Художник смерти (СИ) - Глебов Виктор

— Невидимый купол распростёрт над крепостью, — произнесла старуха, стараясь заглянуть в подсвеченные зелёным глаза некроманта. — Лишь я могу убрать его, если нужно. Но вот уже три года, как я этого не делала.

— Почему?

— Незачем людям сюда ходить.

— Отчего?

— Уж поверь! — старуха отвела взгляд, и демоноборец понял, что она заупрямилась.

Эл не стал настаивать.

— Ты говоришь, что живёшь здесь одна?

— Совершенно.

— А где остальные обитатели крепости? Где Чёрный коготь, к которому ты принадлежишь?

— Я и есть теперь Чёрный коготь, — отозвалась старуха.

— Что здесь произошло? — спросил некромант. — Я могу помочь.

— Нет, демоноборец. Это даже тебе не под силу. Да и не нужно. Когда я уйду, всё закончится.

— Что закончится?

— Не настаивай!

Эл взглянул на потухший костёр. Теперь от него остался лишь прозрачный дымок.

— Если здесь никого больше нет, кто приносит тебе ветки?

— Я сама ношу.

— Три года?

— Да.

— И часто ты разводишь огонь?

— Каждый день.

— За это время тебе пришлось бы вырубить все сады в славном Даармахире.

— Легионер, почему я должна отвечать тебе? — насупилась старуха. — Ты пробрался в город и теперь допрашиваешь меня, словно преступницу!

Демоноборец надел амигасу. Было ясно, что собеседница не желает выдавать пришельцу тайн Даармахира.

— Если ты не совершила ничего предосудительного, то почему не отвечаешь? — спросил он.

Старуха с трудом поднялась.

— Не знаю, для чего ты явился, — сказала она. — И не думаю, что способна заставить тебя убраться. Делай, что хочешь. Вынюхивай, если угодно. Но знай: я тебе не помощница! Старая Наина предупредила тебя: если ты ищешь зло, то найдёшь его здесь. Это всё, что я скажу тебе, предтеча смерти!

С этими словами старуха развернулась и заковыляла прочь. Эл не стал преследовать её, но мёртвый кондор слетел с крыши, взмыл ввысь и последовал за ней.

Перед тем как исчезнуть за углом ближайшего дома, Наина вдруг обернулась и воззрилась на стоявшего возле кострища демоноборца.

— Слушай внимательно, Легионер! — прокаркала она. — Горы говорят с нами! Их голоса предвещают гибель! Слушай же внимательно и не думай, что это ветер гуляет в опустевшем городе!

Рассмеявшись, старуха продолжила путь и через миг скрылась из виду.

Была ли она безумна? Вполне возможно.

Наверняка Эл знал только одно: Даармахир, как скотобойня, насквозь пропал мертвечиной!

Вот только некромант не заметил в городе ни единого трупа, хотя по пути на площадь заглядывал в несколько домов…

Глава 7

Художник привстал на стременах, чтобы осмотреть местность. Кое-где ещё дымились воронки, вокруг которых чернели смердящие трупы. Хищные птицы, не стесняясь, пировали, впиваясь в мертвецов когтями и кривыми клювами. Воздух был тяжёлым, удушающим. Виднелись развороченные взрывами входы в бетонные тоннели. Художник направился к ним. Земли, лежащие у стен горной крепости, походили на устроенный в песке муравейник. Похоже, тоннели пронизывали землю до самых бастионов. Очевидно, прежде здесь жили люди. Почему? Художник не знал. Он полагал, что встретит местных обитателей внутри города, и не понимал, что они делали здесь, и почему погибли. Побоище походило на последствия схватки, в которой использовались гранаты. Но кто на кого напал и почему?

Задрав голову, Художник оглядел стены Даармахира. Ни часового, ни намёка на движение между зубцами могучих стен. Сторожевые башни также пустовали. Неужели крепость была необитаема?! Эта мысль заставила тонкие брови сойтись на переносице Художника. Ему требовался материал для перекройки вселенной. Волшебному кинжалу нужны были тела и души. Пустой город ни в коей мере не устраивал зловещего путника. Пришпорив коня, он двинулся мимо трупов и стервятников с воронами к тёмным бастионам. Некоторые тела были выпотрошены — словно над ними потрудился работник морга, подготавливая к бальзамированию. Художник заметил следы, покрывавшие землю вокруг, отпечатавшиеся на горной породе и изувеченном взрывами бетоне. Можно было подумать, будто здесь долго ходил кто-то с саблей и методично постукивал её остриём, выщербляя поверхность. Художник вспомнил обломок, лежавший в его кармане.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От побоища до стен города было метров сто или немного больше. Лошадь шагала, опасливо косясь на мертвецов и возмущённо фыркая. Ей не нравился запах горелой плоти.

