Агрессор - Любовь Безбах

Для адмирала это признание прозвучало как пощечина.

— Солнечной Федерации не касаются проблемы этих государств, — заметил Теренс. — К тому же они сами отказались от нашей помощи.

— Рад слышать это от вас, уважаемый Президент Содружества! — съязвил Власов. — Вы могли прислать на встречу со мной президента Федерации вместо себя, чтобы создать видимость переговоров, а я могу действовать и дальше в том же духе. А что вы предпримете, когда из глубин Вселенной на Землю нападет противник, впятеро, вдесятеро превосходящий ваши силы?

— Содружество объединит свои усилия.

— Сколько неуверенности! — усмехнулся Власов. — А почему оно до сих пор не объединило усилия против меня? А ведь я вовсе не эфемерная угроза, а, как вы выразились, самая непосредственная.

— Вы постоянно уклоняетесь от темы переговоров, — заметил Президент. — Мы желаем знать, чего вы добиваетесь и что собираетесь предпринять в ближайшем будущем.

— Я собираюсь объединить оружие Содружества. Разумеется, только в том случае, если оно не пожелает объединиться самостоятельно, без постороннего вмешательства.

— Оно уже не сможет объединиться, потому что вы изволили оттяпать от Содружества приличную территорию, — заметил я.

— Я добровольно передам Содружеству захваченные миры, но только Содружеству объединенному.

Теренс и Коломенский недоверчиво улыбнулись, но Власова их недоверие не смутило, и он продолжил:

— Объединение — процесс долгий и тяжелый. У человечества уже нет на это времени. Я могу объединить Содружество гораздо быстрее.

— Каким же образом? — поинтересовался Теренс.

— Путем кровопролития, — ответил я за Власова.

— Так же, как я уже объединил четыре планетарных системы. Это быстрый путь, но человечество понесет досадные потери, особенно нежелательные перед войной. Да, уважаемый Адамсон, это неизбежное кровопролитие.

— Если ты нападешь на Солнечную Федерацию, я обязательно устрою тебе кровопролитие, — пригрозил Власову Коломенский.

— На Солнечную Федерацию я нападать не собираюсь. Земля — моя родина, и я не желаю с ней воевать. Достаточно объединить весь военный флот остальных сорока шести государств и объединить его с земным флотом перед лицом опасности. Иначе человечество защитить не удастся.

Коломенский возмущенно фыркнул и жестко сказал:

— Ничто не оправдывает военное преступление, даже если оно совершается во благо!

Мы с Теренсом переглянулись.

— Не кипятитесь, — спокойно сказал Власов. — Похоже, вы начинаете мне верить. Вы и сами в состоянии защитить человечество, только у вас нет достаточно сильного флота. Когда я объединю все военные корабли Содружества, у меня будет флот, в двенадцать раз превосходящий земной. Вы и сами это знаете. Вместе с земным флотом это достаточная сила.

— Нам ясны ваши намерения, — сказал Теренс, желая закончить переговоры.

— Вы не желаете говорить вслух то, что я говорю уже в течение часа. Вы безуспешно пытались объединить Содружество против меня. Ваши попытки полностью провалились. Причем настолько провалились, что на переговорах со мной присутствуют только представители Солнечной Федерации и Президент Содружества, который заявил, что ему плевать на миры вне Солнечной системы. Больше никто явиться не изволил. Я помогу вам. У Содружества будет отличный стимул поменять свои представления о свободе. Сейчас меня опасаются гораздо больше, чем год назад, на меня уже смотрят не как на космического разбойника, а как на сильного и опасного агрессора. Я направлю Содружеству новый ультиматум. Я дам вам достаточно времени, господин Президент. Объединяйте Содружество. Вам будет что противопоставить агрессору из Южного Креста. Придет время — и я буду иметь честь воевать под вашим началом, уважаемый главнокомандующий.

Коломенский в гневе сжал кулаки:

— Вы преступник, Власов! Я не могу принять в свои ряды дезертира и предателя. Когда я до вас доберусь, я немедленно отправлю вас под трибунал!

Лицо Власова осветилось улыбкой.

— Вы этого не сделаете, — спокойно сказал он.

