Цесаревич Вася 2 - Сергей Николаевич Шкенев

class="p1">— Справедливость у него… А у меня цветы могут завянуть. Тьфу, унамусо гетверан[2]!

Попытку покушения на императора никто не заметил, но в тот день произошло ещё несколько событий, так же оставшихся незамеченными широкой общественностью. Вот, например, второй секретарь посольства Норвегии, получивший образование в английском Оксфорде и подающий надежды дипломат, немного не рассчитал силы в борьбе с русской водкой и утонул в собственной ванной.

Коллежский асессор Рудзутак, возвращавшийся со службы в Пулковской обсерватории, оступился при переходе через дорогу, упал, и ударился виском о чугунный люк городской канализации. Приехавшая карета неотложной помощи ничем не смогла помочь покойному.

Но самый странный случай произошёл на борту рейсового дирижабля, следующего маршрутом Петербург — Афины с промежуточной остановкой в Бухаресте. Господин Харлампие Петреску, летевший вторым классом, таинственным образом исчез из салона, и тщательные поиски не дали результата. Пропал человек в небе, и следов не оставил.

А у самого Лаврентия Павловича рабочий день закончился далеко за полночь. В отдельном кабинете ресторана Берия поднял бокал с вином, обращаясь к господину Тер-Петросяну, уже многие годы исполняющему обязанности начальника департамента охраны цветочно-фруктовой империи:

— Давай, Семён Аршакович, выпьем за то, чтобы наши цветы никогда не завяли.

— А фрукты?

— Да, и пусть с фруктами тоже всё будет хорошо.

Но это было чуть позже, а пока…

— Ваше Императорское Величество, что же мне делать? — король Испании замёрз в эту замечательную для Петербурга погоду, солнечную и безветренную, и кутался в шинель так, что наружу из-под воротника торчал только острый красный нос. — Мне нужно хоть что-нибудь сделать. Я здесь, а в моей прекрасной Испании натуральный бунт. Да что бунт, там настоящий переворот!

Иосиф Первый с неодобрением покосился на испанского коллегу, осуждая излишнюю суетливость. Телеграмму о свершившемся государственном перевороте принесли пятнадцать минут назад, информации в ней мизер, и предпринимать что-либо не владея ситуацией просто бессмысленно. Сначала нужно узнать, остались ли в стране верные королю войска, вся ли территория захвачена мятежниками, потом нужно сделать выводы, наметить планы действий, и только тогда с осторожностью приступать к их претворению в жизнь. А этот готов бежать в порт и лететь домой на стареньком крейсере, более опасном для своего экипажа, а не для противника. Утопят болвана по дороге…

Так бы не жалко, но поставки вольфрама из Испании закрывают четверть потребностей Российской Империи в этом металле, а самые крупные шахты и обогатительные фабрики принадлежат королевской семье. Там не только вольфрам, кстати, там много чего полезного и вкусного, не зря же в своё время император Николай Первый посадил на испанский трон родственную династию Ольденбургов. Обрусевшие немцы оказались не самыми худшими монархами, только вот последний немного подкачал.

— Давайте не будем торопиться, Пётр Николаевич, — сказал император испанцу. — Я сегодня сына встречаю, понимаете?

Король понимал. Он и приехал в Петербург, чтобы попытаться породниться и с этим российским правящим домом, для чего прихватил с собой пятнадцатилетнюю дочь.

Правда, по мнению недоброжелателей девица страшнее смертного греха, но в династических браках это ничего не значит. Тем более, ещё неизвестно как выглядит наследник российского престола. Из соображений безопасности его чуть ли не с младенчества прячут неведомо где, и представят свету только завтра на Первомайском балу в Гатчине. Вернее, сегодня, совместив представление с испытанием каких-то диковинных летательных аппаратов.

— Летят! — генерал-лейтенант Дзержинский, отличающийся отменным зрением и слухом, указал рукой в небо. — Вот они!

И точно, в голубой вышине появились два крестика, сопровождаемые гулом двигателей. Вот летательные аппараты снизились, сделали круг над Невой и Васильевским островом, и первый из них пошёл на посадку, прицелившись точно на Дворцовую площадь.

Тут же рявкнула медь десятка оркестров — два были в срочном порядке привезены на грузовиках их Гатчины, а восемь взяты из столичных полков и пожарных команд Петербурга. И если гатчинцы заиграли загодя разученный новый «Марш авиаторов», то остальные выбрали музыку по своему усмотрению.

По эту какофонию, разбавленную восторженными криками собравшейся толпы, чудесная рукотворная птица с мотором приземлилась, и остановилась после короткого пробега, свернув к Александрийской колонне.

А вторая машина вдруг резко увеличила скорость и рванула в вышину, где к всеобщей радости принялась исполнять головокружительные и немыслимые с точки зрения науки фигуры.

— Как он оттуда не вываливается, если кверху колёсами летит? — вслух удивился испанский король, забывший о неприятностях и внимательно наблюдающих за невиданным зрелищем.

— Это же Чкалов, — снисходительно пояснил российский император. — Он в реальном училище уроки физики прогуливал, поэтому её законы на него не действуют.

— Он женат? — почему-то спросил король и покосился на свою дочь.

Император Иосиф тоже бросил взгляд на принцессу, и кивнул:

— Валерий Павлович давно женат и счастлив в браке.

Инфанта Астурийская Иоланта Хуана Мария дель Соль Карменсита Пилар не обращала внимания на эти взгляды. Её внимание было обращено на самолёт у Александрийской колонны. Вот открылась дверка в борту, и из кабины мягко спрыгнул вниз долгожданный наследник российского престола цесаревич Василий Иосифович. Боже правый, какой красавчик! Неужели ему только четырнадцать лет? Рост невысокий, но мешковатый комбинезон не скрывает атлетическое сложение тела, двигающееся с грацией хищного зверя, пока сытого, но готового в любой момент перейти в атаку.

— Porca madonna[3]! — восхищённо выругалась принцесса на языке матери итальянки. — Я его хочу трахнуть прямо здесь!

Но что это? Цесаревич что-то крикнул, и из самолёта прямо ему на руки упала девица точно в таком же комбинезоне, но ушитом по фигуре и не срывающем достоинства. Слишком долго держит в объятиях, нарушая все правила приличия!

Но вот отпустил, чтобы тут же поймать вторую девицу. И третью! Господи, что за разврат творят эти сумасшедшие русские?

Испанский король при виде появляющихся из летательного аппарата красивых девушек загрустил. Прямо на его глазах шансы выдать инфанту замуж за цесаревича стремительно скатывались к нолю.

— Кто это, Ваше Императорское Величество?

— А это, дорогой мой Пётр Николаевич, — усмехнулся император, — наша гордость, наше будущее, наша надежда. Сейчас Чкалов приземлится, и во время награждения я познакомлю вас с этими замечательными девушками.

— Награждения? — растерялся испанский король. — Простите, но я не взял с собой испанские ордена.

— И не нужно, — успокоил его Иосиф Первый. — Подарите девочкам земельные владения в своей стране. Можно даже без титулов.

— Земельные владения?

— Да. Думаю, Валенсия, Кадис