Опер против маньяка - Владимир Черкасов

Владимир ЧЕРКАСОВ

ОПЕР ПРОТИВ МАНЬЯКА

ЧАСТЬ I. НАЕЗД НА АКТЕРОВ

Глава 1

У Сергея Кострецова, оперуполномоченного по участку в районе Чистых прудов, как всегда, забот хватало. На этот раз с деятелями искусства. Похоже, воры решили парализовать творческое вдохновение любимцев публики. Только открылся осенний театральный сезон, как разразилась серия краж в театре «Современник» и театре-студии Олега Табакова.

Деньги, драгоценности, а заодно и модная одежда исчезали прямо из гримерных чуть ли не ежедневно. Но если бы только это! Служителей муз, видимо, решили оставить и без колес — от подъездов театров угоняли автомобили.

«Современник» выходит прямо на Чистые пруды, табаковский театр расположен за ним, на улице Чаплыгина. Этот-то пятачок «Чистяков», как называют здешние края местные, и стал постоянной головной болью для капитана Кострецова.

В разгар криминальных атак в театры бросили команду переодетых сотрудников угро. Под видом богемных друзей-приятелей они болтались за кулисами, в буфетах, по коридорам и дворам.

Тем не менее время от времени из театральных глубин раздавался пронзительный женский крик или рев заслуженного артиста. Полуодетая, выскакивала очередная ограбленная, длинно ругался заслуженный трагик, глотая спиртное. Но если бы это был конец! Не успевал закрыться занавес, как актер, только что пережив потрясение от кражи в гримерной, вываливался на улицу и видел, что его машины и след простыл.

Воровской пир стих, когда выносить и угонять из ценного недвижимого и движимого стало нечего. Не считая, конечно, самих господ артистов.

Сергей Кострецов сидел в своем кабинете, анализируя сходные происшествия по Москве за последние годы в среде знаменитостей.

Старенькая коричневая кожанка опера висела на спинке стула, он засучил рукава неброской рубахи на «костяных» своих руках, густо поросших мхом. Глаза капитана, собирающегося перешагнуть за свои тридцать три года, утомленно щурились, кудрявая светло-русая шевелюра была взлохмачена.

Сергей смолил любимые сигареты «Мальборо» и читал обзоры:

14 марта 1994 года в 22.00, в тот момент, когда в театре «Ленком» шел очередной спектакль, с театральной автостоянки неизвестные угнали автомобиль «БМВ-735», принадлежавший артисту Александру Абдулову. По этому поводу актер сказал: «Мы живем в стране воров». Он также сообщил, что в 1993 году у сотрудников «Ленкома», в числе которых такие артисты, как Николай Караченцов и Олег Янковский, было угнано шесть автомобилей.

27 октября 1994 года, когда актер Зиновий Гердт со своей женой зашел в продовольственный магазин на улице Строителей, неизвестные преступники угнали его машину «Жигули», которая не была поставлена на сигнализацию. За короткий срок артист лишился уже второго автомобиля.

31 октября 1994 года жертвой преступления стала актриса Татьяна Васильева. Около десяти часов вечера в подъезде ее дома на улице Лизы Чайкиной на нее напал грабитель. Выхватив из рук артистки сумочку с деньгами и документами, он скрылся в неизвестном направлении.

11 мая 1995 года ограблена актерская чета — Александр Лазарев и Светлана Немоляева. В тот момент, когда 57-летний А. Лазарев находился на репетиции (он работает в Театре имени В. Маяковского), кто-то залез в его гримерную и украл у него куртку, в которой были документы и ключи от квартиры. После этого преступник отправился по указанному в паспорте адресу, тем более что дом этот находился рядом с театром. Открыв квартиру «родными» ключами, преступник похитил оттуда 2 миллиона рублей и скрылся.

14 июля 1995 года в 10 часов утра от подъезда дома актрисы Лидии Федосеевой-Шукшиной на улице Бочкова неизвестные угнали принадлежавшую ей автомашину «Жигули».

16 июля 1995 года в 8 утра был совершен вооруженный налет на дачу писателя Анатолия Ананьева, расположенную под городом Видное. Неизвестный в маске, с пистолетом в руке ворвался в дом и потребовал денег. Однако писатель ударил грабителя по руке с пистолетом. В результате прогремел выстрел, но пуля угодила в пол. Грабитель скрылся.

17 июля 1995 года в 3.30 утра грабители пробрались на дачу поэта Андрея Вознесенского в Переделкине. Хозяева спали, преступники сложили в мешок всю видео-и аудиотехнику, находившуюся в доме. На шум проснулась жена поэта писательница Зоя Богуславская. Она вышла на веранду и тут же попала в руки одного из грабителей. Приставив к горлу женщины нож, он держал ее, пока его напарник упаковывал ворованные вещи, среди которых были видеомагнитофон, телевизор, телефон, фотоаппарат и 2,5 миллиона рублей. После этого преступники отпустили женщину и скрылись. Через шесть дней они были задержаны милицией…

Кострецов остановился на этой информации, подумав: «Хоть здесь разыскали преступников».