Президент жестом остановил рассерженного адмирала.

— А если Содружество объединить не удастся? — спросил он.

— Тогда мне придется делать вашу работу, хотя вы можете выполнить ее гораздо изящнее меня. Мою программу вы прочтете в ультиматуме.

Я остановил запись.

— Существуют люди, готовые на все, что угодно, лишь бы получить власть, — сказал Эрих Свифт. Он принялся философствовать на эту тему, а я смотрел в окно, прямо в ослепительно-синее небо без единого облачка, где из неизведанных глубин Вселенной к нам приближается невиданный враг. Власову снова не поверили, как и год назад. Зато ему удалось главное: убедить Президента в острой необходимости объединять наши миры, хотя бы против самого Власова. А я Власову верил. И еще я сильно хотел, чтобы Содружество объединилось без его помощи.

МАТВЕЙ ВЛАСОВ

— Президента Теренса можно поздравить с очередной победой, — весело сообщил мне Иван Сергеевич, быстро входя ко мне в каюту с распечатками новостей. Пачка трикса с призрачным звоном легла мне на стол.

— У меня есть адъютант, — напомнил я другу. Качин пропустил замечание мимо ушей.

— Семь минут назад на Земле подписали уже второе соглашение, — деловито сообщил он и от удовольствия потер руки, как будто соглашения разрабатывал лично он. — К Солнечной Федерации примкнули еще три государственных объединения. Против тебя объединилось уже девять миров. А какая ведется пропаганда — оцени, Матвей! Виртуозы! — восхищался профессор.

Я шуршал гладкой триксовой бумагой. Коллажисты изобразили меня с шестью руками, словно индийскую богиню танца.

— Рук мне приделали маловато. Надо восемь, — разочаровался я. — Я покорил восемь миров, а мне всего шесть рук рисуют.

— Кстати, Федя перехватил блок с частным посланием. Решился же кто-то на подобную передачу! Лично тебе и во всеуслышанье на все Содружество.

Послание оказалось от Евгения Юрьина. Юрьин благодарил меня за спасение жизни его дорогой супруги. Две мои мечты были абсолютно недосягаемы для меня. Алика, такая далекая, ходила по земле, на которую моя собственная нога никогда не ступит по доброй воле. Я мучился болью, к которой уже начал привыкать. Я еще раз пересмотрел послание. Я запомнил Юрьина с глупой шапочкой на голове, скрывающей ожоги, тщедушным, худым и нескладным. А парень-то оказался не из робкого десятка.

— Вот так-то, молодой человек! — захихикал профессор и погрозил мне желтым пальцем.

АЛИКА ЮРЬИНА

Наша семья выкрутилась из финансовых неурядиц. О доме за городом речи пока не шло, мы жили в своей городской квартире. Помогли сбережения, страховки имущества и от несчастных случаев, выручили родственники, друзья. Чтобы расплатиться с хозяином "Феникса", пришлось продать все наши земли и акции. Мы с Женей сделали все возможное, чтобы реанимировать нашу Катю. Я покорно ответила на все вопросы следователей из УГБ. Со мной побеседовал даже генеральный директор. Ричард Адамсон мне понравился. Он расспрашивал меня о моих приключениях в банде Власова на удивление деликатно. Я не все ему рассказала. Думаю, утаенное мною к делу не относится.

Я мучилась запоздалым раскаянием. Мне все время казалось, будто я все-таки изменила мужу, и не знала, как отделаться от чувства вины и недовольства собой. В остальном я чувствовала себя вполне благополучно и даже втайне мечтала о люстре из лисьенских камешков, плачущей обильными каплями света. Жизнь снова обрела смысл.

Покоя лишал только сон, который упорно повторялся снова и снова. Снились мне крупные холодные звезды и скорость. Звезды сияли со всех сторон, и под ногами сияли звезды, и дух занимался от засасывающей космической бездны. Сердце висло над бездной и обрывалось в бешеной скачке.

Где-то в глубинах космоса в пиратской каюте на потушенной лампе дремлет летучая мышь, которую я так и не покормила с рук. А за столом восседает темная загадочная фигура, для меня отныне недостигаемая.

А впереди — необъятная бездна пространства.