Память сердца (СИ) - Вольна Ветер

не выбраться. Никому нет совершенной защиты, сколь бы сильным ты не казался. И я могу потерять дочь, вполне осознавала, и мысли эти отдавали ощутимой горечью.

Собрались мы у собственного костра, обустроив себе отдельную стоянку. На удалении от магов, но недалеко от скалы, чтобы она оставалась в прямой видимости.

Ночь уже вступила в свои права, погрузив мир вокруг в непроглядную темноту. Пламя костра вилось живым, трепещущим цветком, иногда с треском выбрасывая искры. Нам вполне сносно удалось обустроить лагерь, благодаря запасливой Радонице и вещам из ее пространственного кармана.

Даже несколько раскладных стульев нашлось, один из которых достался мне, палатка с одеялами и прочим, нужным для обустройства. Но завершение дня облегчения не принесло, не дало ответа, как освободить Ришу, все мы это признавали.

Решение заморозить, стабилизировать скалу — это все, чего удалось добиться, и то не нам, а магам. Отдельный, пусть и объемный кусок скалы теперь в состоянии, сходном со стазисом. Окружающую нестабильность его не раздражает, и хорошо.

Вопрос с попытками прорыва так и остался. Кто-то продолжался ломиться к нам, только теперь это происходило чуть в стороне и не так активно. Все в округе закрыли от перемещений как смогли, установив усиленный дозор.

И мы, и маги подозревали, что это из-за затянутого к нам раненого иномирца. Но принимать гостей не спешили, оказавшись на удивительно единодушны в этом вопросе. Предпочитали сначала пришельца достать и расспросить, а он был жив, я это ощущала, и только потом решать вопрос с прорывающимися гостями.

Или вторженцами, здесь надо сделаться особо внимательными. Могли ломиться как враги, так и друзья нашего нежеланного гостя. Потому этим вопросом собирались заняться после первого, сначала достать Ришу и раненного, пока время позволяло.

Отчаиваться не в наших правилах. Пусть ведовская сила шептала: «Надо время», — и я не знала, что бы это значило. Осознавала с раздражением, готовым сорваться в упреки, но порывы были вырваны с корнем и развеяны по ветру.

О плохом думать я себе не позволила, только конструктивно, без скатывания в печали и боль опасения.

— Что скажешь, Черныш? Есть идеи? — спросила устроившегося у меня в ногах фамильяра, ему даже плед на траву кинули для удобства. Он у нас кот домашний, избалованный, не будет на прохладной ночной земле валяться, пусть и на травке.

Сейчас лето и ночи теплые, нет дополнительных проблем с одеждой и одеялами, без них вполне комфортно. Хотя иногда налетал порыв ночного ветра, шурша листьями на высоких деревьях, заставляя поежиться от прохлады, здесь не самые южные широты.

Мая отправилась к себе в Триединство, покинув нашу компанию. Понятно, больно хлопотное у нее хозяйство, требующее особого внимания, не сравнить с любым из наших. Тем более, без присутствия мудрого Черныша, оставшегося с нами. И теперь мы с ведами заседали у костра, держа совет.

— Нет в моей памяти случая такого, чтобы подсказать. Не прррипомню, все как-то при иных обстоятельствах было, — нехотя признался кот, посмотрев на меня долгим взглядом светящихся в темноте глаз. И слова его стали еще одной каплей в озеро моего отчаяния, увеличивающееся с каждым часом.

Небо искрило яркими бриллиантами звезд, и мой взгляд отчего-то притянула Падающая, невольно навевая воспоминания об этой легенде.

О том, как демиург захотел в жены земную женщину и забрал с собой на небо. А она бросилась вниз, к любимому, рассыпаясь каскадом звезд, не желая оставаться с постылым. Сделалась Падающей, памятью силе выбора, силе любви.

От этих мыслей стало особенно тоскливо, и невольно сорвались слезы, оставляя соленые дорожки. Понадеялась, что в темноте сестры не заметят этой моей слабости. Не хотелось демонстрировать, но обостренные эмоции давали о себе знать, норовя подставить на каждом шагу.

Словно почуяв, завозился дремавший на моих коленях Яшка, тревожно запищав, обнимая теплыми, цепкими лапками мою руку, что-то выговаривая. О ноги потерся Черныш, сверкнув огромными зелеными кошачьими глазами, светящимися в темноте.

— Ты мне одно обещай, — негромко потребовал кот, и я надеялась, что остальные веды не слышат. — Коли твой вррражина помощь пррредлагать станет, не откажешься. Выслушаешь, хорррошо обдумаешь и мешать не станешь. Никакой гордости и прошлых обид, коли маги помочь решать, пррротивится не станешь, — сказал он, заглядывая мне в глаза.

Тут и добавить нечего, только хмыкнула в ответ. Какая гордость и обиды? Да я на все ради Риши готова! К чему пустая гордыня? Вот, коли б кто помог!

***

Высокая стена леса нависала темнотой, а на небе мириады сияющих звезд. Прекрасных, далеких, безжизненных, отстраненно наблюдающих с безграничной высоты наши мирские печали и заботы. Не замечая, не обращая внимание. Все приходяще…

Зябко закуталась в шаль, ощущая, как от этих мыслей делается еще холоднее. А может от присутствия Нордвига, что изъявил желание поговорить? Маг заявился к нашему костру, вызывая меня на разговор.

Наедине, даже Черныша прочь отправил, запретив присутствовать. Фамильяр сидел в отдалении, недовольно сверкая в нашу сторону кошачьим взглядом.

Яшка завозился на моем плече, обнимая за шею теплыми лапками, что-то тихо пища. Словно пытался успокоить, чувствуя, как мне не по себе наедине с ненавистным магом. Да еще прожигающим таким внимательным, даже требовательным взглядом, словно он пытается залезть мне в голову.

Нордвиг взял мои руки, и они утонули в его больших, теплых ладонях. Пришлось подавить порыв отпрянуть, отгоняя желание сбежать. Руки освободить я все же попробовала, но мне не дали, маг только крепче их сжал, не желая выпускать.

— Мира, я знаю, ты мне не веришь, но выслушай, прошу, — начал он, пытаясь поймать мой взгляд. Смотреть ему в глаза было для меня слишком, и я старательно уклонялась, уставившись в темную стену леса.

Молчала, не видя повода для дискуссии, так проще. Внутри все сжималось в тугой узел от его близкого присутствия и моей беспомощности. Невыносимой зависимости от доброй воли магов, сделавших уже так много.

— У меня есть решение, необычное, странное, но действенное и безопасное, — неторопливо, с расстановкой продолжал Нордвиг, не выпуская моих рук, что только добавляло дискомфорта. Крепко держал, не позволяя мне ускользнуть. — Давай ты его выслушаешь, оценить, и примешь мою помощь без споров и упреков. Без вашей ведовской гордости и твоих обид на меня, хорошо?

Встретилась с ним взглядом. В темноте, смазывающей все вокруг своим занавесом, это оказалось несложно. Маг смотрел прямо, без хитрости, словно действительно собирается мне помочь.

— Давай ты просто позволишь мне достать Ришу, а потом можешь дальше меня ненавидеть…

На это я снова не нашла, что сказать, ощущая теплое пожатие его рук на