Память сердца (СИ) - Вольна Ветер

со мной. Свое отношение и недовольство она не скрывала, но и открыто высказываться и противиться не решилась. Ограничилась скупыми взглядами, несколькими вскользь брошенными осторожными фразами и молчаливым осуждением.

Но и она понимала, на все воля Всеблагой, в данном случае выраженная совершенно очевидно. И молча возмущалась, недоумевая, не готовая принять подобные перемены.

— Надеюсь, подобное не станет общей практикой? А то лиха беда начало! — недовольно высказалась она, одергивая юбку, длинный подол зацепился за ветку ближайшего кустарника. — Сначала Мая и Марсиваль, теперь ты. Почти тенденция, не находишь? — произнесла она с ухмылкой, но не стала задерживаться, устремилась прочь, покидая нашу компанию.

Заряна недовольно, осуждающе покачала головой, провожая ее взглядом. А Радоница скривилась, демонстрируя отношение к удалившейся. Осторожную Франциану она недолюбливает, хотя и конфликтовать им незачем.

Как у нас принято, встреча с сестрами случилась после заката. Лето отгуляло и первые осенние дни незаметно подкрались вместе с более ранней темнотой и вечерней свежестью. Еще зеленый лес шелестел листвой, готовясь украситься золотом.

Веды расходились, покидая место встречи. Некоторые спешили, другие собирались группками и переговаривались, что-то обсуждая, как наша небольшая компания особо за меня переживающих.

— А я не удивлена! — сказала рассудительная Наинель, присоединяясь к нам. — Это было очевидно! Еще тогда, в Гиблых горах, когда он вызвался спасти Ришу. Мужчины такие предсказуемые, если что-то делают, точно для себя, — резюмировала она, пожав плечами.

Радоница на ее слова негромко фыркнула, отворачиваясь. Что именно ей не понравилось, осталось загадкой. У нее в личном непонятно, притяжение и страсть с оборотнем другого мира. Да только как им быть вместе, если он вожак стаи?

Бросить свой мир, обязательства веды, свои земли и уйти к нему? А там ее кто-то ждет и примет в новой роли? Или он откажется от имеемого и выберет наш мир и ее? Полная неопределенность или скорее неразрешимость. И сжигающая страсть, в которой не сдержаться.

— Захочет быть с тобой, приложит усилия, — продолжала, не обращая ни на что внимания, как обычно прагматичная Наинель. — Но и ты уж не молчи, направляй, озвучивая свои желания. Чтобы он точно знал, что требуется и не тратил силы на разведку и выдумывание, — не оставила меня наставлениями она.

Странно получилось, с чего вообще решили, что я нуждаюсь в подсказках? Даже спокойная Наинель не сдержалась, вставила свое слово. Отпускать меня не собирались, продолжая озадачивать советами и высказываниями поддержки.

Радоница даже пообещала магу рога открутить, если будет вести себя плохо. Ставить под вопрос ее решимость и указывать на отсутствие у него этих самых рогов я не стала, вежливо выслушивая высказывания подруг.

— Запричитали аки квочки над цыплятами! — сказал Черныш, уставший молча наблюдать происходящее. — Что за траурные настроения? Чай не съест он нашу Миру, даже надкусывать не будет. Наоборот, всячески оградить старается. И вообще, заждался, поди, мужик возвращения ненаглядной. Ночь на дворе, а она где-то шляется, а вы только задерживаете! — вмешался фамильяр, настроенный нас разогнать, вышагивая между нами, с хвостом поднятым трубой, решительный, неумолимый и раздраженный.

— Кыш, по домам! Негоже лясы точить, время неурочное! — продолжил кот, сверкнув зеленым взглядом. — Позже соберетесь да накудахдаетесь. А ты к магу, пока он поисковую операцию не объявил. Волнуется! — посмотрел на меня он.

Так и разбежались. И я, воспользовавшись амулетом, переместилась в поместье, собираясь поделиться с Нордвигом новостями. Он как чувствовал, встретил меня на выходе из зала перемещений, тут же заключив в крепкие объятья.

А после выпустил, чуть отстранившись и рассматривая, словно проверяя целость и сохранность, невольно вызывая удивленную улыбку. Так и хотелось спросить, что с ним.

— Как прошло? — опередил он меня с вопросом, после процедуры внимательного разглядывания, когда убедился, что цела и невредима.

— Нормально, — пожала плечами, осторожно погладив его по плечу, стараясь успокоить, уж сильно взволнован.

— Были возражения? — требовательно уточнил он, настороженно заглядывая в глаза.

Отпуская меня на собрание к ведам, он волновался, отчего-то опасаясь отправлять одну. Постаралась его успокоить, заверив, что никакие беды мне не грозят. Смирился, но очень просил вернуться сразу по завершении.

— Не особо. Новости восприняли весьма спокойно, как и мои планы. И легко согласились на необходимость заботы о ключе, — постаралась я пояснить, пока он внимательно, с тревогой меня рассматривал, удерживая мои ладони крепким пожатием.

Какие могут быть возражения, если благословение Всеблагой налицо? Какие сомнения, если пара столь быстро одарена беременностью?

Сестры понимают, а потому восприняли удивленно и настороженно, но без ропота и отрицания. Дары Покровительницы принимаются без сомнений.

Правда мне пришлось сообщить присутствующим ведам о моем состоянии, во избежание оговорок и вопросов. Скрывать в любом случае ни к чему, откроется. Но признаваться перед целой толпой сестер было не по себе.

— Значит, мы можем, наконец, пожениться? — воодушевленно воскликнул маг. Так и не успели отойти от дверей зала перехода, он спешил объясниться.

— А твои возражать не будут? — уточнила я на всякий случай, имея в виду сообщество магов, не особо к нам, ведам, расположенное. Так уж сложилось, что мы друг друга терпеть не можем со всеми вытекающими.

А тут — не последний в их иерархии маг собирается назвать меня веду своей женой, признавая нашего ребенка наследником.

Вопрос еще, кто родится и с какой силой. Наверно, если девочка, будет веда, а если мальчик, то маг. Или я не права? Как распорядится Всеблагая?

С этим предстоит разобраться, как и со всеми последствиями нашей неординарной связи. Но мы ведь не сдадимся перед наплывом проблем? Есть повод проявить себя и наладить жизнь по-новому, используя накопленный опыт и все возможности.

— Попробовал бы мне кто-то возразить, — строго отозвался маг, в который раз указывая на свой статус и решительный настрой. И обхватив меня за талию, близко притягивая, прошептал на ухо. — Как насчет пышной, красивой церемонии со множеством гостей? — горячо прошептал он, словно не торжество грядущее обсуждаем, а соблазнением меня занимаемся.

— Стефан, может не надо? — попыталась удержать его от широкомасштабных решений, не понимая, зачем такие грандиозные планы.

— Почему не надо? — не сомневаясь, отозвался он, погладив чуть пониже талии. Очень ниже, намекая на продолжение. — Может, я хочу заявить всему миру, что ты моя? Чтобы ни у кого не возникло вопросов и малейших сомнений!

Мне так сладко стало в твоих руках,

Так уютно и так тепло.

В этом мире для нас двоих

Время порознь истекло.

Ты и я — мы теперь одно,

И так просто здесь все решить.

Если чудо любить дано,

То к чему по-другому жить?