Господин судебный пристав - Александр Чиненков

– Я много хорошего слышал о тебе, Кузьма Прохорович… Тебя характеризуют как честного, порядочного, добросовестного и ответственного человека. И я не сомневаюсь, что тоже сделал правильный выбор и не ошибся в тебе.

Малов с облегчением перевёл дух и подошел к столу.

– Пристав – это должностное лицо с государственным жалованьем, – глядя на притихшего Кузьму, говорил чиновник. – Судебные приставы состоят на государственной службе и имеют классные чины. При поступлении на службу судебный пристав получает знак должности – печать судебного пристава с именными сведениями.

Он сделал паузу и спросил:

– Тебе понятно, о чём я говорю, господин Малов?

Кузьма кивнул.

– В общих чертах, – ответил он. – Только в толк никак не возьму, как я под ваше внимание угодил? В городе таких, как я…

– Кандидатов на должность судебного пристава мы большей частью подбираем из числа канцелярских служащих различных ведомств, – не дав ему договорить, продолжил чиновник. – Внесёшь шестьсот рублей залога, и милости просим.

– Шестьсот рублей? – обомлел Кузьма. – Да где же я возьму такие деньжищи?!

– Найдёшь, если постараешься, – ответил чиновник с каменным лицом. – Эта сумма будет служить своеобразным гарантом возмещения возможных убытков, которые, не дай Бог, могут быть причинены твоими неправомерными действиями. Затем ты принесёшь присягу! В течение первого года службы будешь проходить испытательный срок. Всё это время будешь именоваться «исполняемым должность». По истечении испытательного срока ты будешь утверждён в должности!

Чиновник ещё около часа втолковывал Малову о службе судебных приставов, но тот мало чего запомнил из сказанного. Но на вопрос чиновника: «Ты меня понял?» – он ответил «да» и даже, для убедительности, кивнул головой.

– Тогда сдавай свои дела на прежней работе и жди вызова, – подвёл черту их беседе чиновник. – Ищи деньги, не теряй время. Это обязательное условие для поступления на службу!

В этот день Кузьма снова задержался на работе – готовил к передаче дела. На вечернее свидание с Мадиной он уже опоздал, значит, придётся идти к ней в полночь. Сначала Кузьма решил сходить домой, чтобы поужинать с родителями и удовлетворить их любопытство. Он знал, что они с нетерпением дожидаются его.

– Ну, как день прошёл, сынок? – нетерпеливо спросил отец, как только Кузьма появился дома.

– А ты дал согласие своё? – полюбопытствовала мать. – Мы уж тут издёргались с отцом, тебя ожидаючи.

– Всё хорошо, согласился я, – поспешил с ответом Кузьма.

Пока он умывался и переодевался, родители сидели за столом, не докучая ему вопросами. Первым не выдержал отец:

– Так что это за работа, которую тебе предложили?

– Состоять при городском суде буду. Правда, вот неувязочка одна есть, которая может помешать мне устроиться на службу.

Лица родителей вытянулись, побледнели, и они переглянулись.

– Я должен заплатить шестьсот рублей, – пояснил Кузьма. – Где взять деньги, я не знаю…

После ужина Кузьма подробно пересказал отцу и матери разговор с чиновником, предложившим ему работу. Когда на улице совсем стемнело, Кузьма стал всё чаще поглядывать на часы и…

– Что, к Мадине своей ухи востришь? – погрустнел отец. – И чего ты к ней прилип, сынок? Она же не нашего поля ягодка.

– Если не вашего, то моего, – упрямо поджав губы, огрызнулся Кузьма. Он не любил, когда кто-то плохо отзывался об избраннице его сердца.

– Правильно говорит отец, – поддержала мать. – Мадина – хорошая девушка и красавица писаная, но не отдаст её за тебя этот прощелыга Сибагат. Они, магометяне, не выдают своих девок замуж за православных парней.

– В жизни всякое бывает, – сказал Кузьма, мрачнея. – И откуда нам знать, как поведёт себя Халилов? Мы же сватать Мадину ещё не ходили.

– Не ходили и не пойдём! – разозлился отец, который терпеть не мог дядю девушки. – Этот прохиндей меня с работы взашей вытолкал. Хорошо, что купцы городские все хорошо меня знали, и Аким Матвеевич к себе взял, иначе…

– Я всё равно на ней женюсь, – заявил Кузьма настырно. – Или на ней, или ни на ком! Вы знаете, что я люблю её больше жизни и не отступлюсь от неё ни за что на свете!

– Что, супротив воли родителей пойдёшь? – спросил огорчённо отец. – И греха на душу взять не побоишься?

– Да ему и идти не придётся, – сказала мать. – Никогда Сибагат не отдаст девку за сына нашего. Мало того, что он веры другой, да ещё вон как вознёсся! Теперь мы для него и вовсе никто.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – сказал Кузьма, вставая из-за стола и глядя на часы. – Мадине скоро восемнадцать лет исполнится и… Ей не обязательно будет дядю своего слушаться. Она уже сама будет вправе решать, что делать и как поступить!

