Журнал «Вокруг Света» №03 за 1985 год - Вокруг Света

Султан подошел к старику, опиравшемуся на палку:

— Маколе, ты прав. Эта женщина — колдунья.

«Маколе», местный знахарь, удовлетворенно кивнул головой.

После сытного обеда у султана было хорошее настроение, и приговор был вопреки обыкновению мягок: Халиму, дочь Амера, посадить в самбуку, отплывающую на континент, и выбросить там на берег, с тем чтобы она никогда не возвращалась на остров. Иначе ее ждет смерть. Толпа недовольно зашумела: «Казнить колдунью! Сколько коз из-за нее пало!» Но дело было решено, и палач, подобрав с земли плеть, приготовился к дальнейшей работе — теперь султан приступал к главному: ему сообщили, что несколько негодяев — подумать только! — отказываются платить ему налог...

Описанная выше сцена происходила, естественно, до 29 ноября 1967 года, когда на острове Сокотра высадился немногочисленный отряд бойцов Национального фронта — подпольной организации южнойеменских патриотов, ведшей борьбу за освобождение страны от гнета английских колонизаторов и их местных марионеток. Борцы быстро заняли остров и завершили освобождение внутренних районов страны — султанатов, эмиратов и шейхств. А еще через день на юге Аравии поднялся флаг нового независимого государства — Народной Демократической Республики Йемен, в состав которого вошла и Сокотра.

Султан Иса отправился в тюрьму, куда раньше помещались навлекшие на себя гнев правителя островитяне, а через несколько лет был выпущен на свободу. Когда я работал в Южном Йемене, мне приходилось встречать старика: он работал в одной из артелей в столице Сокотры Хадибо, а затем и в пригороде Адена, где тихо доживал свой век. Мне было интересно иной раз поговорить с ним, не столь как с обломком феодального прошлого, пышного и мрачного, сколь с сокотрийцем — от него я мог услышать живой сокотрийский язык — один из наименее изученных.

Расположенный в Индийском океане остров Сокотра с древности был окружен ореолом мифов и легенд. В его истории много загадочного. Мы точно не знаем, когда и кем он был впервые заселен. Предполагают, что на Сокотре еще в древности поселились жители юга Аравии. Новые волны переселенцев вытеснили первых обитателей в горы, где они много столетий вели изолированный образ жизни и сохранили до нашего времени архаичные формы хозяйственной и общественной жизни и культуры.

Название острова возводят к санскритскому «двипа сукхадара», что означает «остров блаженства». Действительно, благодаря обилию благовоний, деревьев «драконовой крови», названных так из-за цвета смолы, алоэ и прочих экзотических растений, в древности остров считался счастливым и сказочно богатым. Но в средние века он приобрел зловещую репутацию гиблого места: множество кораблей терпело крушение у его берегов. Моряки, которым удавалось выбраться на сушу, умирали от малярии и других тропических болезней.

Недоступность мест обитания сокотрийцев и закрытый образ жизни не способствовали проведению научных исследований (Статья «Время Сокотры», первая в советской печати публикация, посвященная острову, была помещена в № 12 журнала «Вокруг света» за 1975 год.). Скудные материалы по сокотрийскому языку, доступные сегодня ученым, были собраны единственной экспедицией, организованной в конце прошлого века Венской академией наук. Антропологические исследования здесь вообще никогда не проводились, а ведь именно с их помощью можно решить проблему происхождения сокотрийцев.

В начале 1983 года в НДРЙ выехала группа советских ученых разных специальностей, которым предстояло работать в составе советско-йеменской комплексной научной экспедиции. Двое из этой экспедиции собирались при помощи южнойеменских стажеров вести исследования на острове Сокотра. Я должен был заняться проведением этнографических и лингвистических исследований, сбором материалов по истории и географии острова, а на моего товарища, кандидата медицинских наук Владимира Сергеевича Шинкаренко, ложилось проведение антропологических и медико-биологических исследований, изучение условий жизни сокотрийцев. Все это позволило бы приоткрыть неизвестные прежде страницы истории, выявить взаимосвязи народов и культур, зафиксировать обреченные на исчезновение формы хозяйства, быта, культуры. Наконец, помочь молодой республике сформировать собственные научные кадры, лучше разобраться в своем прошлом и определить эффективность форм перестройки общественной жизни.

