Измерение ужаса - Эдмонд Мур Гамильтон

следов своего перемещения, поскольку ни одной живой душе — даже тебе, Хэррон! — не рассказывал о своих намерениях. Я загодя приобрёл небольшую моторную лодку и загрузил её всем необходимым, а потому, покинув университет, мог тут же отправляться на болото.

В мой план входило, воспользовавшись лодкой, проникнуть в болото со стороны океана, тем самым избегнув любых слухов о моей деятельности, которые могли возникнуть в расположенных на краю болота посёлках. Итак, я сел в лодку и в одиночку отправился в путь. Пришвартовав свою посудину к одному из внешних островков, я на грубой, заранее подготовленной плоскодонке переправил снаряжение на тот бугорок, где находилась точка соприкосновения. Вскоре, поставив палатку, которая вполне годилась мне для жилья, и разместив всё привезённое с собой оборудование, я был готов попытаться открыть проход между мирами. Моё оборудование включало в себя небольшой бензиновый мотор-генератор, или, иными словами, динамо-машину, и несколько повышающих трансформаторов, должных обеспечить меня токами высокой частоты, в коих я нуждался. Наконец со всеми приготовлениями было покончено, и я немедля приступил к решению этой серьёзной задачи.

Следующие шесть недель были неделями непрерывного труда, а ещё — постоянных неудач. Я не вижу смысла пересказывать тебе все те разнообразные методы, которые я применил в своих попытках открыть точку соприкосновения или хотя бы узнать что-нибудь о её природе. Все методы оказались совершенно бесполезными, и после нескольких недель подобных неудач, мне уже начало даже казаться, что, возможно, моя теория о существовании пятого измерения не имеет под собой никакого основания и что я двигаюсь по ложному пути.

Однако в конце концов, как бы я ни был удручён, мне пришло в голову опробовать иную тактику. Я знал, что через точку соприкосновения могут проходить магнетические силы или волны, ведь, проникая на нашу сторону, они вызывали здесь возмущение магнитных потоков, что и привело меня к моему открытию. Следовательно, рассуждал я, должно быть возможным послать сквозь точку соприкосновения так же и звуковые волны, если сделать их длину равной длине магнитных колебаний. Придерживаясь этой теории, я сконструировал грубый приёмопередатчик, который увеличивал частоту звуковых сигналов при отправке и снова снижал при получении. Сам аппарат приводился в действие щелкающей металлической пластиной, весьма схожей с теми, что применяются в телеграфных клопферах. Я планировал улавливать эти щелчки и, увеличив длину их звуковой волны, посылать в разные стороны. Затем, используя расставленные по кругу записывающие микрофоны, я намеревался установить был ли данный звук в каком-нибудь месте заметно слабее, чем в других местах. Если бы такое произошло, это бы означало, что в том месте часть силы звуковых колебаний уменьшилась, проникнув в другой мир через точку соприкосновения.

Итак, я включил аппарат и несколько дней почти не отлучался от него. Насколько я мог судить по истечении указанного срока, звуки, улавливаемые микрофонами на северном краю островка, были несколько слабее, чем в других местах, и если моя теория была верна, то именно там должна была находиться точка соприкосновения. Однако, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, мне взбрело в голову привести в действие ещё и приёмное устройство. Могло оказаться, что сквозь точку соприкосновения в наш мир проникают какие-нибудь случайные звуки, чья частота была бы достаточно высокой, чтобы мой приёмник смог их зафиксировать. Так что я включил приёмник — и в следующий миг, потрясённый, отпрянул назад. Ибо из аппарата — и, несомненно, из самой точки соприкосновения — доносились сигналы. Ясные и отчётливые щелкающие сигналы. Сигналы, которые раз за разом повторяли те, что я слал последние несколько дней. Сигналы, которые могли исходить только от разумных, мыслящих существ с другой стороны!

Последнее, что я рассчитывал найти, так это присутствие в соседнем мире живых созданий, наделённых разумом. Я почему-то никогда не допускал даже мысли, что другой мир может оказаться таким же обитаемым, как наш. Но теперь я понимал: должно быть, так оно и есть. Пробные сигналы, посланные мной сквозь точку соприкосновения, были пойманы и отправлены назад. Их повторили, дабы показать, что я был услышан. Я тут же отмёл свой первоначальный замысел — создать проход в точке соприкосновения — и целиком посвятил себя общению с существами на другой стороне.

Следующие несколько недель стали для меня неделями чудес. Большую часть дня и ночи я не отходил приёмопередатчика, поддерживая постоянную связь с таинственными созданиями по ту сторону точки соприкосновения. И, по мере того как я все лучше и лучше понимал их язык щелкающих сигналов, моё общение с ними постепенно делалось все более вразумительным и понятным. По одним лишь сигналам я, пожалуй, никогда бы не смог освоить этот язык. Однако сквозь точку соприкосновения можно было переслать любые звуки, если в достаточной мере изменить длину их волны, так что существа посылали мне порождаемый каким-нибудь объектом звук, например плеск воды или стук металла, а после сообщали и название самого объекта, благодаря чему я вскоре обзавёлся зачатками словаря и спустя короткое время уже мог довольно бегло с ними беседовать. Само собой, я понимал только щелкающие сигналы, которые мы пересылали друг другу, тогда как письменную или устную речь этих существ я бы не понял вообще; тем не менее знания сигналов мне хватало с лихвой.

В течение всего того времени, что я учился разбирать их сигналы, и после того, как я их изучил, существа с другой стороны засыпали меня бесконечными вопросами о нашем мире, его ресурсах, силе населявших его народов и пределах науки. О себе они почти ничего не рассказывали, хотя я догадался, что людьми в нашем понимании этого слова они не были и что собственная их наука продвинулась довольна далеко — как, безусловно, и должно было быть, чтобы позволить им принимать и расшифровывать мои сигналы. Однако их вопросы о нашей планете все не прекращались. Вопросы, цель которых я не мог тогда предугадать.

Честно говоря, в течение всего того времени я едва ли отдавал отчёт своим поступкам. Сильнейшее опьянение от успеха и грандиозное величие совершенного открытия захватили мой разум целиком, вытеснив из него все прочие мысли. Я уже видел, как возвращаюсь домой с тем, что узнал, и швыряю своё достижение в лица критикам. Мне оставалось сделать лишь одно — открыть точку соприкосновения. Когда это будет исполнено, когда один или двое обитателей той стороны пройдут в наш мир, мой успех больше ни у кого не вызовет сомнения. Если точку соприкосновения удастся открыть!

С помощью наших сигналов я поделился проблемой с жителями другого мира, и они заверили меня,