Он выбежал на улицу и пошагал к дому Мадины. Время приближалось к полуночи, и Кузьма спешил, боясь опоздать на свидание.

Приблизившись к забору сада, он собрался перемахнуть через него, но, услышав доносившиеся от террасы голоса, затаился. Из дома выходили люди, громко прощались с хозяином и расходились кто куда.

«Пришёл бы я раньше и как раз не вовремя… – подумал Кузьма. – Интересно, а выйдет ли сегодня в сад Мадина? Может, ей нынче не до меня?»

Он поднял голову и посмотрел на небо – ни облачка. Ярко светила холодная круглая луна. Казалось, что всё вокруг погружено в сон и не спит лишь он один, Кузьма Малов. Он пришёл на свидание к любимой девушке, и в его груди бушевал такой огонь, что горели все внутренности. Он закрыл глаза, представил Мадину, стоящую перед ним, и закружилась голова…

Кузьма достал из кармана куртки часы: было уже без четверти двенадцать. Осознание того, что он скоро увидит любимую, взбодрило его. В его груди бушевал пламень – ничего подобного он никогда раньше не испытывал.

Кузьма больше не мог стоять у забора и как вор прислушиваться ко всем звукам, доносящимся от дома. Любящее сердце и волнующий душу мозг требовали немедленных действий. Он с легкостью перемахнул через преграду. Где-то залаяла собака. Её поддержали другие, и уже вскоре дружный хор будоражил спящий город.

Осторожно обходя кусты вишни, Кузьма приблизился к дому и замер, весь обратившись в слух. В окнах один за другим гасли огоньки.

«Скоро придёт?» – от сильнейшего волнения у него перехватило дыхание. Он пошевелился, хрустнула ветка, и этот звук прозвучал как винтовочный выстрел. «Всё, Господи, не могу больше, – подумал Кузьма. – Ещё немного – и разорвётся сердце!»

Вдруг острый слух Кузьмы уловил скрип калитки. Ещё мгновение, и девушка стояла перед ним.

– Я так и знала, что ты обязательно придёшь, – чуть слышно прошептала Мадина и, взяв Кузьму за руку, увлекла его за собой в глубь сада.

Когда они оказались в укромном месте, Кузьма осторожно привлёк Мадину к себе и заключил в объятия. Почувствовав её горячее, гибкое тело, он задрожал от желания, охватившего его. Девушка почувствовала неладное, происходящее с любимым, и выскользнула из его объятий.

– Что с тобой? – тихо спросила она.

– Сам не знаю, – ответил Кузьма. – В меня будто черти вселились, и я едва сдерживаю их.

– Я боюсь тебя, – сказала Мадина, отступая на шаг. – Нам нельзя поступить так, как ты хочешь. Для этого мы должны сначала стать мужем и женой.

– Да-да, я знаю, прости, – прошептал он, обливаясь потом. – Это я так… Сейчас всё пройдёт…

«Я сошёл с ума, – думал Кузьма, смотря на девушку невидящим взглядом. – Я чуть было не наломал дров… я чуть было…»

Он как зачарованный смотрел на испуганное бледное лицо Мадины. Только через несколько минут Кузьма пришёл в себя.

– Кузьма, что с тобой? – испуганно спросила Мадина.

– Со мной, кажется, уже всё хорошо, – ответил он, огромным усилием сумев побороть безудержную страсть, граничащую с безумием. – Позволь обнять тебя, любимая.

«Недоразумение», возникшее между влюбленными, сгладилось и разрешилось крепкими объятиями и жарким поцелуем. Задыхающаяся в объятиях Кузьмы Мадина, точно огнём, прожигала его с головы до ног. Вся трепеща от возбуждения, она страстно шептала:

– Люблю… Я больше жизни тебя люблю, Кузьма! Я жить не могу без тебя, мой ненаглядный!

4

Посланец вернулся из Уфы в Верхнеудинск через двадцать дней и привёз хозяину ответное письмо. В это время в дом вошёл Азат Мавлюдов. Не отрывая глаз от листка, Халилов указал ему на стул у окна. Мавлюдов с интересом разглядывал увлечённого купца, и по его лицу пытался определить, какую тот получил «весточку», хорошую или плохую?

Дочитав письмо, Сибагат Ибрагимович отложил листок в сторону и выпрямился на стуле. Теперь он казался генералом в седле, только не хватало увешанного орденами мундира.

– Ну-с, – голос Халилова показался Мавлюдову довольным, а это был хороший знак. – У меня для тебя новость, сынок… Я приятно удивлён!

– Надеюсь, вы решились-таки приобрести товар и нашли на это деньги? – предположил Азат.