Художник смерти (СИ) - Глебов Виктор

Девочка вошла в воду. Ногам стало холодно. Она шагала вперёд, всё глубже погружаясь в ручей. Когда уровень воды достиг груди, двигаться стало совсем трудно. Течение тащило её в сторону. Алёна наступила на большой округлый камень и поскользнулась. Окунулась с головой, задохнулась. В нос и глаза попала вода. Пресная. Девочка искала опору и не находила. Раненая нога онемела от холода и окончательно перестала слушаться. Алёна опускалась на дно, растопырив руки и стараясь не выпустить остатки воздуха из лёгких.

Что-то жёсткое обхватило её поперёк туловища и рывком подняло из воды. Девочка вскрикнула от неожиданности и облегчения, когда смогла, наконец, вздохнуть. Раскрыв глаза, она увидела многоножку, изогнувшуюся над ручьём.

Та походила на гигантскую сколопендру. Фасеточные глаза рассматривали Алёну, то выдвигаясь, то прячась в стальном черепе. Несколько тонких гибких конечностей шарили в воде, словно ища что-то.

— Се человек, — произнесла многоножка мужским голосом.

В нём не было ничего механического — звучал он совершенно естественно, хотя доносился из металлического черепа.

— Я… — Алёна осеклась, не зная, что сказать.

Кто вытащил её? Каппа? Или какой-то новый, не виданный прежде вид рипера?

— Зачем ты пришла? — спросила многоножка и перенесла её на берег, но не поставила, а продолжала держать на весу.

— Мне нужен Каппа, — ответила девочка.

Конечности сколопендры больно врезались в рёбра, и она оперлась о них руками, чтобы уменьшить свой вес и, соответственно, давление металла на тело.

— Каппа — это я. Чего ты хочешь?

От услышанного у Алёны внутри всё замерло и возликовало.

— Я слышала… — проговорила она сдавленно, — что можно воскресить одного человека. На выбор.

Многоножка развернулась и медленно двинулась к огромному куполу. Все её сочленения содрогались и щёлкали, внутри стрекотали невидимые механизмы. Кажется, Каппа был очень старой куклой.

— Ты прошла долгий путь, — сказал он, поставив, наконец, девочку на пол пещеры.

Алёна покачнулась, с трудом удержав равновесие.

— Тебе нужна кровь? — спросила она.

Кажется, убивать её не собирались. Может, Каппа, и правда, вернёт Данилу?

— Мне нужна кровь, — подтвердила сколопендра. — И она у меня есть.

— Откуда? — не поняла Алёна. — То есть… я имела в виду — моя кровь.

— У меня есть твоя кровь. Когда ты вошла в источник, он омыл твою рану. Так я узнал о твоём появлении. Иным способом невозможно отдать мне кровь. Только прошедший испытания достоин войти в мандорлу.

Алёна бросила на купол опасливый взгляд.

— Ты имеешь в виду эту штуку? — уточнила она на всякий случай.

— Да.

Каппа скользнул вперёд и обернулся, словно приглашая девочку следовать за ним. Алёна попыталась сделать шаг и едва не упала.

— Осталось совсем немного, — сказал Каппа.

Кажется, придётся пройти ещё несколько шагов. Ну, или проползти.

— Я хочу, чтобы ты воскресил моего брата, — предупредила Алёна.

— Ты сама разберёшься, когда войдёшь в мандорлу, — Каппа коснулся поверхности купола конечностями, и в металлической стене открылась небольшая дверь — примерно на полметра выше Алёниного роста.

— И Данила оживёт? Это действительно возможно?

— Я вдыхаю души в мёртвые тела.

— Как? — девочка не торопилась. — Демид… один человек говорил, ты существуешь между двумя мирами. И что тебе нужна кровь, чтобы видеть умерших. Это правда?

Алёне надо было собраться с силами. Хотя кровь продолжала течь из раны, и, возможно, каждая секунда промедления делала её ещё слабее.

— Я вдыхаю души при помощи энергии прилива. Высасываю её из моря.

— Но…

Кукла протянула две конечности и коснулась ими правого плеча Алёны.

— Всего семь шагов, — сказал Каппа. — Ты сможешь.

Глава 8

Кезо поджидал некроманта на улице. Прислонившись к стене, он курил короткую трубку, источавшую сладковатый аромат сиельского табака. Часть стены он разобрал, и из расширившегося проёма выглядывала довольная морда циклопарда. Серебристая шерсть в сумраке дома казалась стальной, а глаза с узкими зрачками походили на огромные куски янтаря.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не уверен, что нас тут есть, от кого прятаться, — сказал Эл, поглядев на эти новшества.

