Обитель нетленных - Илья Коломийцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 3
Перевернув белую обложку, я понял, что это не книга, где слова напечатаны, а написаны вручную. При чем, колиграфия обрадовала глаз. Подчерк был просто идеальным. Он сразу напомнил мне о моем дяде, который выводил каждую букву на манер печатной. Бабушка не раз в детстве ставила мне его в пример и, как учитель, на сердце могла почуять теплоту, что хоть один сохранил подчерк в достойном виде. Правда, в словах на желтых страницах этой книги чувствовалась женская рука. Я встречал много девушек с прекрасным подчерком. От их тетрадей я бывало и глаз отвести не мог, как-никак ценитель искусства. Эта работа также захватила мое внимание целиком. Сначала я смотрел просто на буквы и не читал текст. Особенно кайф мне приносила маленькая буква «б». Верхний хвостик был не типичным прямым, а волнистый, напоминающий женские волосы после завивки. Возможно, на лицо сказывалось отсутствие девушки в моей жизни раз уж даже при виде буквы фантазия начала пошлить. Но все самое интересное ожидало меня впереди.
Наконец я решил начать читать:
«Сложно ходить на одном месте. Я толком и не помню нашего переезда сюда. Глаза были завязаны черной повязкой. Я плакала, потому что думала все всерьез, а они пошутили. Мама тогда сказала мне, что нужно привыкнуть. Долго времени уже прошло, а мне все хочется назад. Когда к нам с сестрой приходило много подружек, и мы игрались. Сейчас со мной никто не хочет даже поболтать. Сестра с самого переезда злая ходит. Они все с мамой вечно шушукаются. Стоят за спинами людей и смеются. Я бы похвасталась, что выгляжу намного серьезней их. Мне очень жалко папу. Он ходит как сам не свой, осматривается повсюду, что-то ищет. Потом садиться в кресло и смотрит в одну точку. Возможно, папа сошел с ума. Меня поражает поведение мамы и сестры, они совершенно не обращают на это внимание. Я постоянно нахожусь рядом с ним, потому как больше не с кем, но это не главная причина. Мне хочется видеть его как раньше, прежде-всего находить в папиных глазах жизнь. Про то, как он любил работу и мчался в свой офис в любое время, остается только вспоминать. Каждый миг в моей голове сидит только один вопрос «можно ли это изменить?». Так хочется вернуться назад. Надеюсь, эта запись не окажется напрасной».
Ниже этой записи мои глаза увидели большую надпись «Расплата – не за горами». Сказать, что я чувствовал запутанность и был заинтригован. ЕЩЕ БЫ! На меня как будто бы вылили ведро, а нет цистерну холодной воды. Я забыл про то, что был голоден. Сложно описать мое состояние в тот момент. Единственное о чем думал мой мозг – ЧТО ТАМ ДАЛЬШЕ! Но вдруг в тот момент огонь свечи начал колебаться, как маятник, то влево то вправо. Казалось, вот-вот она погаснет, но нет. После мига спокойствия колебание увеличилось в разы. Ощущение, что не какой-то ветер, а целая буря пытается сразить маленький огонек, который не стесняется проявлять храбрость в борьбе с могучей силой. Но каждая битва заканчивается. Свеча продолжала гореть. Но на этом загадочность не прекратилась. Петельки, на которых висела золотистая штора, начали со скоростью пуль разлетаться в разные стороны, тем самым разорвав карниз на мелкие части. В тот момент я пригнул голову и закрыл ее руками. Когда свистящие звуки прекратились, мои глаза поднялись вверх и увидели настоящий полтергейст: штора недвижимо повисла в воздухе, а через несколько секунд устремленно двинулась на меня, словно она орел. Я упал, а золотистая бархатная ткань накрыла меня полностью как труп. Но на этом мои мучения не закончились. Кто-то с необычайной силой начал катать меня со стороны в сторону. Казалось, что я – игрушка в этих руках. И вот меня закатали как начинку в тесте. Помню, как начал задыхаться и кричать, прося отпустить. Умолял прекратить, но тот, кто все это делал, снисходительностью не блистал. Громко и долго вопить мой голос не мог и через несколько минут я его и вовсе сорвал. Потом и вовсе потерял сознание.
Глава 4
Очнулся я на утро, лежа на полу. На моей груди лежала та самая книга, которая вчера полностью убрала из моей жизни скуку. Осмотрев комнату, я был ошарашен: карниз и штора, под которой вчера задыхался, весели, как ни в чем не бывало.
«Может у меня были галлюцинации? Это могло быть возможным, если бы я скурил хороший косячок, но я этим не балуюсь уже лет пять. Еще и книга, наверное, написана каким-то долдоном, который хочет меня пранкануть», – говорил я, повысив в конце голос. Возможно, специально для самоутешение, мол покажу какой грозный (в детстве наверняка многие так боролись с бабайками). Но как не пытайся запрятать страх, все равно его не лишишься. Вдруг мне в голову прорвалась одна картина. При чем, я ее уже видел во сне, хотя вряд ли это был он. Скорее какой-то транс, где ты ничего не понимаешь и ничего не хочешь. Изображение было таким четким, что я решил срисовать его содержимое на картину. Обычно я называл это вдохновением, особенно, когда сутками сидишь перед пустым холстом и конструируешь из обрывков единое целое, а потом в голове возникает что-то совершено другое. Только разница с вдохновением у этой картинки имеется: первое пытаешься задержать насильно у себя в мозгу и в любой миг можешь его упустить, второе же настолько цепко ухватилось, что даже при желании не утратишь. И вот впервые за полгода я взял в руки кисточку и краски, сам себя поразил не на шутку, ведь поклялся перед многими знакомыми и творцами, что больше даже не дотронусь до них. Тогда
