Память сердца (СИ) - Вольна Ветер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Она у тебя просто прелесть, — продолжил маг, заставив меня нервно, с возмущением вскинуться на его слова, пытаясь уловить подтекст.
— И не надо подозревать меня в непотребствах, — сдержанно возмутился Нордвиг. — Я совсем не так не воздержен, как ты хочешь себе считать. И Риша, каждый раз на нее глядя, понимаю, что это могла быть и моя дочь. Наша дочь. Но и сейчас она твоя… Эхх… — отмахнулся он, выпустив мои ладони, и бросив на меня краткий взгляд, стремительно ушел прочь.
Оставил меня в темноте снаружи и внутри, и полном смятении. Сердце почему-то лихорадочно билось, пока я пыталась разобраться в собственных чувствах.
Да и бездна с ними, главное, чтобы он помог достать Ришу, с остальным разберемся.
— Ты только не отказывайся, — сказал подошедший Черныш, присаживаясь рядом, пока я стояла на месте, пытаясь бороться со смятением.
Слишком много эмоций, которые словно заполонили. Невероятно обостренные, сверхчувствительные, реагирующие на малейшие раздражители, захватывающие валом переживаний.
— Пусть мужчина старается, добывает тебе решение. Вон как распереживался, окаянный, — продолжал кот. — А ты свою гордыню не показывай!
Да я и не собиралась, глянула на Черныша недовольно. Он продолжил, сверкая глазами.
— Они, маги влюбленные, горы сроют, коли надобно. А твой, хоть и вражина, проход выроет. Уж больно серьезно настроен! — не останавливался в своих высказываниях фамильяр, заставляя хмуриться от таких выводов. — Чую, что так и будет. Достанет он тебе Наришу!
Да кто бы спорил! Рада была бы, коли так! Пусть даже он, разве это важно! Да только не решено еще, чтобы радоваться да облегчение испытывать. Свершится пусть сначала, чтобы от сердца отлегло.
А сейчас страшно и больно в своей беспомощности. И столько ведовской силы, а не применишь, не в этот раз. Остается только ждать решения, да надеется. Мерзкое зависимое состояние, слабость, привязка к чужой воле. Невыносимо, но приходится принимать реальность.
Слова Нордвига про Ришу озадачили, заставляя задуматься. В народе говорят, мужчина детей любимой женщины как своих принимает, не отделяя. Коли ее любит, то и детей ее. Припомнилось невольно, озадачивая еще больше. Но все затихло под гнетом главных переживаний.
Неторопливо вернулась к нашему с сестрами ведами костру. Сразу решили, что будем дежурить по очереди, следя за происходящим. Оставлять ситуацию без присмотра недопустимо.
На мое возвращение сестры отреагировали сдержанно, за что им спасибо. Выждали, когда устроюсь на прежнем месте, и только потом Весена, невозмутимо переплетая толстую русую косу, спросила:
— И что хотел?
— Помощь предлагал, — ответил Черныш, лишая меня сомнительного удовольствия отвечать на вопрос. Опасалась, что мой голос дрогнет, выдавая переживания.
— И как именно? — не удержалась от уточнения Славена, дернувшись в пламени костра, отчего на ее кудрявых черных волосах заплясали отблески.
— Так не пояснил, вражина. Только обещаниями завлекал, да намеками, — продолжил высказываться по существу случившегося фамильяр.
Комментировать никто не стал, ограничившись редкими вздохами. Каждая осталась при своих мыслях и переживаниях. Оно и к лучшему, ни к чему нагнетать.
Ко мне подошла Заряна с дымящейся кружкой сонного настоя. Отдохнуть надо, бессонные ночи сил не прибавляют, как и способностей решать проблемы. Да только как уснешь? Вот с настоем сонным, по ладной рецептуре вареном, другое дело.
— Отдохнуть бы тебе, — сказала она, покачав головой, осторожно протягивая мне горячую кружку. Настояться еще должно, прежде, чем пить. — А там глядишь, утро вечера мудренее.
И то верно. По нашему уговору моя смена к утру, а до него еще уйма времени в тишине и переживаниях.
Сонный настой мне помог. Только пришлось выждать время, а там сон сам ловко затянул меня в свои сети. И слава Всеблагой — без сновидений, только темнота.
***
Нордвиг появился ближе к полудню, дерганый, взъерошенный и с незнакомцем. Слишком странным, больно необычным, даже издалека понятно.
Ведовская сила встрепенулась, пытаясь прощупать непонятного мужчину, но толкового впечатления не получилось. Необычно и только.
Они с несколькими присоединившимися магами осмотрели место завала. Причем долго, внимательно, что-то обсуждая и размахивая руками. Да так, что я не утерпела, подошла послушать.
Противиться моему присутствию не стали, я не лезла с расспросами. Стояла в сторонке, пытаясь вникнуть в суть происходящего, не мешая.
— Сделаю, если желаешь, — сказал пришедший с Нордвигом незнакомец. — Труда не составит, не та задача, — произнес он с усмешкой.
Изъясняться он предпочитал рубленными фразами, словно припечатывая. Распознала, кто он, с удивлением и потрясением, ведь фейри в наших краях редкость. А тут — чистокровный, и, судя по виду, высший.
— Я свое обязательство перед тобой помню, — продолжил он между тем, смерив Нордвига долгим взглядом, пока я исподволь, с удивлением его рассматривала, стараясь не привлекать внимания. — Но готов ли ты потратить мою помощь на такую безделицу? Ты мог бы попросить большего, — сказал он все так же с усмешкой.
Заметила и вертикальный зрачок, и небольшие клыки не как у вампиров, но и от тех, что бывают у людей отличавшие. И острые уши, не такие вытянутые, как у чистых эльфов. Все признаки фейри, а глаза зеленые, цвета болотной зелени.
А еще необычное, несколько вытянутое лицо с тонковатыми губами и легким прищуром подозрительного человека. Красивое, но незнакомой, дикой красотой, словно стихию облачили в плоть в попытке сдержать. Странное ощущение, непонятое, и немного жуткое.
Глава 3
Фейри в силе своей слишком велики. На том уровне, что могут менять природу сущего, переделывая по своему усмотрению. От того мы, веды, их не особо любим.
Мы за порядок, а они в угоду своим желаниям и фантазиям готовы переделать что угодно, насколько сильно и каковы будут последствия вопрос другой.
От того в стабильных мирах фейри не особо жалуют, особенно власти. Взбредет такому что-то изменить — пиши пропало. Мосты станут хрустальными, парки озерами, а лошади крылатыми. А все потому, что было слишком просто и скучно, и это у меня скудное воображение.
У них выдумки хватит на гораздо большее. Хорошо, что наш мир они стороной обходят, те, что чистокровные, самые опасные. Скучный он у нас для их полета фантазии, не захватывающий.
Мне с чистокровками сталкиваться, слава всеблагой, не приходилось, несмотря на весь мой немалый опыт. А вот Черныш, судя по прищуренному взгляду, с такими встречался. Ему, заядлому прыгуну, много где бывать довелось.
— Полно Мрамор, мне надо это и сейчас, — сдержанно произнес хмурый Нордвиг, отвечая на фразу хитрющего фейри.
Вот уж, кто точно просто так ничего делать не станет, только выгоду да
