Пятый мир (СИ) - Данила Конев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взяв небольшую лопату, Хель безошибочно угадала место и несколько раз копнула землю. Через минуту, судя по металлическому звону, цель оказалась достигнута. Девушка извлекла небольшой сундучок, очистив его от земли куском материи. Она вытащила из внутреннего кармана платья ключ, которым легко открыла замочек. Внутри было несколько предметов, довольно странных на взгляд Макса.
— Это платок с узорами, — начала свой рассказ Хель, достав один из артефактов, — я нашла его в заброшенном доме. Мне кажется, его когда-то кто-то носил на голове или шее.
Платок был из тонкой ткани с вышитыми диковинными листьями неизвестного растения.
— Мы такого делать не умеем, — вздохнула она.
— Может, его использовали для перевязки чего-нибудь? — предположил Макс, глядя на резвящихся на поляне волков, пытающихся отобрать друг у друга увесистую палку.
— Нет, глупенький! — засмеялась Хель. — Посмотри, он такой красивый, его точно носили для украшения. Может быть, некая молодая девушка, как я.
— И ты подвергла риску свою жизнь ради какой-то тряпочки?
— На самом деле, в последний раз я нашла кое-что поинтересней. Я хотела тебе сегодня показать.
С этими словами она извлекла сложенный в несколько раз сверток из плотной бумаги.
— Что это? Похоже, это какая-то карта.
— Это не просто карта, Макс.
С этими словами Хель полностью развернула ее на траве. На карте было изображено гигантское озеро, из которого с двух сторон выходила река. Берег был испещрен названиями поселений на непонятном языке и маленькими картинками, о значении которых можно было только догадываться.
— Смотри внимательно, ничего не напоминает?
— М-м-м, — только промычал парень.
— Ну же, большое озеро, река, леса на северо-востоке.
— Хочешь сказать, это карта Великого озера? — скептически спросил Макс.
— Я уверена в этом! Посмотри, вот тут даже обозначена Плотина, которая удерживает озеро, — ткнув пальцем в какой-то значок, серьезно сказала Хель.
Вообще, это было похоже на правду. Изображение и правда выглядело, как Плотина, которая стояла на Снежной реке, не позволяя озеру затопить Заброшенный Город. Говорили, что на Плотине жили люди, которые поддерживали ее в рабочем состоянии, передавая свои знания из поколения в поколение. Они поддерживали контакт с людьми из Города, но жили обособленно.
— Хорошо, Хель, допустим, это карта Великого озера, но мне кажется, или у тебя созрел некий план?
— Ага.
— И в чем же он заключается, позволь спросить?
— При помощи этой карты я смогу обследовать весь берег вдоль и поперек. Большое путешествие, Макс!
При этих словах в глазах у нее заиграл странный огонек, который всегда зажигался, если речь касалась опасных приключений.
— П-п-путешествие?! — заикаясь, переспросил Макс. — Послушай, это чертовски опасная затея. Я уж не говорю о том, что ее не одобрят ни старейшины, ни твои родители. А без этого уходить так далеко без разрешения противозаконно.
— Если бы я всегда следовала этим дурацким правилам, как бы я нашла эту карту? — отмахнулась Хель.
— Кроме того, на носу Посвящение, — продолжал упорствовать Макс. — А после него тебе будет выбрано предназначение. И тогда совсем непонятно, как ты собираешься совместить это.
— М-м-м, об этом я тоже хотела поговорить, милый.
Макс напрягся, не ожидая далее ничего хорошего.
— У меня есть еще один секрет, помимо этого сундучка. Пообещай, что ты никому не расскажешь об этом, особенно моим родителям.
— Обещаю.
— Это очень серьезно. Поклянись своим волком.
Макс подозвал Черныша к себе. Тот нехотя оторвался от увлекательного занятия: рычания на белку, сидевшую на ветке. Приложив ладонь к груди волка, Макс поклялся не выдать тайну Хель. Волк сидел неподвижно у ног хозяина, пытаясь угадать, отчего тот так встревожен.
— Хорошо, я не собираюсь идти на Посвящение, мы с Веревочкой уйдем в ночь перед этим дурацким праздником.
Макс уже был мысленно готов к словам типа: «Я не буду выполнять никакого предназначения и свалю сразу после Посвящения». Однако эта информация застала парня врасплох.
— Хель, так нельзя! Мы должны пройти обряд и стать волкодлаками. Это наш народ, наш обычай. Если ты сбежишь до, то не сможешь соединиться со своей волчицей и будешь изгнанной.
— Макс, милый, я видела это Посвящение. Для того чтобы стать волкодлаком, мы убиваем собственных волков, наших лучших друзей. Я никогда не смогу причинить вред Веревочке.
Этот аргумент не слишком подействовал на парня, который сидел в исступлении, глядя в одну точку.
— Макс, знаю, нам с детства внушали, что это не убийство, что мы должны стать с волком единым целым, но я не верю в эту целостность. Мы продолжаем жить и таскать на себе шкуру своего питомца и в нужный момент берем его силу. Но ты уже не сможешь поиграть с ним или погладить его. Это смерть, хоть и завуалированная.
— Это очень скверно выглядит, Хель. Очень… Если ты уйдешь, то не сможешь вернуться.
— Я знаю.
— Мы больше никогда не сможем увидеться.
— Так пойдем со мной, — предложила она. — Серьезно, Макс, зачем тебе этот дурацкий обряд? Ты ведь любишь своего волка, я знаю.
Уйти с Хель, конечно, казалось очень заманчивой идеей, ведь Макс был в нее тайно влюблен, но бросить родителей, дом, стать изгоем — он был к этому совсем не готов. Макс хотел пойти в охотники, как его отец и дед. В глубине души парень надеялся, что и Хель в итоге выберет этот путь. Женщин редко брали в стаю охотников, но прецеденты были. Она бы прекрасно подошла на эту роль.
— Хель, я не могу бросить все, — вздохнул он. — Мое предназначение — стать охотником, ты же знаешь.
— Охотники! Наглые и грубые мужланы, зацикленные на себе, понимающие только грубую силу!
— Их предводитель Хар не такой. Он сильный и смелый, очень храбрый. Он самый уважаемый среди вожаков семи стай.
В разговоре наступила неловкая пауза, даже Веревочка затихла, бросив свою игру, и села у ног девушки. Волки внимательно глядели на хозяев, пытаясь понять, что их так тревожит. Макс сорвал несколько хвойных иголок и нервно пережевывал их во рту. Хель пыталась сфокусировать взгляд на артефактах из сундучка.
— Послушай, я уверен, что смогу уговорить отца поговорить с Харом, — первым прервал молчание Макс.
— Нет, ты не понимаешь, а жаль, ведь мы же с тобой друзья, во всяком случае, мне так казалось. Тебе семнадцать, весь мир перед тобой, откуда тебе
