Братья-арбузики и Гоша Галошин плюс Татка Пузырь - Олег Фокич Коряков

ты! — покрутил головой Карп Иванович. — Как же!

— Осторожнее, — зашипел Саша, — осторожнее, а то сорвётся.

— Не сорвётся, — похвастал Гоша. — Я сейчас вытащу, а вы сразу наваливайтесь на неё. Метра два щука.

— Ну да! — не поверил даже Коля.

Гоша весь напрягся и от натуги покраснел. Он Даже не услышал, как закатился смехом Карп Иванович.

— Вот! — крикнул Гоша, вытягивая удочку, и тут засмеялись и братья-арбузики.

На крючке волочился длинный, набухший водой мешок. Самый обыкновенный мешок, очень старый, весь драный.

— Во щука какая! — хохотал Саша.

— Два метра! — вторил ему Коля.

Гоша оторопело моргал.

Жмурик проснулся, подошёл и, пофыркивая, стал обнюхивать мешок. Мешок ему не понравился.

— Ну-ка давай сюда удочки, кое-что поправить надо, — насмеявшись, сказал Карп Иванович. — Спуск у тебя велик, расстояние от крючка до поплавка, видишь, какое большое. Поплавок на воде, а крючок волочится по дну…

Снова все разошлись по местам.

Солнце карабкалось по небу всё выше. Вода задорно поблёскивала. Становилось жарковато.

Гоша положил удочку на землю и потянулся к фляге. Она лежала в тени под кустом. Он уже отвинтил пробку и приложился к горлышку, когда Саша дико вскрикнул:

— Клюёт! Гоша, у тебя же клюёт!

Гоша повернулся к удочке, она вдруг дернулась и поползла к воде. Он вскочил, удочка рванулась вперёд. Гоша за ней, и фляга полетела в воду.

Гоша совсем растерялся. Фляга, булькая, погружалась на дно, удочка быстро уплывала от берега. Гоша не знал, что делать.

— Эх, растяпа! — сказал Саша, быстро скинул сандалеты и прыгнул в воду. Он ухватился за удочку обеими руками и обернулся к товарищу: — Вот теперь настоящая рыбина. Сейчас вытянем.

К ним бежал Коля:

— Что поймали, мешок или старую галошу?

— А фляжка? — почти захныкал Гоша.

— Что же ты стоишь? — рассердился Саша. — Полезай в воду.

Гоша разделся и полез за флягой. Саша выбросил на берег окуня. Он был довольно крупный, длиннее ладони.

Гоша не знал, то ли радоваться рыбине, то ли горевать над испорченным лимонадом.

— Давай я допью, — предложил Коля.

Гоша попробовал сам. Вода была ещё сладковатой, хотя припахивала тиной.

— Хороший лимонад, — сказал Гоша. — На, только не всё пей.

Саша хмыкнул.

— Теперь знаешь как клевать будет! Рыбы страшно любят лимонад.

— Ну да? — удивился Гоша.

— А ты не знал? Я думал, ты лимонад взял для приманки. Специально.

— Нет, верно? — Гоша потоптался и протянул руку к фляжке. — Давай сюда, — он ещё раз пристально посмотрел на Сашу и опрокинул флягу в воду.

— Ну вот, — сказал Саша, — теперь надо менять место. Отсюда все рыбы разбегутся.

У Гоши отвисла губа.

— Ты что, издеваешься, да?

— Ага, — подтвердил Саша. — Чтобы ты не жадничал. А насчёт рыб не бойся. Рыбы на лимонад не обращают внимания. Я всё выдумал.

Коля помчался к Карпу Ивановичу рассказать про лимонад.

Ого! На кукане болталось уже десятка полтора окуней, а может, и больше. Как это ловко получается у Карпа Ивановича! Чуть не каждую минуту у него клюёт.

— Леденчика хочешь? — протянул коробку Карп Иванович. — Как там у них, у мешколовов?

Коля рассказал как. Пока он рассказывал, на кукане добавилась ещё одна рыбка.

— Ну вот, штучки по две ещё поймаем и будем сматывать удочки, — сказал Карп Иванович.

Но Коле поймать «две штучки» так и не удалось.

— Кончается клёв, рыбы отдыхать пошли, — сказал Карп Иванович, — пойдём и мы.

Подошли Саша и Гоша.

— А разве уху варить не будем? — спросил Гоша. — Я же и перец с собой взял, и лавровый лист. И котелок есть.

— Хм, — задумался Карп Иванович. — А соль?

— Вот балда! — признался Гоша. — Соли-то я и не взял.

— Ну так будем варить уху или нет?

— Карп Иванович! Кто же варит уху без соли?

Стали обсуждать, как делить рыбу. Можно сложить всё, а потом поделить на четыре части. Тогда у Саши с Колей выйдет ничего, порядочно, зато помалу будет у Гоши и у Карпа Ивановича. А если каждому взять то, что он поймал, один смех получится: у Карпа Ивановича — целая куча окуней, а у ребят — по две-три рыбки.

— А зачем нам делить? — сказал Карп Иванович. — Сложим всё вместе и сварим одну хорошую, наваристую уху. Как вы думаете?

Сразу же выяснилось, что все именно так и думают.

Обратно возвращались в старом порядке: впереди Жмурик, позади Гоша. И так же жалобно хлюпали его сапоги.

В обед все с великим аппетитом ели превосходную окуневую уху, вспоминали рыбалку и договаривались, как проведут воскресенье.

Плюс Татка Пузырь

Две косички, один бант

Хотя они и договаривались насчёт воскресенья, все планы их разрушились. В субботу Карп Иванович сообщил братьям-арбузикам:

— Радость у меня, ребятки, внучка летит.

Он был необычно оживлённый и весёлый. Коля перестал ковырять в носу и деловито спросил:

— Она у вас лётчица?

Карп Иванович рассмеялся.

— Нет, пока ещё не лётчица. Пока она ещё такой же карапуз, как вы. Маленькая ещё.

— А откуда она летит?

— Из Иркутска. Это, может, слышали, далеко в Сибири. Живёт она в деревне на берегу Байкала. Родители её отправляются на курорт, а дочку свою дедушке решили подбросить. Мне.

Саша посопел и сказал:

— Девчонка, значит…

Карп Иванович нахохлился и суховато поправил:

— Девочка.

— Ну, девочка, — согласился Саша. — Только всё равно, выходит, воскресный поход отменяется.

— Выходит, отменяется, — покивал Карп Иванович, и было непонятно, рад он этому или тоже грустит…

До позднего вечера ребята торчали во дворе, поближе к подъезду Карпа Ивановича, караулили, когда появится его внучка. Так и не докараулили, не дождались — пришлось отправляться домой спать.

Коля старательно пыхтел, вышагивая разом через две ступеньки, потом остановился и сказал с надеждой:

— А может, она вовсе и не прилетит?

— Как это не прилетит? — возразил арбузик-старший. — Раз путёвка на курорт. А маленьких туда не пускают. Обязательно прилетит.

— А может,