Военно-морской ленд-лиз - Юрий Григорьевич Сопин

для помощи СССР… Между тем исход всей войны зависит сейчас от СССР…»[53] (порой удивляешься, как это люди, ушедшие из политики, умудряются резко становиться трезвомыслящими. – Примеч. авт.). Ф.И. Голиков 12 июля был отозван в Москву, и место руководителя военной миссии в Великобритании занял контр-адмирал Н.М. Харламов, который долгие три года (1941–1944 гг.) совместно с дипломатическими представительствами обеспечивал поставки в СССР вооружений и материалов как из Великобритании, так и из США. Практически одновременно с советской военной миссией в Лондон (и далее – в Москву) был направлен помощник президента США и одновременно руководитель Межправительственного комитета помощи России Г. Гопкинс, который, проведя переговоры с премьер-министром Великобритании У. Черчиллем, убедился, что британское руководство (как и американское) считает русский фронт главным, и вопрос о всесторонней поддержке Советского Союза также не вызывает разногласий. Провожая Г. Гопкинса в Москву, У. Черчилль просил передать И.В. Сталину, что «…у Британии лишь одно стремление, одно желание – сокрушить Гитлера…»[54]. Прибыв в Москву, Г. Гопкинс дважды встречался с И.В. Сталиным (и неоднократно – с руководителями различных наркоматов), в ходе бесед с которым был выработан ряд важных положений, которые в дальнейшем легли в основу соглашений между СССР и США:

1. Основа союзнических отношений – совместная борьба против Гитлера.

2. Помощь Советскому Союзу от США гарантирована.

3. Структура помощи должна состоять из двух частей: оперативной (должна быть оказана в течение ближайших двух недель) и помощи, рассчитанной на всё время войны (её размеры и условия должны быть определены специальным соглашением, подписание которого было запланировано на первую половину октября 1941 года)[55].

Уверенность советского руководства в победе настолько подействовала на представителя президента США, что тот перед отлётом (1 августа) направил Ф.Д. Рузвельту телеграмму следующего содержания: «…Я очень уверен в отношении этого фронта… Здесь безграничная решимость победить…»[56]. Эти слова подтверждает Э. Стеттиниус: «…Я видел Г. Гопкинса сразу по его возвращении в Вашингтон. Он рассказал, что Сталин оба раза говорил с ним вполне откровенно и закончил утверждением: “В этом году немцы ни в коем случае не войдут в Москву”. Г. Гопкинс отметил также, что мощь Красной армии, как и решимость советских людей, чему он сам был свидетель, могут служить подкреплением этой уверенности Сталина…»[57] Заметим, что после возвращения Г. Гопкинса из Москвы Ф.Д. Рузвельт поручил военному министру Г. Стимсону срочно послать в СССР 150 самолётов: «…Я нуждаюсь в укреплении боевого духа русских. Наша помощь СССР имеет первостепенную значимость для безопасности Америки»[58].

А генерал-лейтенант Ф.И. Голиков был направлен И.В. Сталиным в США для ведения переговоров о насущных проблемах – закупках вооружений и различных материалов, а также для решения вопросов о займах и способах доставки в СССР закупленных материалов. Более сложная задача, стоявшая перед ним, – выяснение позиции американских политических деятелей по вопросу совместных действий. По прибытии в США Ф.И. Голиков встретился с генералом Д. Маршаллом (в беседе с ним были обсуждены проблемы поставок вооружения и материальных средств, а точнее – невозможности удовлетворить потребности СССР в них в короткие сроки, если только часть заказов Великобритании не перенацелить в Советский Союз), после чего Ф.И. Голиков и члены его миссии были приняты Ф.Д. Рузвельтом.

По итогам беседы с советским представителем президент США потребовал ускорить отправку заказов в СССР: «… Война в России идёт уже шесть недель, но пока в Россию не идут нужные ей товары…»[59], в том числе столь нужные Советскому Союзу самолёты, танки и противотанковые орудия. Однако к концу ноября в СССР было отправлено только 79 лёгких танков, 59 истребителей Р-40 (за счёт английского заказа) и около тысячи грузовиков[60].

К этому необходимо добавить, что Великобритания, невзирая на собственные нужды, в августе—сентябре 1941 года направила в СССР самолёты и танки, которые приняли участие в октябрьских и ноябрьских боях (в том числе под Москвой) Красной армии[61]. В то же время в беседе с послом И.М. Майским 4 сентября 1941 года У. Черчилль заявил, что понимает тяжёлое положение Советского Союза и полон желания оказать ему помощь всеми доступными средствами «…в течение 11 недель советский народ ведёт борьбу против Германии один, лишь при незначительной поддержке со стороны английской авиации»[62], но исключил возможность серьёзной помощи до наступления зимы «ни путём устройства второго фронта, ни путём обеспечения широкого снабжения нужными вам видами оружия. Всё, что мы можем сейчас дать – это лишь капля в море»[63].

