Курица отечественная непотрошеная - Надежда Викторовна Лезина

сейчас – сзади, теперь – с таким поясом, потом с другим, а затем – с шелковым шнурком, но уже – на шее. Красиво? Под цвет глаз? Или под вкус слез?..

… Помнишь, была такая глупая песенка: «А мне всегда чего-то не хватает: зимою – лета, осенью – весны»? И ведь не написали: «летом – зимы, весной – осени»!.. Мне тоже почему-то всегда не хватает: смелости, смекалки, времени, настойчивости, внимания, заботы, спокойствия. Я, как по совету врачей, выхожу из-за жизненного стола с чувством легкого голода. И даже не помню, что подавали на обед. А ужин еще не скоро… А, может быть, его вообще не будет? Но сухой паек что-то в горло не лезет!..

Я предлагаю тест: чашечку горького горячего шоколада. Что выбираешь: тот же напиток, но в стакане, в алюминиевой кружке? В чашке, но остывший? В чашке – горячий, горький, но жидкий и много? Или шоколад сладкий, почти засохший и чуть-чуть? А, может быть, в крошечной, размером с наперсток, тонкой фарфоровой чашечке с замысловатым рисунком, при свечах, на столике из красного дерева, рядом с камином, в мягком кресле с высокой спинкой, под музыку Вивальди, рядом с кем-то? Почему бы и нет?

… Всякие глупости лезут сегодня в голову. Иногда глупеют от счастья. Иногда от НЕ счастья. А кто-то НЕ глупеет. У кого-то счастье без кого-то, но почему-то хочется и КОГО-ТО, и СЧАСТЬЯ и НЕ ПОГЛУПЕТЬ!

Мне однажды сказала подруга, что я слишком «правильная», и поэтому со мной скучно. Но мне кажется, что искренне можно порадоваться тогда, когда, зная правила, ты их сознательно нарушаешь. Разве нет? Как ребенок, который в отсутствие родителей с определенным риском нарушает запреты. И уже расплата не страшна!.. Помнишь фильм «Время желаний»? Если да, и если он тебе так же близок и понятен, как и мне, тогда не буду продолжать. Это тоже – про меня…

… Все – ложь! Про собаку, про шнурок и шоколад, про время и желания! Тебе наверняка приходилось наблюдать издали за человеком, который отгоняет от себя назойливую муху. Человека, размахивающего руками видно, а муху – нет. Довольно смешно выглядит со стороны. Мне кажется, так же могу выглядеть и я (со стороны), когда очевидны только движения, только внешний уход.  Я отмахиваюсь от чего-то, что мне предлагается жизнью. И это смешно, действительно, потому что все думают, что это обычная муха, и никто, кроме меня, не знает, что это – больно жалящая оса. А на жало у меня аллергия!..

Иногда мне кажется, что мне дали (а, скорее всего, продали, может быть, даже втридорога!) билет на спектакль в театр, но без места. И вот я мечусь по темному залу, полному людей, которые с гордостью, радостью, с чувством спокойствия и уверенности, на законном основании, сидят на своих местах, беседуя о мирских делах, оживлены в предвкушении впечатлений от премьеры, довольны прошедшим днем и беседой с соседом. Начинается спектакль. Я решаю встать в таком месте, чтобы никому не мешать, чтобы самой видеть и слышать происходящее на сцене. Но в проходе стоять не разрешается, в конце зала плохо видно, рядом с колонной плохо слышно, на балконе без бинокля и подавно ничего не разглядишь. И вот уже антракт. Все бегут в буфет. Встаю в очередь. Одна. Озираюсь по сторонам, стараясь увидеть хоть одно знакомое, или, хотя бы, приветливое лицо, но все – сами по себе, без меня, смеются, пьют, жуют, кокетничают, ухаживают. Вот и моя очередь подошла – пирожные кончились, а сок – только томатный. Действие второе. Кое-где освободились места, правда, боковые, без спинки и на сквозняке. Но спектакль ведь очень интересный, даже поучительный! А я совсем не поняла, кто чей муж, кто кого обманул и кто куда и зачем уехал. Ладно, додумаю сама! Конец… Выхожу. На улице дождь, похолодало. Все разбегаются в разные стороны: кто в метро, кто в машины. И я разбегаюсь в разные стороны: в сторону дождя, в сторону набитого до отказа автобуса, в сторону кухни, в сторону горизонта реальности…

Часть 5

Когда я вспоминаю о том, как мне было хорошо, спокойно, томно, страстно, блаженно вместе с этим человеком, или рассказываю о нем, о том, что не существовало для него ничего невозможного, из любой ситуации за долю секунды мог быть найден оптимально-верный выход, я могу слегка приукрасить события, действия, добавить несуществующие в наших отношениях штрихи: чуть больше тепла, чуть больше заботы, немного больше подарков и т.д. – только потому, что это вполне могло бы быть правдой, только потому, что эти «чуть» и «немного» были бы настолько естественны, логичны и возможны, что они действительно стали правдой,.. но уже не со мной. Единственно, что я не имею права изменить в меру своих желаний и фантазий, так это его судьбу и его слова. Наверное, они не принадлежат никому, даже их «владельцу». Но, все, что было – все дурачества, все безумства, все прихоти, все изощреннейшие уловки – это МОЕ по праву. Этим я никогда не поделюсь и никогда от них не отрекусь. Это были годы  постоянного риска, азартная и захватывающая игра, месяцы кошмарных мучений, недели безудержного веселья, дни неукротимых желаний, часы бесконечных ожиданий и минуты блаженного сумасшествия, когда забываешь обо всем и обо всех, упиваешься своими ощущениями, накаленными до предела, восхищением, переходящим почти в агрессию, и, выходя зимой на заснеженный балкон, стоя босиком на пушистом этом снегу и подставляя свое разгоряченное и не защищенное ничем тело под ледяной ветер, глядя вниз на бегущие автомобили, проходящих людей, которые с высоты кажутся не более, чем живыми куклами, я чувствовала, что Я – ЕСТЬ!!!

…Да, похоже, меня «раскатали», как новый пушистый, теплый коврик с занятным орнаментом, а потом, когда на нем полежали, посидели, когда-то уронили спичку, уголок прожгли сигаретой, в центре пролили бокал шампанского, потом вроде бы и рисунок стал надоедать – глаза присмотрелись – его и скрутили за ненадобностью. Время от времени вспоминают и встряхивают, и даже смотрят с удовольствием, под хорошее настроение, но…узор все-таки хочется другой. Позамысловатее!.. Пошловато, конечно, сравнение, но зато убедительно…

… НЕНАВИЖУ! Страшно начинать, т.к. страшно не иметь возможности закончить. И все не имеет смысла! Ни-ка-ко-го! Никогда. Нигде. Абсолютно трезвая голова. Уставшая душа. И горячее измученное тело. Сомнением, желанием, откровением и опять сомнением. Ненавижу свою надежду, самонадеянность, почти уверенность, ненавижу робость, закомплексованность, граничащую с неискренностью. В памяти всплывают обрывки фраз, движений, музыка, запахи, вновь слова – до полной разбитости… А все не так уж и