Русская политика в ее историческом и культурном отношениях - Юрий Пивоваров

С «унитаризмом-федерализмом» связана и тема местного самоуправления. - А.И. Солженицын утверждает, что от бюрократии, коррупции, неэффективности управления нас спасут земства. Да, действительно, между 1864 г. (когда были введены) и 1917 г. эти органы местного самоуправления проявили себя весьма эффективно. Но возможно ли вернуться к земствам (или чему-то подобному) сегодня? По-видимому, нет. И причин этому две. Во-первых, основой работы земств был опыт дворянских, купеческих, ремесленных, городских и др. обществ (гильдий), который к тому времени исчислялся уже семью-восемью десятилетиями. Во-вторых, земства были финансово независимы от государства. Их бюджет составлялся из местных налогов.

Ныне это маловероятно. Обыватель (в основном) беден, богатые прячут свое богатство; идея «общего дела», «общей пользы» мало трогает сограждан-современников, «специализирующихся» в индивидуально-индивидуалистическом выживании.

Попытки же разыграть карту: «местное самоуправление против губернаторско-областной администрации» — не имеют перспективы. Они могут дать некие дивиденды в борьбе Центра против строптивых и эгоистичных местных «царьков»-губернаторов, но не более того. Это все поверхностно-ситуативные выгоды и удобства.

Партия власти и «властная плазма»

Ну, а теперь — о несложившейся нашей партийной системе. Или — переформулируем тему — о «Единой России». Это ведь она вытеснила остальные партии и по-хозяйски расселась в Думе. Смею предположить: если мы объясним, кто такие «медведи», откуда взялись, зачем природа произвела их на свет, то, тем самым, получим ответ и на вопрос о причинах провала русской многопартийности.

…В начале XX века в России родились два проекта политических партий. Причем они были взаимоисключающими. О первом из них, ленинском — «партия нового типа», мы вполне осведомлены. Так сказать, вкусили от его плодов. Что касается второго, то до самого последнего времени мы ничего о нем не знали. Не знали до тех пор, пока Ирина Глебова не обнаружила в архивах письмо Д.Ф. Трепова Николаю II (сентябрь 1905 г.). Сподвижник последнего императора предлагал создать в Думе и по всей России «партию власти». Включить в нее всех начальников всех государственных уровней, взять под контроль прессу, подтянуть к этой партии солидные финансы и т. п. Однако тогда, в последнее десятилетие царизма, этот проект в силу различных причин не был реализован. Видимо, еще не созрели исторические условия. Ведь он был принципиально новым для Русской Системы — предполагались действия с позиций, расположенных внутри, в рамках status quo (кстати говоря, идея «партии власти» мелькнула в русских умах еще в 70-е гг. XIX в. — см. переписку братьев Н.А. и Д.А. Милютиных. А в 1916 г. кружок консерваторов-монархистов во главе с Римским-Корсаковым предложил Николаю II создать такую партию для спасения порядка).

Ленинский проект — «партия нового типа» — был абсолютной новацией для мировой политической практики и мысли (точнее: стал таковым после своей триумфальной победы). В этом его можно сравнить с «Государем» Макиавелли. Но для России и Русской Системы был вполне традиционным (каков парадокс: «отживающая» монархия порождает новацию, а идущая ей на смену сила — традиционную модель). Ведь Русская Власть, сформировавшись в ходе своей эволюции как дистанционная, могла преобразовывать и образовывать общество лишь по своему образу и подобию. Естественно — извне.

Для этого Русская Власть создает внесистемные, вне-социальные организации. Классический пример — опричнина и петровская гвардия. Причем эти внесистемные организации являлись не только и не просто хирургическим инструментом, с помощью и посредством которого Власть производила операции над обществом. Они были также носителями новых мировоззренческих ценностей, альтернативных по отношению к традиционным. И хотя в опричнине это воплощено не столь ярко и определенно, но и в ней мы можем обнаружить начатки новой «идеологии».

В этом смысле Ленин действовал в русле самодержавной традиции, хотя внешне его акции и идеи выглядели прямо противоположными всему, что тогда господствовало в русском обществе.