— В каком смысле? — спросил наёмник. — Город необитаем?

— Насколько можно судить, здесь живёт только один человек.

— Серьёзно?

— Всё выглядит именно так.

— И кто он?

— Старуха.

— Старуха? — удивился Кезо.

— Да. Очень древняя. Полагаю, она — последняя, оставшаяся от клана Чёрного когтя.

— Как? А куда делись остальные? — наёмник не скрывал удивления. Рука с дымящейся люлькой застыла на уровне груди. — Ушли? Бросили крепость?

— Очень сомневаюсь, — проскрипел демоноборец, оглядывая крыши и башни Даармахира.

Они находились примерно в середине амфитеатра, который представляла собой крепость: часть его спускалась к подножию горы, а часть уходила вверх, сливаясь со склоном хребта.

— Так что здесь произошло? — спросил Кезо.

— Не знаю. Старуха отказалась рассказывать.

— А ты не надавил на неё?

— Нет.

— Почему? Разве нам не надо знать…

— Она — адепт Чёрного когтя, — перебил Эл. — И, как ты верно заметил, эти колдуны когда-то уничтожили большую часть зитской орды. Кости этих воинов до сих пор гниют в Великом разломе. Если звери не растащили. Думаешь, они это сделали, потому что поддавались давлению?

Кезо задумчиво затянулся.

— Ладно, я понял, — сказал он после паузы. — Загадка остаётся. Нам это как-то помешает разделаться с твоим приятелем?

— Он мне не приятель. Пока не знаю, чем чреваты местные обстоятельства.

Эл рассказал собеседнику про ритуал, свидетелем которого стал.

— Оранжевый дым? — переспросил наёмник. — Я не видел. Правда, я находился некоторое время в доме. Хм… А вот музыку я слышал. Потому и удивился, что крепость почти необитаема. Не думал, что это старуха себя развлекает.

— Едва ли она развлекает себя, — заметил Эл.

Кезо кивнул.

— Согласен, глупость сморозил. Конечно, музыка — часть ритуала. Но какова его цель?

— Не имею представления. Пока. Старуха упоминала ещё про какой-то барьер. Очень удивилась, что нам удалось попасть в Даармахир.

— Может, речь шла про стену?

— Сомневаюсь.

— И каков наш план?

— Прежде всего, я собираюсь выяснить, что это за преграда такая.

— Хочешь спуститься к бастионам?

— Да.

Эл тихо свистнул, и циклопард мгновенно выбрался из дома, потянулся, разминаясь. Кезо отступил на два шага, давая зверю Пустоши место. Его взгляд скользнул по шести мощным лапам, по выпущенным когтям и сильному хвосту. Великолепное животное, рождённое после Великой войны, могло принадлежать только уникальному человеку — такому, как Легионер.

— Не слыхал, чтобы их приручали, — заметил наёмник.

— Их не приручают, — отозвался Эл, ловко забираясь в седло. — Дело в магии. Если её не будет, Сет разорвёт меня так же, как любого другого.

Наёмник невольно отступил ещё на шаг.

— Послушай, — сказал он, заставив себя отвести взгляд от полной зубов пасти (циклопард как раз широко зевнул). — Стоит ли нам беспокоиться из-за старухи и её ритуала? Если есть какой-то барьер, значит, он не пропустит в Даармахир Художника, как ты его называешь. Верно?

— Вот и узнаем, — ответил Эл. — Но для начала я хочу узнать, что это за преграда такая.

С этими словами он приказал циклопарду спускаться, и зверь устремился вниз, делая грациозные прыжки.

Кезо проводил некроманта взглядом. Он думал о том, что неплохо было бы самому побеседовать с этой старухой. В конце концов, демоноборец мог и не всё рассказать про неё. Наёмник не доверял временному союзнику. Совсем не доверял. Если бы только Эра очнулась! Оставить ведьму без присмотра, пока она оставалась без сознания, Кезо не решался. Но, кажется, они здесь надолго, а значит, всё успеется. Наёмник, в отличие от своих спутников, никуда не спешил. Выбив пепел двумя ударами перевёрнутой трубки о стену, он вошёл в дом и направился к лестнице, ведшей в башню. Его дело было оберегать госпожу. Это — прежде всего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})