Все, что мы хотели - Гиффин Эмили

– …то у него проблемы, – закончил Кирк. – Это очевидно. Но, возможно, мы чего-то не знаем…

– Например? – спросила я.

– Мало ли. Может, кто-то взял его телефон. Может, это фотошоп. Я не знаю, Нина. Но пожалуйста, давай успокоимся. Скоро мы в любом случае выясним.

Я кивнула и глубоко вдохнула, но прежде чем успела ответить, дверь открылась и в фойе послышались шаги Финча.

– Мы в кухне! – крикнула я. – Можешь подойти к нам?

Секунду спустя явился наш сын в светло-голубой футболке и шортах цвета хаки. Его светлые волнистые волосы были растрёпаны сильнее, чем обычно, и весь его вид был намеренно элегантно небрежным.

– Хай, – сказал он, направляясь непосредственно к холодильнику и лишь мельком взглянув на нас. Открыл его, достал нарезанный ростбиф, схватил несколько ломтей и локтем закрыл дверцу.

– Хоть бутерброд сделай, – сказала я.

– Долго возиться, – ответил Финч.

– Как насчёт тарелки? – Я чувствовала, как во мне вскипает злость. – Можешь ты по крайней мере есть из тарелки?

Он покачал головой, оторвал кусок бумажного полотенца и пошёл в комнату, на ходу набивая рот мясом.

– Куда ты пошёл? – крикнула я ему вслед.

– Телик смотреть, – ответил он, не оглядываясь.

– Вернись, пожалуйста, – велела я, обогнув стойку и встав рядом с Кирком. – У нас с папой к тебе серьёзный разговор.

Я посмотрела на Кирка, который с ничего не выражающим видом барабанил пальцами по краю стола. Я толкнула его локтем и смерила сердитым взглядом.

– Слушай, что говорит мама, Финч, – сказал Кирк. – Мы хотим поговорить.

Финч повернулся и посмотрел на нас скорее сконфуженно, чем испуганно, и я задумалась, сколько он выпил.

– Что такое? – поинтересовался он, засунув в рот последний кусок ростбифа и жуя.

– Сядь, пожалуйста, – сказала я, указывая на банкетку. Финч сел, и его лицо приняло вызывающее выражение.

– Как прошёл вечер? – спросила я. Он пожал плечами и сказал, что хорошо.

– Что ты делал?

– К Бью смотался.

– У него была вечеринка?

– Нет. Не вечеринка. Просто несколько человек пришли в гости. Что за допрос с пристрастием?

Я вновь пихнула Кирка локтем, и он рассеянно пробормотал: «Повежливее с матерью». Финч буркнул: «Извини», – и запустил руку в волосы. Я ждала, пока он вновь посмотрит на меня, прежде чем задать следующий вопрос:

– Ты пил?

Я не знала, какой ответ хочу услышать. Если он был пьян, это лучше или хуже?

– Ну да, – ответил Финч. – Выпил немного пива.

– Сколько? – Я подумала, что нам с Кирком надо было строже воспитывать его в этом плане. Мы никогда не давали ему разрешения употреблять алкоголь, но сквозь пальцы смотрели, куда он ходит, и, в общем-то, именно поэтому разрешали ему сколько угодно тратить на такси.

– Ну я не считал, – сказал он. – Бутылки три или четыре.

– Это слишком много, – отрезала я.

– Но я же был не за рулём.

– Ты просто умница! – воскликнула я. – Надо тебе медаль выдать.

Финч тяжело вздохнул и сказал:

– Ну чего ты так злишься, мам? Ты знаешь, что я иногда выпиваю.

– Мы очень, очень расстроены, Финч. Но дело не в пьянстве. – Я набрала в грудь побольше воздуха, вынула из сумочки телефон, открыла фотографию, которую сохранила, и передала телефон Финчу.

– Где ты это взяла? – спросил он. У меня упало сердце.

– Миссис Паркер показала это фото маме. Сегодня вечером, – ответил Кирк.

Финч посмотрел на меня. Я кивнула.

– Да, представь себе. Но неужели тебя волнует только, где мы её взяли?

– Да я просто спросил, – сказал Финч.

Я вздохнула и задала следующий вопрос:

– Это ты снимал?

– Мам, долго рассказывать… всё не так плохо, да она и не будет очень злиться.

– Кто она?

– Да так, девчонка, – ответил он.

Я прокручивала в голове его слова, и меня всё сильнее мутило.

– У девчонки есть имя?

– Ну да. Лила Вольп. А что?

