Наезд на актеров - Владимир Черкасов

Кострецов главбуховой странной страсти обрадовался. Он перешел к столу, за которым играл Вахтанг Барадзе.

Грузин, в отличие от Быловского, больше посматривал по сторонам. Капитан расположился напротив него и наобум ставил на квадраты. Старался не смотреть в его сторону, пока не почувствовал, что Вахтанг сосредоточил свое внимание.

Ага, все ясно, рядом с грузином нарисовалась полногрудая длинноногая девица, метавшая фишки, будто дочь Рокфеллера. Вахтанг тоже более-менее увесисто распределял свои кружки по полю, весело переговариваясь с соседкой.

Вскоре денежные запасы красотки иссякли. Вахтанг тут же поделился с ней фишками. Ему, в общем-то, везло, и они уж как бы парой стали выкладывать по полю разные варианты. Девица больше проставлялась, Вахтанг ее промахи выигрышами компенсировал. Так и шло у них в дружеской перебранке.

Кострецов видел, что грузина не интересует игра. Азарт был сосредоточен на раскрасневшейся напарнице, литой бюст которой так и ходил в декольте. Иногда казалось, что Вахтанг ставит наощупь, потому что не сводил глаз с девичьего лица. Он почти прижимался курчавой головой к ее щеке, вдыхая запахи разгоряченного женского тела.

Наступил момент, когда общая горка фишек Вахтанга и девицы в очередной раз закончилась. Но он не пошел покупать новые, что-то пошептал соседке в ухо, и они двинулись в бар.

Кострецов, подыгравший немного, сунул фишки в карман и прошел за ними.

Вахтанг угощал девицу шампанским. Она пила, хохотала над шутками, эффектно откидывая плечи назад.

Потом Вахтанг приобнял красотку и повел ее во двор к своему красному «пежо». Кость спустился за ними.

Теперь машина неприметно стояла за приехавшей высокой фурой. Вахтанг гостеприимно распахнул перед спутницей дверку «пежо». Та, подчеркнуто пружиня ягодицами, стала залезать внутрь. Короткая юбка поползла вверх, девица, якобы для удобства, поддернула ее на бедра, оголив начало задницы с узкой полоской трусиков посередине. Девица не торопилась менять позу, Вахтанг же схватил ее за попу двумя руками и стал целовать между ног. Длинноногая с удовольствием подставлялась.

Вахтанг откинул переднее сиденье назад и повалил внутрь хохочущую деваху. Она лежала на спине, задирая березы ног. Кострецов увидел, как грузин содрал с нее трусы и спустил свои брюки. Палачески ломая женское тело, истязая выплеснутые из платья груди, он воткнулся в партнершу.

Несмотря на то что парочка познакомилась час назад, совокуплялась она слаженно. Чулочные черные резинки в гипюре цветов отщелкивали белизну воздетых ляжек. Девица страстно подвывала, упираясь ногами в потолок «пежо». Вахтанг с рычанием садил в нее.

Кострецов дождался, когда они закончили и отъехали. Вернулся в казино, нашел Быловского, мрачно торчащего у стола. Поинтересовался:

— Как удача, Сеня?

Тот только раздраженно махнул рукой. Кострецов достал все свои фишки, протянул главбуху.

— А я выиграл. На, ставь и мои. Мне к шефу пора.

Сеня, словно кассир, принимающий наличность, взял горсть из руки Сергея, пересчитал. Капитан сказал:

— Да я дарю. Сегодня обязательно будешь в плюсе. На днях увидимся.

— Вот это по-нашему! — воскликнул главбух и тут же, отвернувшись к столу, начал ставить цветные кружки на зеленый суконный газон.

Глава 3

Мать Сергей Кострецов из-за ее разъездов видел редко и заехал к ней на квартиру в «спальном» районе Москвы, когда она вернулась с очередных сборов своей лыжной команды.

Кострецова-старшая была мастером спорта по лыжам международного класса, теперь тренером. Давно перешагнув за пятьдесят, она оставалась по-прежнему энергичной, никогда не унывающей. Говорят, что характером дочери походят на отцов, а сыновья — на матерей. Насчет Кострецова это стопроцентно сходилось.

Его отец, спортсмен-автогонщик, погиб в катастрофе на соревнованиях, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Кострецову. Сергей был малышом, когда не стало отца, он не помнил его, но по фотографиям удивлялся внешнему сходству с батей. О своем характере Сергей мог судить, глядя на мать: частенько ощущал их одинаковое упорство, сталкиваясь с ее бескомпромиссностью.

В молодые годы, когда Кострецов только входил в ремесло опера, он пробовал обращаться к матери за советом в щекотливых ситуациях. В ответ она смотрела на него темными блестящими глазами — и как отрезала:

— Не хватает ума — займи у меня.

