Агрессор - Любовь Безбах

— Как ты чувствуешь себя после качки, девочка?

— Сносно, — недовольно ответила Алика.

— Почему ты не спросила, кто стучит?

— Какая разница, кто из бандитов ко мне ввалится?

— Этим бандитом оказался я. Ты пропустила завтрак, ланч и обед. Может, ты хотя бы поужинаешь?

— Не хочу.

— Неправда, — мягко сказал я. — Я приглашаю тебя на ужин.

Алика метнула в меня косой взгляд и снова уставилась в компьютер.

— Я не внушаю тебе никакого доверия, это понятно. Но все же составь мне за ужином компанию. Ты человек новый, а мне, старику, хочется поговорить. Потом ты можешь посещать столовую в полном одиночестве.

Она повернулась ко мне:

— Вы действительно тот самый профессор Качин, который пропал без вести лет двадцать назад?

— Да, это я, — довольно улыбнулся я, польщенный ее вниманием.

— И давно вы здесь?

— С самого начала. Мы с Матвеем двадцать лет вместе, Алика.

Это ее не утешило. Она закончила игру, встала и надела туфли на высоком (высоченном!) каблуке. Я уставился на эти туфли.

— У тебя больше ничего нет, кроме… этого? Здесь крутые трапы.

— Только это. А кроме халата есть еще очень короткая юбка и прозрачный топик. Знаете ли, на бретельках, — вызывающе сказала Алика.

Я рассмеялся.

— Сними туфли, лучше босиком. Палуба теплая. Сейчас мы что-нибудь найдем для твоих маленьких ножек. У меня в медчасти есть сестричка, она твоего роста. Сейчас мы к ней заглянем.

Но сначала я провел ее в свое государство, пахнущее лекарствами и стерильностью, и дал ей пузырек.

— Вот тебе средство от укачивания. Оно тебе еще понадобится. С ним ты больше не будешь мучиться. Право же, надо было дать его тебе сразу.

— Спасибо, — поблагодарила Алика, немного оттаивая.

Я провел Алику в гости к Лоле. Чернявая Лола с огромными оленьими глазами пинком распахнула металлический шкаф:

— Вот. Вся одежда на "Тихой гавани". Там от нее шкафы трещат. А здесь одни штаны и все серое. Есть альтернатива — медицинский халат.

Лола швырнула Алике джемпер и брюки, и та сразу переоделась, не обращая на мое присутствие никакого внимания. То ли снова вызов, то ли доверие как к старому медику. Влажные очи Лолы переместили фокус на ее босые ноги, и медсестра выпнула из-под кровати чешки:

— Обувайся.

— Что за "Тихая гавань"? — спросила Алика, которая в обществе женщины заметно расслабилась.

— У нас на флоте почти все семейные, — небрежно пояснила Лола. — "Тихая гавань" — пассажирский лайнер. Власов захватил его, когда лайнер порожняком перегоняли со стапелей Трейн-Данского завода на орбиту Венеры. Теперь на лайнере живут дети и жены, которые не имеют к космонавтике никакого отношения. Любому из нас путь домой заказан, вот и живем семьями прямо в космосе.

— Это ужасно, — заметила Алика.

— Что тут ужасного?

— Ужасно то, что нельзя вернуться домой.

— Я свой дом и не помню, — беспечно махнула рукой Лола. — Помню только, что я родом с Марса. Меня увезли оттуда еще совсем маленькой. Мама живет на "Гавани", папа — здесь, на флагмане.

— И они не хотят вернуться?

— Еще как хотят. Все хотят вернуться, кто помнит свой мир. Но возвращаться никто не торопится.

Лола не слишком-то нас понимала. Увези ее самое с корабля на любую планету, и она будет жить в такой же тоске, ее будет тянуть домой, в космос. Равно как любого из детей, родившихся на "Гавани".

— Только почитайте, что пишут, Иван Сергеевич! — Лола потрясла мельтешащими листами с распечатками новостей и процитировала: "…и управление космическими кораблями на принципиально новой основе, с помощью биотоков человека. К этой роли как нельзя лучше подходим… — тут Лола не удержалась и хохотнула. — …подходим мы, люди с паранормальными способностями".

Мы втроем так и покатились от смеха.

— Постойте, — спохватилась Алика. — А разве ваш Власов не с паранормальными способностями?

Тут мы с Лолой захохотали с новой силой.

В столовой я усадил Алику в самый дальний угол и заслонил ее своей худой спиной от любопытных взглядов. Лола выбрала столик далеко от нас в обществе огненно-рыжей Марии и Иваненко. Лола то и дело с интересом смотрела в сторону Алики, Мария же, как и следовало ожидать, сохраняла полное внешнее равнодушие. Толстый связист развлекал женщин анекдотами, которых знал неимоверное количество.

