегка отодвинулся и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Нет, сынок, не волнуйся, все хорошо. Семен Александрович, наш глава службы безопасности, занимается этим, — мама похоже воспринимает меня как малыша даже после того, как я устроил нападающим настоящий геноцид. Или ей не все в полной мере доложили. Данный вариант не очень хорошо пахнет. Раз у нас есть своя служба безопасности и маме доводят дозированную информацию, дело обстоит хуже, чем я предполагал. Надо с этим разбираться. Перевожу внимание на Екатерину. Она стоит с невозмутимым видом, дескать ее ничто не касается. Формально она права. Она подчиняется маме. Я для нее непонятно откуда взявшийся неизвестно кто. Может даже подменили в базе данных анализы ДНК и внедрили с далеко идущими целями. Что — что, а читать по выражению лица я умею прекрасно. Охранница даже не догадывается, насколько она близка к истине. В то же время она видела, что я не раздумывая прикрыл ее госпожу собой. И одновременно с этим я не просто опасен — я смертоносен в самом прямом смысле этого слова. Вот и мечется ее разум. Но мне безразличны ее терзания. Кто-то посмел поднять руку на самого и пока единственного дорогого мне человека в этом мире. Про других родственников я просто-напросто не успел узнать. Поэтому смотрю и давлю взглядом. Она очень жесткий человек, несмотря на изысканную внешность. Но не ей тягаться со мной, после недолгого сопротивления она сдается и опускает глаза. Не произнесено ни слова, но по ее виду я понял, что все очень непросто. Таким образом, есть первый человек, с которым я нашёл контакт. С мамой иметь дело не получится. Во-первых она мама, а во-вторых, судя по всему я отключаю в ней всякую логику и способность разумно мыслить. Хотя я прекрасно знаю, что она умная и неординарная, более того- очень мудрая женщина, что огромная редкость. Ведь общеизвестно, что истинная мудрость встречается гораздо реже ума. Но что поделать, такова материнская любовь. Очень часто самые проницательные женщины страдают откровенной слепотой, во всем, что касается их любимых чад. Такое происходит сплошь и рядом, стоит лишь оглянуться вокруг, чтобы это увидеть.

Сегодня предстоит дубль два. Называется "выписка из больницы". Палата пополняется еще одной посетительницей. На сей раз это элегантная женщина в белом халате, на вид около тридцати пяти лет. Красивая, ухоженная с потрясающим чувством собственного достоинства. Ни грамма надменности. А вот глаза… Они не могут принадлежать тридцатипятилетнему человеку. Они не старые, нет, они скорее… пожилые. Они цепкие, яркие, немного со смешинкой но немолодые.

— Здравствуйте, Ольга Яковлевна, — с теплотой обращается к ней мама.

— Добрый день, Анна! Добрый день, молодой человек! Госпожа Орлова, — поворачивается врач к Екатерине. Так я узнаю фамилию охранницы, — Как поживает наш проказник?

— Познакомься, сынок: баронесса Филатова. Она целительница и именно благодаря ей мы сейчас разговариваем. Ольга Яковлевна сотворила настоящее чудо, — отмечаю для себя, что не врач, не доктор, а именно целительница.

— Здравствуйте, — очень вежливо, поздоровался я. Эта женщина спасла, со слов матери мне жизнь, да и мама обращается к ней с глубочайшим уважением.

— Полно, Анна! Я считаю, что лучше всего было бы, если бы не возникла необходимость в моей помощи. Но для меня возможность помочь внуку моей подруги Джанни это самое малое что я могу сделать ради ее памяти, дочка, — внешне одного с мамой возраста женщина назвала ее дочкой. Я сделал себе еще одну пометку. Между тем целительница, разглядывая меня, натолкнулась на мой любопытствующий взгляд, — Гм… Какой интересный у тебя сын…

— Да, Адам всегда был необычным. Он сильно выделялся среди сверстников, — с гордостью подхватила мама, — выигрывал олимпиады и конкурсы! Перескочил через класс.

— Он у тебя совсем большой, гораздо взрослее, чем ты в этом в этом возрасте, — получаю очередное подтверждение своей догадки насчёт истинного возраста баронессы и радуюсь, что не стал разыгрывать несмышленного мальца. Номер однозначно не прошел бы с этой умудренной целительницей. Более внимательное изучение выявило огромный жизненный опыт собеседницы. Судя по всему жизнь была очень неблагосклонна к ней, но она выстояла. Поэтому кому, как не ей понимать, что испытания лишают детства, заставляют быстрее взрослеть. Достаточно вспомнить взгляды детей военных и послевоенных лет. Нет в них ничего взрослого. Помню, ксак поразили меня в одной из телепередач кадры с афганскими детьми, катающимися на карусели. Жесткие, изучающие взгляды. Ни малейшего намека на улыбку. По духу уже готовые воины. Только маленькие. В этом плане, я хорошо вписываюсь в легенду. Пропал два года назад, неизвестно где находился все это время, амнезия, и венчает все приключения полнокровный бой в городе и два похода в больницу. Я по определению не могу быть обычным ребёнком. И подтверждение данного факта опытным и уважаемым профессионалом играет мне на руку.

— Ничего, вернемся домой, все наладится, — шмыгает носом мама, а я невольно вздрагиваю, потому, что произнесенное звучит как: "Вернемся домой, откормлю".

Ольга Яковлевна улыбается и просит меня повернуться спиной и открыть спину. Изящные, но сильные пальчики, словно пальцы пианиста, пробегают по моей спине.

— Интересно, интересно! Очень интересно. Анна, могу тебя обрадовать. Адам абсолютно здоров. Шрам, конечно останется, но он гораздо тоньше, чем бывает в таких случаях и рана зажила гораздо быстрее обычного. Будет время, заезжайте в гости, осмотрю еще раз. Да и просто давненько вы не навещали старушку, — кажется у меня есть немалый шанс стать подопытным кроликом.

— Ольга Яковлевна! Большинство женщин мечтают быть такой "старушкой", — пытается возразить мама.

— Ты не договорила, "в таком возрасте", — улыбнулась целительница, — Не бери в голову, я прекрасно это знаю. Ну все, собирайтесь, больница это не то заведение, гостеприимство которого нужно людям. И Адаму пора заново знакомиться со своим домом и родными.

Спасибо, Ольга Яковлевна, вы настоящий ангел хранитель нашей семьи, — глаза мамы вновь увлажняются, — Вы всегда нам…

— Полно, дочка, это я в неоплатном долгу перед твоей мамой, — баронесса обнимает маму и поглаживает ее по спине, — Все, собирайтесь, не расстраивайте меня.