Проект Ленина победил еще и потому, что историческая власть — самодержавие — к этому моменту изжила себя (в отличие от Русской Власти как таковой). Самодержавие уже не могло (а отчасти и не хотело) контролировать основные социальные процессы, развертывавшиеся в стране. И прежде всего то, что происходило в стомиллионной крестьянской массе. В таких условиях создание «партии власти» было обречено на неудачу. — Те силы, на которые могла бы опираться Власть, сами хотели стать (быть) Властью, а не ее партией. К тому же «партия власти» не могла предложить обществу альтернативную систему ценностей. Общество же еще нуждалось в определенном мировоззрении, но традиционное, подобно Самодержавию, не годилось (во всяком случае — в привычных формах).

Парадоксальным образом победа «партии нового типа» стала одновременно (в тот же миг!) и ее поражением. Придя к власти, она сразу начала умирать. Ведь захват власти и был исполнением ее исторического призвания. Ей уже ничего не оставалось делать. Правда, ни она (эта партия), ни кто-либо другой (включая ее противников) не знали, что Русская Власть и Русская Система спасены от гибели. Только не путем реставрации, ибо это и есть умирание, но — в новых формах, в новом обличье.

И это заложило в основание революционного порядка новые фундаментальные конфликты, которые, в конечном счете, через много-много лет и подточили устои коммунистического рейха. Дело в том, что, как уже подчеркивалось, Русская Власть предполагает режим персонификации. Она не может быть разделена, распределена, размазана. Однако большевики создали порядок, который на языке концепции «Русская Система» называется «Властепопуляция». То есть Популяция стала властной, а Власть — популяционной.

Действительно, тот, кто был ничем, стал всем. Кухарка управляла государством. В то же время это совсем не означает, что ранее бесправный русский народ вдруг обрел реальное самоуправление. Случилось следующее: основанная на насилии и презрении к человеческой личности Русская Власть попала в руки миллионов и миллионов. И здесь-то, повторим, коренился новый разрушительный конфликт.

Вожди «партии нового типа» (Ленин, Троцкий, Сталин, другие), следуя (бессознательно, не рефлектируя по этому поводу) русской исторической логике, стремились к персонификации власти. Но на их пути встала та самая «партия нового типа», которая, разумеется, не «хотела» умирать, не «соглашалась» с ролью «лишь» инструмента по спасению Русской Власти и Русской Системы. На пути к персонификации стояла и Властепопуляция в целом, которая не «желала» отдавать то, что получила и что всегда было идеалом народных масс (вспомним «идеологию» Болотникова, Разина, Пугачева и т. п.). Кстати, еще много десятилетий назад крупнейший государствовед и юрист Н.К. Алексеев точно описывал этот властепопуляционный порядок — «В обществе, где исчезнут классы, должно исчезнуть и государство. Общество станет безгосударственным, однако, не анархическим. Оно сохранит начало властности, аппарат принуждения и централизованный характер. Даже все эти особенности в коммунистическом обществе более развиты, чем в буржуазном государстве. Но, с другой стороны, по учению коммунистов, в таком обществе не будет господствующих классов; властвовать в нем будут все трудящиеся. Отношения властвования приобретут характер текучий, бюрократия уничтожится, властные функции все будут отправлять по очереди. Загадочность подобного общественного устройства состоит в том, что оно, обладая всеми чертами государства, объявляется, однако, обществом безгосударственным; и что оно, обладая явно выраженным принудительным характером, в то же время объявляется "царством свободы"».

В начальной стадии этого конфликта («персонификация Власти vs Властепопуляция») погибает Ленин. Конечно, физически он умер своей смертью. Но в историческом плане (перспективе) уход теоретика и создателя «партии нового типа» оказался прологом исчезновения самой этой партии. Следующим этапом стало уничтожение в качестве политически значимой фигуры Троцкого, а заключительным аккордом этой трагедии (прежде всего для народов СССР) — массовое истребление ленинской гвардии в 1936–1938 гг. В борьбе за персонификацию власти и превращение своего господства в абсолютное Сталин создает и пестует номенклатуру, которая становится его приводным ремнем по управлению страной. Здесь Сталин такой же гениальный новатор и первопроходец как Ленин со своей «партией нового типа».