— Вас тоже похитили? — спросила меня Алика.

— Меня никто не похищал. Я здесь добровольно.

Алика презрительно фыркнула и занялась ужином. Я говорил всякую ерунду, чтобы отвлечь ее от печальных мыслей.

— Я живу на "Тихой гавани", — рассказывал я. — Но сейчас, во время боевых походов, я нужнее здесь. А сколько людей я излечил от космических вирусов… А знаешь ли ты о том, что первые астронавты возвращались из длительных перелетов с лицами землистого оттенка? Организм человека страдает от недостатка солнца и свежего воздуха. Теперь на судах размещают очистители и обогатители воздуха и специальную аппаратуру, которая обеспечивает людей необходимой солнечной энергией. Ты меня не слушаешь!

К сожалению, я был прав. Она обо мне забыла и ни слова не услышала. Очаровательный золотистый завиток падал ей на лоб с тонкой матовой кожей. Хороша, очень хороша! Жаль было огорчать ее, но ничего не поделаешь.

— Я провожу тебя в каюту Матвея, чтобы ты не заплутала в наших переходах.

— Какого Матвея?

— Матвея Власова. Он собрался побеседовать с тобой после ужина.

Она заметно побледнела и украдкой оглянулась по сторонам. Я сердился на Матвея и за ее страх, и за то, что он лишил ее возможности обедать на яхте. Я подхватил ее за локоток и повел из столовой.

АЛИКА ЮРЬИНА

Я снова увидела Власова, который твердо стоял посреди каюты, и сердце мое оборвалось. Я опасалась, что Слепой заметит мое состояние, села без спроса, приосанилась, закурила с независимым видом и пошире расставила локти, чтобы занять в каюте врага как можно больше пространства. В этот раз я уже была в состоянии рассмотреть каюту владельца линкора как следует. Собственно, смотреть было не на что. Стол, несколько компактных кресел; встроенный шкаф, стеллаж во всю стену с закрепленными книгами, привинченный к полу, книги — в основном техническая литература; несколько видеофонов внутренней связи и один — внешней; биоэлектронный компьютер; голый зеленоватый пол, как в коридорах, вход во второе помещение каюты; летучая мышь на лампе, дремавшая вниз головой, красивая и безобразная одновременно. В каюте по-прежнему царил полумрак, хозяин берлоги не включал верхний свет из-за мыши. Я уже привыкла к неоправданной роскоши убранства "Феникса", разница между ним и каютой Власова каждый раз меня ошеломляла.

Интересно, Слепой пират действительно слепой или нет? Он не производил впечатления слепого. Власов стоял посреди каюты, и мне казалось, будто он занимает в ней все свободное пространство. Габариты ему создавал явно не жир, впечатление мешковатости было обманчивым.

— Как вы перенесли качку? — мирно спросил Власов.

— Ваш профессор дал мне какое-то зелье от качки. Вот, — для пущей убедительности я продемонстрировала флакон, который дал мне Качин.

— Вам он пригодится, — сказал Власов и уселся за стол напротив меня. — Вы еще раз убедили меня в своей способности терять ориентацию в самых неподходящих местах.

Я порозовела. Знает!

— Куда вы держали путь на "Фениксе", пока не заблудились?

— Теперь это уже неважно.

Власов проигнорировал мое замечание.

— Такое впечатление, что никуда, — констатировал он. — Вы имели хоть малейшее представление, где вы находитесь? С астронавигацией незнакомы, а лезете в дальний космос. А вы знаете, что люди, которые не знают своих координат в космосе, назад не возвращаются? Их не могут найти.

От его вопросов я чувствовала себя неловко, как нашкодившая школьница, и это чувство вытеснило остатки страха. Я решила отвлечь его от моей персоны.

— Отчего была качка? — светским тоном спросила я.

— На самом деле линкор не качало, — охотно ответил Власов. — Когда судно долго перемещается в подпространстве, гравитаторы начинают "пошаливать". Гравитационное поле "гуляет" и создает иллюзию качки.

— До чего же она реальна, — пожаловалась я. — Как и вибрация, кстати.

— Привыкайте.

— Значит, я здесь надолго?

У меня упало сердце. Власов смотрел на меня сквозь черные очки, как мне казалось, задумчиво. Я беспокойно заерзала в кресле.

— Вы и вправду слепой?

— Я прекрасно вижу.

— Зачем вам тогда черные очки?

— Мой взгляд смертоносен.

Я недоверчиво усмехнулась. Он сказал:

— Через час "Стремительный" войдет в подпространство. Надолго. Будет качка. И вибрация тоже.

— Надолго? Мы летим куда-то далеко?