Измерение ужаса - Эдмонд Мур Гамильтон

Эдмонд Гамильтон

Измерение ужаса

1

Именно с него, с этого человека, мы и начнём. С доктора Харлана Грэма, научного сотрудника знаменитого Американского университета, располагавшегося в Нью-Йорке. В течение двух лет Грэм заведовал там кафедрой астрофизики. Сказать по правде, должность эта была столь желанной в академических кругах, что, когда её отдали столь юному субъекту (в то время Грэму ещё не исполнилось и тридцати лет), это подняло волну негласных возражений.

Впрочем, самые яростные критики предпочли на время умолкнуть, после того как Грэм, вступив в должность, прославился чередой блестящих свершений. Такие достижения, как знаменитые эксперименты над "световым дрейфом" и окончательное доказательство теории Селснера-Брауна, прославили его имя не только среди физиков, но и далеко за пределами научных кругов. В сущности, казалось, что Грэм находится в самом начале исключительно яркой карьеры.

Но даже в то время не единожды звучали протесты против сенсационности, маравшей послужной список молодого учёного. Никто не подвергал сомнению ценность его конкретных достижений, однако нашлись несколько человек, которые резко осуждали случайные высказывания Грэма — высказывания, в которых он не боялся выдвигать кое-какие чрезвычайно радикальные, если не сказать революционные, теории. Собственно говоря, это были творческие фантазии учёного ума, и таковыми их бы и следовало считать, но к несчастью для Грэма те газеты, которые более других были падки до сенсаций, возвещали о них миру, как о новоиспечённых истинах. Вслед за этим со стороны Грэма неизменно следовал шквал уточнений и опровержений, в результате чего складывалось впечатление, что вся эта возня обесценивает имя университета.

И все же, не смотря на растущую среди коллег Грэма волну неодобрения, никто из них никогда не осмеливался завести с ним об этом разговор, поскольку им было кое-что известно о его вспыльчивом характере. Такое неудовлетворительное положение дел сохранялось ещё несколько месяцев, пока наконец Грэм не выступил со своей выдающейся теорией "многомерности", вызвав тем самым публичный взрыв яростных споров.

Впервые эта теория появилась в виде короткой статьи, напечатанной одним научным журналом. Перечитывая её сегодня, с трудом вериться, что она послужила причиной столь грандиозного скандала. Да, идея Грэма и правда была радикальной, даже поразительной, но сама по себе она едва ли выглядит достаточным основанием для поднятого ею шума. Трудно избавиться от подозрений, что заметка была использована врагами Грэма в качестве предлога для всеобщего осуждения. Это подозрение подкреплено тем фактом, что хотя выдвинутая Грэмом теория выглядела достаточно радикальной, в ней не было почти ничего невозможного или даже невероятного.

Свою статью он, по сути дела, начал с того, что указал на очевидный факт: многовековые представления человека о космосе как о трёхмерной вселенной больше никуда не годятся. Труды Де Ситтера, Эйнштейна и многих других дали нам чётко понять, что вселенная обладает по меньшей мере четырьмя измерениями: длина, высота, ширина и время. За два последних десятилетия это стало восприниматься физиками как научный факт.

Грэм, однако, дерзнул шагнуть дальше. "Дикарю кажется, — писал он, — что существует лишь три измерения. Дикарь не в силах представить, что существует ещё и четвёртое измерение, тогда как нам с нашими передовыми знаниями и наукой известно, что материя в действительности имеет четвёртое измерение — время. Не может ли в таком случае существовать ещё какое-нибудь измерение, о котором мы ничего не знаем? Пятое измерение, которое однажды нам удастся обнаружить посредством более совершенной науки. И если это пятое измерение действительно существует, то рядом с нами, пусть и незримо, может находиться другой мир — мир, занимающий те же длину, высоту, ширину и время, что и наш мир, но пролегающий вдоль пятого измерения и отделённый им от нас.

Невозможно? Отнюдь. Возьмём камень — твёрдый трёхмерный камень — и поместим его на подставку. Затем уберём камень и положим туда книгу. На ваших глазах два трёхмерных объекта занимали одно и то же место. Вы скажите: "Но не в одно и то же время!" Значит именно время разделило эти два объекта — время, то есть четвёртое измерение. Что касается трех первых измерений — длины, высоты и ширины, — то они занимали разные места в четвёртом измерении, то есть во времени, лежали рядом друг с другом в пятом измерении.

И точно так же, при условии наличия пятого измерения, два мира могут занимать — занимать четырёхмерно — одно и то же пространство, но лежать при этом в разных точках, распределённых вдоль пятого измерения, располагаться по соседству друг от друга внутри этого измерения. Оба мира одновременно занимают одно и то же пространство, но первый отделен от второго неизвестным пятым измерением, если оно существует.

Если оно существует! Но такое измерение действительно существует. Во всяком случае, у меня на сей счёт имеются экспериментальные доказательства. В мои намерения не входит излагать здесь технические подробности проведённого мной опыта, но я могу намекнуть, в чем его суть. Все мы знаем, что магнитные потоки Земли, эти могучие волны магнетической силы, устремлённые от одного полюса к другому, подвержены странным искажениям и возмущениям, которые до сих пор не получили удовлетворительного объяснения. Теперь, если исходить из предположения, что рядом с нами, в пятом измерении, лежит иной мир, то представляется вполне разумным допустить, что два мира — наш и тот второй, неизвестный, — будут воздействовать на магнитные поля друг друга через промежуток, разделяющий их в пятом измерении. И в таком случае упомянутым возмущениям нашлось бы объяснение.

Само собой разумеется, что, когда два мира, две вселенные, лежат бок о бок в пятом измерении, там должна иметься некая область, где миры соприкасаются или почти соприкасаются друг с другом, точно так же как две сферы, помещённые рядом будут соприкасаться в одной единственной точке. Именно в этой точке, в этом месте контакта с другим миром, возмущение магнитных потоков Земли должно проявляться сильнее всего. Иными словами, если бы нам удалось точно определить область средоточия магнитных пертурбаций, тогда мы бы знали, что в этом месте смежные миры соприкасаются друг с другом.

Как раз это я и сделал. Я нашёл такую область, центр магнитных возмущений, и я убеждён, что там находится точка соприкосновения с другим миром — миром, что лежит подле нас в пятом измерении. Я не буду говорить, где это место расположено, ведь я хочу и дальше работать там в тишине и спокойствии. Но повторюсь, такое место, такая точка соприкосновения,