На Сокотру нас доставил самолет, а в столице острова Хадибо мы сразу же стали готовиться к путешествию в центральный горный район Хагьер. Вскоре наш караван был снаряжен. Опытные проводники, три верблюда, навьюченные оборудованием, снаряжением и продовольствием. С нами шли молодые йеменские исследователи.

«Дахтур пришел...»

Путь из горного селения Баа в Дирисмойтен и далее в Абуб и Агемено проходил по вади — почти высохшему речному руслу, сплошь заваленному желтыми камнями. Меж ними струился прозрачный ручей, и по дну его ползали небольшие оранжевые крабы. Приходилось прыгать с камня на камень. На Сокотре вообще не найдешь ровной поверхности, и обычная ходьба по острым мелким каменьям утомляет не меньше, чем такое прыгание. Здесь хоть не было колючек, с унылой регулярностью протыкающих подошвы обуви. Днем здесь очень жарко, ночью холодно и сыро. Вся одежда и одеяла пропитываются влагой, как ни пытайся найти самое открытое место для ночлега, подальше от скота, все равно заедят вездесущие блохи.

В вади растут финиковые пальмы, кругом обложенные камнями, чтобы не размывалась почва и поддерживался тяжелый ствол. Склоны утыканы «бутылочными» и «драконовыми» деревьями.

В деревне нас встретили женщины с детьми, с нетерпением ожидавшие русского «дахтура», слух о прибытии которого уже разнесся по селениям. Мы садимся на циновки, расстеленные под развесистой кроной огромного дерева, миловидная женщина в ярко-красном платье предлагает всем отведать из миски «рубу» — прохладную пахту, оставшуюся после сбивания масла.

«Дахтур» Владимир Шинкаренко, разложив под деревом инструменты, начинает осмотр пациентов. Именно — пациентов, потому что нам удается убедить горцев позволить обмерить их, взять пробы и прочее, необходимое для антропологических исследований, поскольку им известно, что наш врач принимает страждущих. Их здесь хватает.

Работа сложная: у детей нужно снять восковые слепки зубов, у взрослых сделать отпечатки ладоней, записать пятнадцать описательных антропологических признаков и сделать двадцать шесть измерений — на каждом человеке! Шинкаренко помогают южнойеменские друзья. Особенно быстро освоил методику работ Мухаммед, лаборант госпиталя Хадибо. А я, включив диктофон, сажусь в сторонке беседовать со стариками. Меня интересует все — легенды, сказания, народная поэзия. Затем по плану — анкетирование сокотрийцев, необходимое для этнографических исследований. Завоевать доверие непросто, но, кажется, нам удается это сделать.

— Коровы, козы, овцы дают нам все, — поясняет мне Тамкак, высокий широкоплечий мужчина из селения Агемено.— Зарезав козу, мы снимаем с нее шкуру чулком. Знаешь ли ты, сколько видов бурдюков можно сделать из нее? Один для хранения фиников, другой для сбивания масла, третий для переноски воды... Козье и овечье молоко сдаиваем в маленький глиняный горшок, коровье в большой.

Эти горшки — сокотрийская достопримечательность. Остров — из тех немногих мест в мире, где глиняную посуду изготовляют без гончарного круга. Вылепив заготовку, женщина (гончарство — занятие женское) выбирает глину изнутри руками. Затем створкой раковины скоблит наружную и внутреннюю поверхности, шлифует их. Потом обжигает посуду в костре и наносит узоры краской из смолы «драконова» дерева.

— Надоенное вечером молоко,— продолжает Тамкак,— мы кипятим, чтобы оно некоторое время не прокисло. Часть молока оставляем на ночь некипяченым. На следующее утро его можно пить слегка кислым. Кипяченое молоко заливаем в бурдюк, подвешиваем его на веревках к суку на дереве или к потолку в доме. Из него сбивают масло. Пахту мы пьем каждый день.

— А как вы храните сливочное масло? — спрашиваю я у горца.

— Что ты, разве можно его сохранить в нашей жаре! Тут-то и начинается самое главное — мы делаем «хам"и». Говорят, оно славится даже в Африке,— отвечает Тамкак.

«Хам"и» — жидкое коровье масло, слегка напоминающее топленое, может очень долго храниться на жаре и не портиться. Секрет его изготовления на первый взгляд прост. В сливочное масло засыпают толченую кукурузу и ставят на огонь. Во время кипячения кукуруза поглощает примеси. Важна каждая мелочь: и сколько держать масло на огне, и какую поддерживать температуру, и какие породы дерева взять на хворост. Затем жидкое масло заливают в специальные бурдюки.