Обитель нетленных - Илья Коломийцев

то время, когда ее телефон испарился в считанные секунды после нашего разрыва. Да и вспоминать об этих отношениях длиной в два года, откровенно брошенных в помойку, мне не хотелось. Дашу – яркая девчонка с темно-рыжими волосами и веснушчатым лицом. Но больше всего внимание парней заострялось на ее пышных формах и редких зеленых глазах, которые заставляли твое сердце полыхать. Воспоминание о ней, точнее о нас, делали многие мои ночи бессонными, даже до сих пор. Без раздумий я зашел на телефоне в программу «Taxi 838» и заказал машину к дому. На метро не поедешь, так как открывается в половину шестого утра. Я желал поскорее убраться из квартиры тьмы, да и чувство порхания бабочек в животе вело к Даше, напоминая о нашем первом свидании. Казалось, что эти стены не отпустят мою душу вот так просто, но я был готов бежать сквозь огонь, дабы покинуть земной ад. Одежда была на мне спустя считанные секунды. К двери я прыгал то на левой ноге, то на правой, посменно натягивая на каждую ботинок. Рука крутила ключ в замочной скважине быстро словно преодолевала последнее, самое мерзкое препятствие. Действительно, нажав кнопку вызова лифта, мое тело расслабилось. Ноги без напряга вошли в лифт, и я поднял голову, вдыхая воздух свободы. На улице мое лицо атаковала волна зимней свежести. Машина еще не подъехала, программа сообщала, что до прибытия такси оставалось пять минут. Скостить этот промежуток времени, помогли мои завсегда заостренные уши. С лавочки доносилось бурное обсуждение. Выходя из подъезда, я не заметил присутствие лиц на скамье, так как дверь открывалась в левую сторону, где же и находилась деревянная конструкция. По интонации девичьих голосов было понятно, что тема разговора – не обзор внешнего вида сверстниц и классификация парней по уровням: «козел», «лох», «урод», «дебил».Обсуждалось последнее похищение некой Лизы. Один из голосов с большим сожелением говорил, точнее выдавливал слова, о судьбе бедной девочки:

«На нее все положат болт. Мне всегда ее было жалко. Отец – пьянчуга и подонок последний. Бил ее постоянно. Маму вообще не понимаю, как можно такое терпеть и совершенно не беспокоиться о дочери?!»

«Логика у наших баб – тупая. Бьет – значит любят. Так, блин, у этой мамки реальные чувства к этому алкашу. Столько побоев, а хоть бы одно заявление», – ответил второй голос.

«Одно заявление все же написала. Точнее, брат, дядя Лизы, заставил ее это сделать. Он когда увидел свою сестру в побоях, пришел в ярости и отлупил мужа. Хотел еще усадить этого гада, но до чего же бабы дурные. Мама Лизы мало того что отказалась от заявления, так еще своему родному брату пригрозила, что усадит его вместо мужа, за то что избил ее супруга. Мне когда сама Лиза это рассказывала, я прямо ей сказала «твоя мать – дура», – эмоциально заявлял первый голос.

«Я даже по началу полагала, что отец ее в пьяном угаре убил, а тело куда-то вывез и потом с женой придумал гениальный план – заявление о пропаже. Но потом сама увидела их лица и уверенно могу сказать, что мое предположение оказалось неверным».

«Когда и где ты видела их лица?».

«В школу следователь приходил вместе с ними и тем самым дядей Лизы. Он приобнимал обоих, и пьянчугу, и свою дурную сестру. Видимо, беда их обьеденила. В глазах отца я не видела слез, но отчаяние было куда глубже. Он все вздыхал и говорил, что во всем виноват. Все время глядел в пол круглыми и пустыми глазами, мне даже стало его искренне жаль. Про маму вообще молчу, чувство было такое, что она сошла с ума, потому что внешне казалось, что она не в этом мире».

“Cледствие выяснило какие-то новые детали дела?».

«Я услышала краем уха, как этот следак сказал дяде, что, если все будет идти так дальше, то дело закроют и отправят в висяки».

«Никто не хочет напрягаться, дело ведь не из легких. Она ведь простая девочка, а не дочка миллиардера».

«Ну да, там и пресса бы вмешалась и ускорила ход событий, а так всем наплевать на простушек».

«А можете ее похитил красивый и богатый Кристиан Грей и они занимаются развратными вещами в его подвале», – разразившийся смех обеих прервал полный серьезности диалог.

«Отсылка на последние «50 оттенков серого». Вот только наша Лиза красивее и лучше вписалась бы в роль чем эта Дакота Джонсон».

Я повернулся налево, дабы увидеть участников столь насыщенного обсуждения. Голос, который сострадал к этой бедной Лизе, принадлежал высокой девушке с мелированными волосами и милым лицом. Ее подруга была серой мышей в компании с ней. Она уже упоминалась в моем произведении, в отрывке «Накануне». Я только смотрел на ее лицо, а когда там блеснула улыбка, то глаза просто зависли. Соглашусь, что в тот момент испытал симпатию к ней. Но такое у меня бывало часто. И в этот раз я думал, что ее внешность останется только в моей памяти, но время подготовило нам одну долгую встречу друг с другом. К подъезду подошла девушка, на вид лет 20-22, и резко остановилась. Поначалу я воспринял это нездорово, потому как ее спонтанность напугала меня.

«Ты тоже решила променять теплую постель на встречу в лютый мороз?», – удивленно спросила кого-то у лавочки только что пришедшая дама. Такое слово можно было употребить касательно нее, так как фонарь осветил ее в полный рост. Чудная черная шляпа с сеткой затемняла лицо, а серое длинное пальто тело полностью до самых икр. Она мне напоминала гостью из прошлого, словно нечаянно из 18 века попала в наше время. Я смотрел на нее, воспринимая как странную, потому что в такой минус заботиться о внешнем виде уму непостижимо. Сам по себе знаю, что шапка важный элемент экипировки в эту пору года. В 11 классе заработал гайморит на свою душу, не слушая бабушкиных советов. Хотя тогда впопыхах я не взял шапку с собой, но возвращаться за ней было бы мелочно с моей стороны, тем более все равно дальше сулило пребывание в помещении.

«Я тебя ждала, одной скучно, да и про школу у Лили хотела расспросить. Два месяца как там не была», – ответила та самая девушка с мелированными волосами.

Она попрощалась со своей невзрачной подружкой и подошла к даме в шляпке. Они поцеловались в щечку, и это меня немного бесило. Еще со школы я не понимал, зачем именно такое приветствие. Ладно там еще, когда обнимаются,