8-й день недели - Дальний

Дрожащий, растерянный голос и вправду говорил, что стряслось нечто неординарное.

– Я посчитаю тебя идиотом, – зашипел Марченко, – если ты и дальше продолжишь держать меня в этой позе.

– Меня убедительно попросили держать язык за зубами… – Судмедэксперт мельком глянул в сторону людей в штатском. Всецело занятые собой, те не обращали на них внимания. – Ты понимаешь, если что, буду отрицать всё, что сейчас тебе сказал?

Марченко начал терять терпение.

– Валера, я не идиот и всё прекрасно понимаю!

Не тяни резину, Айболит.

– Ладно! – Выпалил, собравшись с духом, медик. – Готов поклясться дипломом, что молодая женщина, тело которой обнаружено у входа, умерла как минимум за три месяца до того, как сгорела!

Пролог. O`кей, Google

Ключ заело в скважине. Марченко, чертыхнувшись, сбросил с плеча тяжёлую сумку и принялся корпеть над замком. И после нескольких безуспешных попыток неудача отошла в сторону. Но, только переступив порог, сразу досадливо вспомнил, что забыл купить хлеб.

Теперь понятно, почему дверь так долго сопротивлялась.

Ладно, перебьюсь как-нибудь. Сегодня был трудный день.

Ни сил, ни желания идти в магазин не было. Даже на чувство голода наплевать. Впрочем, оказавшись в пустой стылой квартире, он снова почувствовал тоскливое желание поскорее отсюда срулить. Неважно, куда. Лишь бы к живым, доброжелательно настроенным, людям.

И действительно, как подорвался средь ночи на пожар элитного особняка, оказавшегося полным сюрпризов, так только сейчас, спустя без малого сутки, удалось приковылять домой.

Наша служба и опасна, и трудна. Бл… ть. Может, написать рапорт по собственному?

Хорошо, хоть на сегодня отгул дали. И то, не факт, что не вызовут по неотложке.

Надо срочно спрятать фотографии!

Из отделения полиции Марченко поехал в «гости» к Евгению Васильевичу, прямиком в Следственное управление.

Тот, недаром что фсбшник, залез полицейскому на шею и не слезал полдня.

Вместо того, блин, чтобы выполнять свою работу на месте происшествия.

Евгений Васильевич внимательно ознакомился с копией рапорта и долго разговаривал с Марченко. По теме и нет. Но больше не по теме. Однако тот прекрасно понимал, что из его слов чекист лепит мозаику, картину того, что видел и знает полицейский. Ведь именно так, задавая собеседнику ничего не значащие на первый взгляд вопросы, и постепенно «сжимая вокруг него кольцо», можно выудить из человека всю нужную информацию.

Причём бедолага этого даже не поймёт.

Главное – уметь читать между строк. То есть мыслить интуитивно логически.

– Можно взглянуть на ваш телефон? – неожиданно попросил хозяин кабинета.

– Пожалуйста. – Марченко пожал плечами и протянул тому дешёвый китайский мобильник, в котором отсутствовала даже камера.

Чекист удивлённо вскинул брови.

– Смотрю, вы аскет в том, что касается современных гаджетов.

Идиот. Я просто вставил сим-карту в другой девайс, потому что в первом сдох аккумулятор.

– Главное – звонит. – Отмахнулся полицейский. – И ладно.

– Он у вас единственный? – Полюбопытствовал фсбшник. – Или есть ещё?

Напускное дружелюбие хозяина кабинета диссонировало со строгостью одежды и вообще не вводило в заблуждение. Но врать не имело смысла.

– Ещё один имеется, – непринуждённо ответил Марченко.

Второй телефон, хранящий снимки с особняка, потяжелел и оттягивал карман.

Пипец, попадалово. В кармане двадцать карточек компромата. Надо было оставить эту трубу в сейфе кабинета.

Однако следующая мысль отрезвила.

Возьми себя в руки и не раскисай.

Евгений Васильевич подошёл к окну и тоскливо посмотрел на продрогшую улицу.

– А как он называется, если вам нетрудно вспомнить?

Марченко ощутил, как сильно напряжён. И выдохнул, расслабляя тело.

– Самсунгом его родители нарекли.

Чекист перестал лицезреть сбегающие по стеклу капли дождя и улыбнулся неожиданно широко.

– Вижу, с чувством юмора у вас полный порядок – это главное в нашем деле. А название модели какое?

– Гелекси, – машинально ответил полицейский, занятый мыслями о том, что именно хотел сказать собеседник обобщающим словом «нашем».

Евгений Васильевич хотел было что-то сказать, но передумал и лишь кивнул головой.