Ничего никогда ни у кого не занимать вошло у Сергея в привычку. Ну а страсть к спорту, дикая выносливость, привычка выкладываться полностью для победы перешли к Кострецову от обоих родителей.

Мать весело хлопнула по плечу вошедшего в квартиру Сергея, сухо чмокнула в щеку. В спортивном костюме, легкая, она пролетела на кухню, загремев посудой для чая.

Кострецов прошел туда, сел за стол.

— Как Ириночка?! — сходу поинтересовалась мать.

Ирина была подругой Сергея несколько лет, но этой весной они расстались.

— Конец отношениям, — так же без обиняков ответил сын.

— Вот как? — мать кинула зоркий взгляд. — Служба твоя все-таки ей не подходит?

— Да.

— А ты-то все надеялся, что Ириночка разделит с тобой все проблемы, вплоть до скудной зарплаты.

Мать никогда не верила, что Ирина выйдет за него замуж.

Внешне подвижный, Кострецов всегда основательно принимал решения. Он долго ждал, пока Ирина не ответила ему твердым отказом.

Капитан закурил и сказал:

— Дело уж, мам, прошлое. Весной это произошло.

— Ну-ка брось сигарету, — тренерским голосом приказала мать. — Как это ты к табаку присосался?! Отец не курил, ты с детских лет в спортивных секциях был.

Нахлебался от мамы Сергей. Осваивал до упаду ее лыжный вид спорта. Но в армии, где попал из-за этого в горную разведку, пристрастился к рукопашному бою. И поныне строго дважды в месяц отрабатывал удары, потея в спортзале со своим другом, опером ФСБ Сашей Хроминым. Вдвоем остались из королевской троицы мушкетеров: третьего — Лешу Бунчука, тот тоже «государево» дело делал, служил опером угро, — убили.

Мать продолжала, быстро накрывая на стол:

— Ты же и сейчас тренируешься. Неужели курение тебе не мешает?

Сергей затушил сигарету.

— Даже помогает, мама. В моем деле больше зависит от того, чтобы думать, а не прыгать. Курение же сосредотачивает внимание, так сказать, структурирует время… А то про нас уже тома анекдотов сложили.

Он рассказал анекдот Далилы Митрофановны про охоту за бананами.

Мама среагировала серьезно:

— А прыгать кто будет? Эти квашни, что с персональными шоферами разъезжают? Или остальная публика, которая в голос трубит, что падает от невыплаты зарплат, хаоса, невыносимой жизни?

Кострецова-старшая так же, как и сын, о больших деньгах никогда не думала. Раньше, побеждая в международных соревнованиях, она зарабатывала много, сейчас на тренерстве, — почти ничего. Но и тогда, и сегодня вели ее по жизни лишь честь команды и родины.

— Вот приблизительно то же и Катя, Лешки-то Бунчука жена, толкует, заметил Сергей. — Говорит: «Все хорошо». А сын Мишка постоянно болеет.

Капитан промолчал, что вдова Бунчука нуждается, что он с Хроминым помогает ей деньгами. И не мог Кострецов сказать, что этим летом киллеры пытались расстрелять его около дома Кати, в том же месте, где из автоматов убили Лешу Бунчука.

— Очень хорошая Катя женщина, — многозначительно сказала мать.

— Верно, — смущенно произнес Сергей.

— А раз так, то подумай, раз неохота прыгать, — потребовала мать. — Она же тебе всегда нравилась. О такой невестке и я мечтаю. А об Иринке забудь.

— Уже забыл… А ведь удалось мне, мам, найти летом убийцу Леши Бунчука.

— Кто же это?!

— Лешин сослуживец, майор Главного управления уголовного розыска. Сбил банду из ментов, грабили, убивали. А Леша его вычислил, ну, тот и заказал Бунчука.

— Расстреляют его?

— Майора? Да его еще до суда один недовольный уголовничек ухлопал. А другой жулик угробил этого. Среди них постоянно кровавая канитель.

Мать пододвигала Сергею конфеты, лимон, смотрела на него сокрушенно.

— Ну какой дьявол тебя в эту службу занес?!

— Мы, мам, наоборот, дьяволов, сатанят изводим. Сама видишь, сколько их расплодилось.

Пожалуй, только перед матерью Кострецов был самим собой. Привыкнув на оперативной работе постоянно менять личины, он пристрастился к калейдоскопу ролей не хуже актера. Но сейчас его глаза-буравчики не ввинчивались в собеседника, преждевременные морщины на переносице разгладились. И кудрявую шевелюру он не лохматил, как всегда, не превращал ее в дымовую завесу, отвлекающую внимание.

— Бываешь ты у Кати? — развивала свою тактику мать.