Девушка с ложью на сердце - Яна Розова

– Я просто не понимаю, зачем мама меня тащит в церковь! – рассказывала одна – женщина с красивым, чуть восточным, профилем и темными глазами. – Мне там скучно. И эти бабки! Я в прошлый раз пришла в розовых джинсах, так они меня блядью обозвали!

– Они будто старыми родились, – заметила ее подруга, яркая блондинка.

Брюнетка отпила глоток чаю и сказала, выступив самой себе оппонентом:

– Но, знаешь, иногда я все же думаю: ведь живем – грешим, так надо же как-то и прощения попросить. Я вот мужу изменяю…

Она сказала это грустно, будто изменяла по принуждению или в голод за буханку хлеба. Блондинка сочувственно улыбнулась подруге:

– Да ладно! Твой муж рога свои отработал по полной программе!

– Да, баб у него – как у собаки блох, – рассмеялась брюнетка с легкой горечью. – Притом он женщин ни в грош ни ставит! Говорит, бабы либо шлюхи, либо дуры. Других нет. Да все мужики так думают!

Блондинка понимающе усмехнулась, а черноглазая продолжила:

– Но пусть он сам о своей душе беспокоится, мне на него плевать с высокой горки. Я о себе больше переживаю – чувствую, что надо мне очиститься, надо подумать о вечном.

Она улыбнулась немного виновато, ожидая от собеседницы поддержки и одобрения, но блондинка вдруг опустила глаза. Ей очень хотелось рассказать, где она недавно побывала, но она сомневалась: можно ли?

– Ты никому не скажешь? – наконец не выдержала она.

Подруга, решившая было поправить макияж, перевела глаза со своего отражения в зеркальце пудреницы на ее лицо.

– Не скажу, а что?

– Недавно в одно место попала, знакомая привела… Даже не знаю, как это место правильно назвать… – Она закусила губку, подбирая слова. – Там женщины собираются, чтобы поклоняться богине.

– Че-его? – протянула брюнетка. – Церковь какая-то?

– Нет… не совсем. Есть индийская богиня – Кали. – Блондинка стала говорить тише: – Знаешь, индуизм, буддизм, все такое. Бог Шива, он вроде главный, а его жена – Кали. Она богиня смерти, насылает ураганы, град, наводнения. Она жутко страшная! В той комнате свет потушен, а напротив входа – такая скульптура стоит, в человеческий рост, и на нее лампа светит. Ужасно выглядит: лицо синее, губы как будто в крови, а зубы верхние как клыки. – Рассказчица поднесла свою руку с полусогнутыми растопыренными пальцами ко рту, и ее собеседница вдруг ясно представила себе эти острые жуткие клыки, нависающие над нижней губой. – И у Кали восемь рук, а в каждой – отрубленная голова или нож в крови…

– Фу! – не выдержала женщина с восточным профилем. – Зачем ты туда пошла?

– Понимаешь, это такой тайный культ – для избранных. Для женщин, которые знают, что их в этом мире за дурочек держат. Ты же понимаешь, как это достало! Знаешь, что про меня в нашей конторе говорят? Что я с прежним шефом трахалась, а за это он сделал меня начальником отдела.

– А Кали тут при чем?

– Ну она тоже женщина, так сказать. Но могущественная, сильная. Если она тебя будет поддерживать – никто рот не откроет против тебя! Она защитит.

Брюнетка удивленно напомнила:

– А зачем она с отрубленными головами?

– Кали кажется злой, – все более убежденно говорила блондинка, – но на самом деле она имеет много всяких воплощений и тоже борется со злом.

– Так добрая эта Кали или злая?

– Понимаешь, – принялась терпеливо разъяснять рассказчица, – в мире ведь нет ни зла, ни добра. То, что для кого-то зло, для других добро, и наоборот. Например, идет дождь, и мы с тобой недовольны, потому что у нас портятся прически, а для урожая дождь – хорошо, понимаешь?

– Или я сломала ноготь, – с улыбкой подхватила черноглазая, клацнув по столу острым изогнутым коготком. – А моя маникюрша довольна, потому что сдерет с меня пятьсот рублей за коррекцию. Или вот: если мой муж станет импотентом, то для него это будет плохо, а для меня хорошо, потому что он перестанет тратить деньги на своих баб!

Женщины рассмеялись, и блондинка снова продолжила:

– Вот-вот! Всегда где-то убавляется, а где-то прирастает. И когда Кали в злом обличье – она отнимает, а когда в добром – дарит. И мы просим ее злую сторону не отнимать у нас, помиловать. Для этого есть особый ритуал… Пообещай мне, что никому не скажешь!

– Я же уже обещала! – Брюнетке безумно хотелось знать все об этой Кали.

Блондинка поставила последнее условие:

– И обещай, что не будешь меня осуждать! Но там все это делали, и я подумала: никто же не узнает, что я трахалась с тем парнишкой…

Черные глаза напротив стали огромными от изумления.