Вскоре Художника ждал сюрприз. Возле подножия бастиона лошадь остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду, и попятилась. Понукания не принесли результата, и всадник в лиловом камзоле спешился. Сделав несколько шагов, он вытянул руку и упёрся в нечто упругое. Озадаченно хмыкнув, Художник пробормотал заклинание и махнул рукой, пальцы которой были сложены в магический знак. Однако магия Чёрной крови, такая могущественная и разрушительная, не сумела уничтожить преграду. Тогда Художник, немного постояв, опустился вдруг на колени, приложил ухо к земле и прислушался. Его глаза закрылись, на лице появилось выражение безмятежности. Сейчас он совсем не походил на маньяка, стремящегося перекроить мир на собственный лад.

Прошло не меньше четверти часа, когда Художник поднялся. Забравшись в седло, он поворотил коня на север — туда, где накатывали на берег волны далёкого океана. Туда, где земля гудела от наполнявшей её энергии. Туда, где едва виднелся в мареве гигантский шпиль.

Там находился генератор, питавший силовое поле, защищавшее Даармахир.

* * *

Шпиль был огромен. Он возвышался на полкилометра, и вершина его терялась в облаках. Огромная гора мусора, копившегося на берегу Залива десятилетиями.

Алёна, прихрамывая, сделала несколько неуверенных шагов. Как отыскать пещеру Каппы? В Шпиле может быть сотня входов и выходов, а даже если он один…

Но стрелка компаса уверенно указывала направление. Что, если магическое поле излучает сам отшельник? Сердце замерло, а потом припустило, гулко ухая в груди. Вероятно, сказывалось не только возбуждение, но и кровопотеря: два часа назад девчонке пришлось сразиться с патрулём риперов. Один из них пробил ей правую ногу длинным стальным штырём — прежде чем Алёне удалось сбить ему глаз подобранной на полу тоннеля трубой. Второго она уничтожила единственным огненным яйцом, которое берегла на крайний случай.

Идти было тяжело. Каждый шаг отдавался болью, кровь струилась из-под наложенной поверх штанины повязки. Девочка надеялась, что стрелка указывает верный путь: обыскивать склоны мусорной горы она не сможет. У неё лишь один шанс — добраться прямо до входа в пещеру.

Прошло много времени. Алёны один раз даже потеряла сознание, но, придя в себя, продолжила путь. Рюкзак она где-то обронила — возвращаться за ним смысла не было. Кажется, пройдя через все препятствия — а их выпало за последние дни немало — девочка была обречена закончить жизнь на куче мусора, не добравшись до заветной цели. Да и существовала ли она? Ведь Каппа мог оказаться выдумкой.

Алёна решила, что сделает ещё ровно двести шагов. А затем сядет или ляжет и будет ждать смерти. В конце концов, там, за чертой, находились мама, папа и Данила. Наверное, пришло время семье воссоединиться.

Проём в склоне открылся, когда девочка прошла сто шестьдесят четыре шага. Она забралась на ржавый остов какого-то древнего колёсного экипажа и увидела вход высотой метров двадцать. Бесформенная дыра в горе мусора. Алёна едва не рассмеялась. Она добралась!

Впрочем, возможно, Каппа просто убьёт её.

С востока наползали свинцовые тучи и, судя по серому дрожащему мареву, над Заливом начался ливень. Девочка поспешила к пещере. Правая нога почти не чувствовалась, и её приходилось приволакивать, поддерживая равновесие при помощи рук, находивших то тут, то там металлическую опору.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда Алёна добралась до «порога», в глазах у неё темнело, а сердце едва билось. Она сделала десяток шагов и остановилась перед ручьём, протекавшим поперёк дороги. В прозрачной воде виднелись мелкие разноцветные камешки. Судя по всему, их нарочно перенесли сюда с линии прибоя. На другом берегу возвышался металлический купол, покрытый сотнями треугольных отверстий, напоминавших поры.