– А что? А то, что ты выложил её фото в полуголом виде, Финч. Вот что! – Я чувствовала, что вот-вот забьюсь в истерике.

– Я его не выложил. Просто отослал кое-кому. И она не полуголая, мам.

– Я видела её сосок, Финч, – сказала я. – Это всё равно что голая.

– Ну не я же её раздел.

– Это радует, – съязвила я. – Хоть за насилие тебя не привлекут.

– Насилие? Да ты чего, мам? Ты с ума сошла. – Он устало вздохнул. – Никто её не насиловал. Она просто напилась и отключилась. Это не мои проблемы.

– Нет, сын, это твои проблемы, – сказал Кирк, как будто до него только что дошла серьёзность ситуации. – Многие люди увидели это фото. Оно разошлось по Сети.

– И… грин-карта, Финч? Ты серьёзно?

– Это просто шутка, мам.

– Расистская шутка, – отрезала я. – Ты выкладываешь в Сеть фото полуголой девушки в отключке, а потом отпускаешь расистскую шутку.

– Извини, – сказал он тихо и опустил глаза.

– За что? За то, что ты это сделал? Или за то, что попался?

– Ну хватит, мам. Пожалуйста, хватит. Ну правда, извини.

– О чём ты думал? Что творилось в твоей голове?

Финч пожал плечами.

– Ни о чём.

– Ни о чём? Ни о чём? – Его ответ окончательно выбил меня из колеи, хотя, наверное, это было лучше, чем если бы он намеренно хотел сделать кому-то гадость. Но результат всё равно был бы такой же. Последствий это не отменяло.

Он не ответил, и я разозлилась ещё больше.

– Как ты мог так поступить, Финч? Я просто не понимаю. Это так… жестоко! Разве мы с отцом так тебя воспитывали?

– И неужели ты не понимаешь, чем рискуешь? – Кирк наконец тоже повысил голос. – Как глупо и безответственно ты поступил? Тебя могут исключить!

– Хватит, пап, это просто бред, – сказал Финч.

– Нет, не бред, – отрезала я. – Вполне может быть. Забудь о Виндзоре и готовься к суду.

– По какой статье? – спросил Кирк у меня, словно я была экспертом по правовым вопросам.

– Не знаю, я не юрист. – Я почти кричала. – Оскорбление личности? Детская порнография?

– Порнография? Ты чего, мам? – возмутился Финч.

– Ну да, это явно не порнуха, – вмешался Кирк.

– Никто уже не говорит «порнуха», – заметила я.

– Тем не менее это не она, – пробормотал он.

– Здесь достаточно обвинений, чтобы завести дело, – сказала я. – Не сомневаюсь. К тому же эта девушка и её родители могут потребовать компенсации за моральный ущерб…

– Мам, не было никакого морального ущерба, – уверил Финч.

– Не было? – Я не верила своим ушам. – Ты-то откуда знаешь? Ты её спросил? Ты вообще задумался о её чувствах?

– Да всё с ней будет нормально, мам. Такое сплошь и рядом случается.

– Случается? Это не само по себе случилось, Финч. Это сделал ты! – Я опять сорвалась на крик. Кирк сделал мне знак замолчать и сказал:

– Послушай. Дело здесь не в девушке.

– Не в девушке? А в чём тогда, Кирк? Просвети меня.

Кирк откашлялся.

– Дело в его неспособности мыслить логически. – Он повернулся к Финчу и сказал: – Сын, сегодня ты совершил абсолютно безрассудный поступок, который может существенно испортить твоё будущее. Тебе стоит подумать…

– Не просто подумать. Почувствовать, – вмешалась я. – Ты не можешь так поступать с людьми.

– Я ничего такого не сделал, мам. Это просто…

– Бездумный поступок, – закончил за него Кирк.

– К сожалению, всё не так просто, – сказала я.

Потому что в глубине души я знала, что даже если все до единого удалили эту фотографию и Лила, её родители и администрация школы никогда о ней не узнают, и Финч по-настоящему раскаялся, всё равно всё изменилось. По крайней мере для одного из нас.

Глава четвёртая

Том

Никогда не забуду, как впервые увидел Беатриз. Я сидел в дешёвом баре на Файв-Пойнтс в те далёкие времена, когда восточный Нэшвилл ещё не стал притоном хипстеров и там ошивались все. И я тоже. В таком месте не часто встретишь красивую девушку, тем более одну, но она была сама по себе, и уже это привлекало. А она к тому же была моего типажа – тёмные волосы, тёмные глаза, смуглая кожа, фигура что надо. Узкое красное платье усиливало впечатление.