По обе стороны моста - Денис Геннадьевич Гордеев

его не слышал. Я прислонился к забору и присел, не сдерживая горьких слез. Я понимал, что теперь могу не найти своего отца, и мне становилось еще страшнее. Так я просидел, как мне показалось, несколько минут, смотря на людей, которые в колпаках Санта-Клауса веселились и не замечали меня. И вдруг я увидел, как мой отец медленно пробирается сквозь толпу, высматривая, но не замечая меня. Я вскочил и быстро подбежал к нему, обнял и сказал со слезами на глазах:

–Прости!

В его глазах отражалась буря эмоций: и радость, и злость, и страх за меня.

Но он, сдержавшись, опустился на колени, положил руки на мои плечи, и сказал то, что я запомнил на всю жизнь.

– Ох, сынок. Главное, что ты сейчас тут, рядом.

После последней фразы он меня обнял, прошло мгновение, он продолжил:

– Ты все правильно сделал, остановился, хотя мог дальше бежать. Помни, если ты потерялся, нужно остановиться и подумать.

Он продолжал еще что-то говорить, но я уже не слушал.

Пока вспоминал, я прошел большую часть 2 этажа. Одурманивал запах выпечки, парфюмерии, новых книг… Можно было уже и остановиться возле прилавка, если б я случайно не увидел вдалеке ту самую девочку. Она мне сначала и не показалась потерянной, ходила, наблюдала за всем. Я, ускорив шаг, догнал ее, наклонился и развернул ее к себе лицом.

–Постой, Настя? Тебя ведь так зовут?– спросил я. У нее были большие золотистые карие глаза, длинные кудрявые волосы, а все лицо усыпано светлыми веснушками.

После того как я договорил, она быстро осмотрела меня и кивнула.

– Ты не из разговорчивых, я вижу, но ладно… Настя… Ты знаешь, что тебя мать ищет?– девочка продолжала молчать, лишь покрутила головой.

–Ага, ладно. Слушай, она очень волнуется, и ей будет очень больно, если ты не найдешься. Если ты хочешь, я могу тебя к ней проводить,– я осторожно протянул ей руку.

Она, оглядевшись, немного подумала. Но после этого с улыбкой положила свою руку в мою. Мы направились к службе информации. Пока мы шли, она, прыгая с одной ноги на другую, не сказала ни одного слова, лишь с улыбкой смотрела по сторонам. Я все время думал, а что если бы с ней заговорил не я, что если бы кто-то другой? Столько вариантов прокрутил в голове. Но ничего не случилось, и это хорошо.

Я уже издалека увидел ее мать. Она стояла около стойки, вытирая слезы платком. Она была в сером пальто, в белой экстравагантной шляпе, из-под которой выглядывал пучок рыжих волос. На одной руке висела небольшая темно-красная сумка, а в другой серебристый бумажный пакет, доверху наполненный. Она нас не замечала. Все время плакала, пока мы не подошли вплотную. Когда она увидела нас, словно застыла. Прошло несколько мгновений, она вытерла слезы и, слегка присев, начала обнимать девочку.

–Настенька моя, как же ты так ушла, потерялась. Знаешь, как я волновалась? Тебя не было около трех часов. Я 5 раз объявляла про тебя, а ты как будто не слышала. Больше так не делай, ладно?

Я подумал: «3 часа, 5 объявлений, но ни один человек не подошел и не отвел ее к матери, почему так? Где она была все это время? И почему никто не помог…». Но не успел я об этом подумать, как мать девочки резко перевела свой взгляд на меня, и только сейчас я увидел ее лицо. Небольшие губы, маленький заостренный нос. Однако я остановил свой взгляд на больших карих глазах, с которых стекала черная тушь, они покраснели от слез. Тем временем она продолжила:

–Боже, спасибо… Большое спасибо, но кто Вы?– не дав мне ответить, продолжила,– может быть, вам помочь чем-либо? Дочь для меня все, я готова ради нее на все.

–Нет, нет, мне ничего не надо,– нахмурясь, пробормотал я, собираясь уйти.

–Но вы за чем-то же приехали сюда? Одни. Значит вам что-то нужно. Позвольте отблагодарить человека, который вернул мне мою дочку,– пока она говорила, Настя уставилась в пол, как будто что-то там увидела.

Я задумался, говорить ли о том, что я приехал за подарком другу, незнакомому человеку, или не стоит. Но прошло мгновение, и я все же решился.

–Да так, подарок другу хотел купить, а найти что-то особенное не могу,– отнекивался я, почесывая свои черные волосы, а после договорил,– не знаете, где…

Не успел я договорить, как она перебила меня:

–Так, подожди, сынок, у меня кое-что есть,– и, раскрыв сумку, начала в ней что-то искать.

Я не стал ей мешать, может быть, оттого, что мне было интересно, что она покажет, может быть, от– того, что выбора толком-то и не было. Она достала что-то в зажатой руке.

–Дайте ладонь!

Я, немного подумав, неловко протянул руку. Она взяла ее и приложила к своему кулаку, раскрыв его. На мою ладонь упало что-то небольшого размера и округлой формы. Когда она отпустила мою руку, я увидел в своей руке кольцо. Синий камень посередине, который обволакивал черный металл, сама текстура металла походила на кожу какой-то рептилии. Я решил, что это кольцо – слишком дорогое вознаграждение, и потому покрутив головой, протянул обратно руку и сказал:

–Нет, не надо. Оно наверно слишком дорогое… Или много значит для вас… Я не могу взять, понимаете?

–Да что Вы. Нет, ничего особенного. Я даже не знаю, зачем кольцо у меня в сумке все время лежит. Да и не дорогое, вроде бы. Я, конечно, не помню, сколько стоило, но неважно же ведь, правда? Наверно, только так я могу проявить благодарность. Понимаете ли, Вы единственный, кто помог мне и моей дочурке? Так что, не обижайте.

Не успел я что-то сказать в ответ, девочка потянула свою маму в противоположную сторону. Я понимал, что я вряд уже смогу вернуть это кольцо. Женщина оказалась очень настойчивая. Я положил кольцо в сумку и двинулся в сторону выхода. Пока шел, я уже представлял встречу с Костей. Выйдя на свежий воздух, я посмотрел на часы и понял, что опаздываю. Было уже 16 часов, я быстро побежал к остановке, на которой как раз стоял автобус.

Спокойно доехав до дома своего друга, я вышел и дошел до его подъезда. Подняв палец к домофону, я задумался: «А помню ли я его квартиру? Я помню, на каком этаже он живет. На восьмом. Помню, какая дверь. Первая справа, сразу при выходе из лифта. А квартира? Квартира-а у него… Не помню». Я начал набирать первый попавшийся номер, но, не успел это сделать, неожиданно открылась дверь, вышел какой-то мужчина из подъезда. И я быстро проскользнул за металлическую дверь.

Поднялся на восьмой этаж и нажал на звонок.