– Нет!.. – Брюнетка фыркнула и недоверчиво рассмеялась: – Нет! Не может быть! Повтори: чем ты там занималась?

Блондинка взмахнула ресницами – дескать, ты все правильно поняла – и сделала большие глаза. Ее собеседница выдохнула:

– Ну, ты даешь! Вау! А почему ты решила, что никто не узнает? Там же были и другие женщины?

– Они болтать не будут, иначе и про них можно рассказать то же самое! Рыльце в пушку у каждой… И все были в масках, а многие еще и в париках. Конечно, узнать кого-то сложно, но я узнала.

– Кого?

– Да Аньку из городской администрации. У нее шрам на бедре с детства, а я знаю, потому что ходила с ней в бассейн в прошлом году. И Галку Красноруженко узнала. Это та, у которой сеть отделов спортивной одежды. Еще кое-ко го узнала, но не уверена.

– А там все непростые люди, да? – призадумалась брюнетка.

– Выходит, что да.

Блондинка, не замечая ее задумчивости, продолжила свою исповедь:

– Но, понимаешь, на самом деле секс нужен вовсе не для разврата. Не смейся! Это нужно, чтобы узнать, что такое экстаз. Сначала ты достигаешь физического экстаза, а потом сможешь достичь высшего экстаза, который как бы воссоединяет тебя с Кали. Это духовный экстаз.

Брюнетка склонила голову к левому плечу, как кошка, которая наблюдает за прыгающим по подоконнику воробьем.

– И что же, это лучше оргазма? – спросила она.

– Это… – блондинка опустила глаза, – лучше всего!

Глава 7

ЛОВУШКА ДЛЯ БОРОДАВЧАТОГО

Павлу Петровичу хотелось лишь покоя, но уже на следующее утро его можно было встретить на улице чисто выбритого и прилично одетого.

Он направлялся к остановке автобуса, который должен был доставить его в травматологическое отделение первой городской больницы, где лежала несчастная жертва ретроавтомобиля. Оттуда рыжий алкоголик вышел через пару часов.

Сведения, раздобытые в беседе с Алексеем Звонаревым, Паша осмысливал и так и эдак, но выводы каждый раз совпадали: Звонарева кинули и Пашка тоже на очереди!

Бессовестный Паша мало раскаивался в том, что приехал к больному человеку и обманул его, пообещав помочь в поиске пропавших денег. Оправдывал себя Седов собственным алкоголизмом – какие претензии могут быть к пьющему человеку?

Увидев беднягу Звонарева в отдельной палате на больничной койке, он в тысячный раз удивился: почему его милая умница сестра вышла замуж за этого толстяка с бородавчатой мордой? И ладно бы эти бородавки! Звонарев всегда был узколобым, самодовольным и высокомерным, а Лиля – доброй, милой и замечательной. Как так бывает?

Обменявшись с родственником приветствиями и поговорив о погоде, Седов вдруг ляпнул:

– Если хочешь деньги назад получить, то выкладывай всю правду! – Он кривовато ухмыльнулся: – Про ту блондинку!

Весь в гипсах и бинтах, Звонарев подпрыгнул на кровати:

– Откуда знаешь?

– Есть у меня источники, – таинственно ответил Пашка и сурово повелел: – Опиши ее!

Родственник послушался:

– Она ростом с меня, она… глаза карие или серые, волосы светлые…

– …Или темные! – съязвил Паша. – Поточнее надо бы! Как ее зовут? Особые приметы: родинки, шрамы, татуировки?

– Эльвира, – быстро и даже немного испуганно выпалил Звонарев. – Особая примета – большая родинка под левой лопаткой. Огромная родинка, просто уродище какое-то!

Палец Седова неторопливо растирал морщинку на переносице. Он и сам помнил эту родинку. Собственно, это было просто небольшое родимое пятно, почти идеально ровный гладкий темно-коричневый кружок, который в давние времена, несомненно, назвали бы печатью дьявола. И Паша брезгливо удивился, что бородавчатый Звонарев называет родинку красивой женщины «уродищем».

– Как давно ты с ней знаком?

– С месяц, наверное. Я ее в «Постоялом дворе» снял.

– Она проститутка?

– Зачем мне проститутки? – хмыкнул муж подруги детства. – Я принципиально бабам за трах не плачу. Сначала мне понравилось с ней – она все анекдоты травила, в любой момент ноги раздвигала. Но больно уж липкая, а мне не хочется проблем с женой. Ты смотри мне, Пашка, не разболтай Лиле об этой сучке!

Пашка достал из кармана невидимый ключик и выразительным движением запер рот на замок. Звонарев кивнул ему и продолжил:

– Она привязалась ко мне, как банный лист! Я уже отделаться хотел, а она все звонит мне на мобильный, все встречи назначает…