2 августа военный министр США Г. Стимсон и посол СССР К. Уманский обменялись нотами об очередном продлении до 6 августа 1942 года советско-американского торгового соглашения 1937 года, о выдаче лицензий на экспорт в СССР оружия и о предоставлении для перевозок американского морского транспорта (достаточно интересное соотношение сторон: какое отношение имел военный министр к торговым отношениям? – Примеч. авт.). Таким образом, это были ПЕРВЫЕ ОФИЦИАЛЬНЫЕ межгосударственные документы, определявшие отношения двух стран в войне[64]. Однако, как известно, наиболее важные документы по взаимоотношениям государств (а к таким, безусловно, должно причислить и документы по оказанию Великобританией и США помощи СССР «на всё время войны») должны подписывать первые лица государств, а не их представители, в рамках личных встреч, и такие встречи в 1941 году состоялись.

Первая встреча президента США Ф.Д. Рузвельта и премьер-министра Великобритании У. Черчилля состоялась в рамках Атлантической конференции (место проведения бухта Арджентия у берегов Ньюфаундленда на борту английского линкора «Prince of Welles»). В ходе конференции руководители обеих стран 14 августа 1941 г. подписали так называемую «Атлантическую хартию», провозглашавшую основные принципы национальной политики стран после «окончательного уничтожения нацистской тирании»: сохранение территориальной целостности оккупированных государств; выбор форм правления по желанию народов; восстановление суверенных прав и самоуправления народов, подвергшихся оккупации; полное сотрудничество между странами в экономической области; доступ на равных основаниях к мировым сырьевым источникам и торговле; отказ от применения силы и избавление от бремени вооружения[65] (24 сентября СССР официально присоединился к Атлантической хартии). На конференции президент и премьер-министр, заслушав доклад Г. Гопкинса по результатам его встреч с И.В. Сталиным, составили совместное послание последнему, в котором сообщили о своей готовности снабдить Советский Союз «максимальным количеством тех материалов», в которых он нуждается. Кроме того, в послании предлагалось подготовить и провести в Москве совещание, на котором решить вопрос о распределении общих ресурсов[66].

Анализ документальных итогов Атлантической конференции позволяет отметить следующее:

1. США и Великобритания убедились, что несмотря на тяжелейшие поражения, понесённые Красной армией в первые месяцы войны, Советский Союз упорно защищается и «блицкриг» Гитлера фактически провалился.

2. Не имея возможности (или желания) открывать второй фронт в Европе, США и Великобритания были готовы оказать (и уже понемногу оказывали) СССР помощь вооружением, боеприпасами и различными материалами военного и общеэкономического назначения для успешного ведения им военных действий.

3. Для обеспечения устойчивого снабжения Красной армии и СССР в целом было необходимо обеспечить плановость заказов вооружения, боеприпасов и различных материалов, а также транспортного обеспечения поставок как из США, так и из Великобритании (в том числе вопросов обеспечения безопасности перевозок), для чего была желательна встреча руководителей государств (или их полномочных представителей) для окончательного формирования и подписания документов, регламентирующих эти отношения.

В августе 1941 года руководство США и Великобритании (по согласованию с И.В. Сталиным) приняло решение послать в Москву совместную англо-американскую миссию, чтобы, в рамках решений Атлантической хартии, разработать полную и долгосрочную программу помощи СССР. От американской стороны миссию вместо планировавшегося Г. Гопкинса (тот тяжело заболел после поездки в Москву) возглавлял А. Гарриман – бизнесмен и координатор ленд-лизовской помощи Великобритании (в состав миссии входил генерал-майор Д.Н. Бернс), от английской стороны – лорд У. Бивербрук (министр по делам снабжения). Работа миссии была предварена указаниями Ф.Д. Рузвельта военному министру Г. Стимсону о проработке мероприятий по распределению вооружений между союзниками до 30 июня 1942 года с условием «… обеспечения России всей возможной помощью…», причём не только немедленной, но и на весь период войны[67]. К этому его подстегнуло письмо И.В. Сталина от 3 сентября к У. Черчиллю (доведённое последним до президента США), в котором говорилось, в том числе, о необходимости срочной отправки в СССР 30 тысяч тонн алюминия и минимум 400 самолётов и 500 танков ежемесячно[68]. В.Н. и И.В. Красновы отмечают в этой связи любопытный факт – А. Гарриман, инструктируя свою делегацию перед совещанием в Москве, говорил: «…давать, давать и давать, не рассчитывая на возврат, никаких мыслей о получении чего-либо взамен…»[69] – это – позиция,