Дверь открылась, в комнату вошел оперуполномоченный отдела лейтенант Геннадий Топков. Его подкинули на подкрепление Кострецову: парень, мол, сечет в театральных делах и вообще — по культуре. Решили так, потому что Гена, кроме недавно законченной милицейской «Вышки», имел и университетское образование историка.

Кострецов, любивший работать в одиночку, согласился на такого напарника больше потому, что Гена был скромен, без «ментовского» апломба и амбиций, которые то ли не успел нажить, то ли отторгались они у него из-за интеллигентности.

Несмотря на хорошие манеры и очки, которые отродясь считались признаком слабости, Гена был спортивно сложен, и Кострецов оценил его тренированность, понаблюдав за лейтенантом в спортзале и тире.

Топков вежливо кивнул капитану, сел перед его столом, скосив глаза под окулярами в строгой оправе на обзоры, лежащие на столе.

— Не везет творческой интеллигенции, — сказал Кострецов. — Мало того, что постоянно грабят, но, как правило, и грабителей не находят.

— Да, — усмехнулся Гена, — в последнее время наши кумиры уж с телевизионного экрана за помощью обращаются. Недавно телеведущая «Армейского магазина» Дана Борисова жаловалась, что на только-только купленном «Гранд Чероки» с золотистыми дугами спереди и по бокам всего час ездила. И за какого-то знаменитого актера хлопотали — призывали воров не трогать его новой машины. Две предыдущие угнали.

— За простых людей попросить некому, — бросил Кострецов.

— Простых много, а талантливых мало, товарищ капитан.

— Не надо, Ген, «товарищ капитан». Между напарниками не должно быть официальности. Можешь меня Сергеем звать и на «ты».

Топков смутился.

— Вас, то есть тебя, еще Кость зовут. А почему?

— Сначала в школе прозвали. Может, из-за фамилии, а может, из-за худобы. У меня быстрый обмен веществ. Мясо все время трескаю, но калории бешено сгорают. Надеюсь, и холестерин улетучивается. Еще пиво люблю, рекорд — семнадцать кружек подряд. Правда, только с вяленой рыбой. Рыбу-то я сам ловлю. И тебе придется, — капитан улыбнулся, не договорив, что Костью окрещен и за отчаянность в драках.

— Я не рыбак, — недоуменно ответил Гена.

— Будешь. Я тебе — об оперской рыбалке. Вот сейчас надо точно закинуть удочки в омута «Современника» и театра Табакова. Но предварительно требуется промерить глубины, определить, чем местные рыбки дышат, на что клюют. У тебя по этой части что-нибудь есть?!

— Проанализировал я похищенное в театрах. В общем, дело обычное: деньги, золотые кольца, драгоценности. Но внушительный улов, если по-рыбацки выражаться, — коллекционные ордена.

— А откуда в сумочках и карманах актеров были ордена, да еще коллекционные?!

— Не у актеров. Увлеклись в театрах спектаклями, так сказать, по полной системе Станиславского. Это в смысле перевоплощения. Ну и давай носить на сцене настоящие ордена. Причем не только последнего времени, а и царского. Если офицер, ну, скажем, в «Трех сестрах» Чехова, так ему вешали какого-нибудь Святого Станислава или Святую Анну, да еще с мечами. А так как раньше и гражданских лиц награждали, например, чисто военным орденом Святого Александра Невского, то и этот годился для украшения актера в роли старинного вельможи. И вот его-то как раз и увели.

Кострецов озадаченно поинтересовался:

— Такие ордена больших денег стоят. В Москве что, открылась фирма, выдающая их напрокат?!

— Нет, конечно. Помогал театрам крупный московский коллекционер генерал Рузский. Он на театре помешан, как и на орденах. У него огромная коллекция, фигурирует в международных справочниках. Генерал стар, наследников нет, ну и хотел, чтобы его сокровища публику порадовали. Рузский — старого российского рода. Когда увидел, что стали дореволюционных людей с уважением, похоже изображать, не посчитал кощунством на мундиры (пусть и бутафорские) и фраки свои ордена предоставить.

— И большого достояния лишился генерал?

— Десятки тысяч долларов! Я пропавшее точно не оценивал, но суди сам, хотя бы по стоимости советских орденов. Когда-то на черном рынке, например, орден Ушакова 1-й степени стоил двадцать тысяч долларов, а орден Суворова — двенадцать тысяч. Ну, а самый редкостный орден — Андрея Первозванного — оценивался в сто тысяч долларов. Это бывший высший орден империи, за то время его получили немногим более тысячи человек. Сейчас он возрожден: награждены академик Лихачев, конструктор Калашников.