– Хорошо. Я понял.

Марченко закусил нижнюю губу.

Ты сейчас подумал о том, что я соврал, когда сказал, что для меня главное – лишь бы телефон звонил.

После нескольких часов непринуждённого общения с перерывами на кофе, хозяин кабинета с дежурной улыбкой объявил разговор оконченным, пожал руку Марченко и посоветовал тому оставаться на связи.

Основываясь на собственных ощущениях, Марченко предположил, что Евгений Васильевич оказался разочарован результатом «собеседования». Он вполне мог заподозрить, что полицейский темнит. Однако формального повода придраться к его словам не было…

Дома Марченко первым делом хотел вытащить из телефона sd-карту и спрятать в одноразовой копилке-поросёнке на столе,

Это самое укромное место в квартире

Но передумал, решив сделать это позже.

Побросав одежду в кучу, залез под душ, обуреваемый мыслями о том, что же именно приготовить на ужин.

Может, лучше жениться? Тогда тебя автоматически поджидает вкусная домашняя еда. Ну ладно, не автоматически, а приготовленная нежными заботливыми руками.

Ведь «приготовить» в отношении Марченко означает выбор из двух вариантов: пожарить котлеты или сварить пельмени. Или третий – сгонять в ближайшую кафешку, расположенную неподалёку. Однако сейчас уже поздно, и это заведение давно закрыто.

Душа́ просила ду́ша. Под упругими струями прохладной воды он почувствовал себя гораздо лучше. И даже покидал пену на потолок, как это делают с маслом в армии, когда начинается стодневка до приказа. Но при мысли о том, что надо есть уже порядком поднадоевшие полуфабрикаты, приуныл.

Эх, жизнь-копейка…

Лампочка освещения холодильника обратилась маяком надежды, а завалявшаяся банка пива, моментально оказавшаяся в ладони, вмиг прогнала сплин.

Поставив кастрюлю с водой на плиту, Марченко обнаружил, что пельменей в холодильнике нет.

Кастрюля подвинулась в сторону, а её место заняла сковорода.

Насвистывая популярную мелодию, он открыл так вовремя оказавшееся под рукой пиво и включил компьютер.

Искомое слово настолько сильно врезалось в память, что его даже не пришлось вспоминать.

Ferrabezzo…

Поисковик мгновенно выдал на-гора искомый результат.

Ferrabezzo – псевдоним датского скульптора итальянского происхождения Стефано Галуччо. Родился 21 января 1881 года в Генуе. В 1888 году, в возрасте семи лет, Стефано вместе с родителями и двумя старшими братьями, переехал в Ольборг. Основной период творчества пришёлся на нулевые и десятые годы 20 века. В основном выполнял частные заказы состоятельных клиентов. Главная тема работ – древнегреческая мифология.

Бесследно пропал 31 октября 1924 года.

Марченко сделал большой глоток и почесал лоб.

Хм… И снова эта дата – 31 октября. Холодные воды Лим-фьорда хранят ещё одну тайну.

Среди множества фотографий работ Галуччо искомая статуя упорно не хотела отыскиваться. Высокая женщина, прикрывающая лицо обеими ладонями – довольно странное изваяние. Во всяком случае, прежде ничего подобного встречать не приходилось.

Гиперион и Тейя, Океан и Тефида – просматривая творения мастера, Марченко заново для себя открывал великое наследие древних эллинов. После титанов шли олимпийцы: громовержец Зевс, распределяющий на земле добро и зло, с супругой Герой, повелитель морей Посейдон и его вторая половинка Амфитрита. Причём последняя многими почиталась наравне с супругом и ей воздвигались статуи. Например, в храме на острове Тенос.

В честь Амфитриты даже назван астероид, открытый в 1854 году.

Что примечательно, Ferrabezzo приложил руку не только к статуям, но также создавал статуэтки высотой всего 5—10 сантиметров. Причём, как выяснилось, их было большинство.

Далее каталог фото демонстрировал божеств стихий. Впрочем, их было лишь несколько статуэток.

Отдельным рядом шли работы, выполненные на заказ. Упоминались и некоторые клиенты, например, крупные музеи и галереи.

Но нужной статуи среди них тоже не оказалось.

Где ты прячешься?

Марченко допил остатки согревшегося пива и только сейчас вспомнил, что хотел пожарить котлеты. Есть совершенно не хотелось, и, обжигаясь и чертыхаясь, отставил в сторону раскалённую сковородку. А полурастаявшие, превратившиеся в бесформенную массу полуфабрикаты полетели обратно в морозилку.