Раскаянье дьявола - Фруде Гранхус

отстраненное, что-то такое, из-за чего рядом с ней он постоянно ощущал неловкость. Он замечал, что рядом с ней ведет себя совсем не так развязно и спонтанно, как хотелось бы. Если она не улыбалась его шуткам, они начинали казаться ему пошлыми, и он даже начал тщательнее подбирать слова. Никогда раньше ему не доводилось играть роль охотника, не будучи уверенным в том, что добыча с большим удовольствием попадется в его сети. А сейчас было именно так. От этого он охотился с усердием, поражавшим его самого.

— Скорее всего, мы застанем женщину в состоянии острого горя. — Гюру Хаммер выехала с парковки.

Он думал, что сам поведет машину, именно он всегда был за рулем, но Гюру села в кресло водителя, даже не поведя бровью. «Да пожалуйста!»

— За ним обычно следует апатия, ощущение пустоты. То есть нам, вероятно, достанется и то и другое. — она говорила, не удостоив его даже взглядом. Либо Гюру очень серьезно относилась к управлению автомобилем, либо хотела подчеркнуть, что его чары на нее не действуют.

Поездка заняла не более пары минут, но ощущались они как вечность. Он снова принялся анализировать себя — как он сидит, что говорит, как постоянно посматривает в боковое окно. Результаты самообследования не порадовали.

Они подъехали к ухоженному отдельно стоящему дому, на деревянной террасе которого аккуратно стояла игрушечная детская коляска. Входная дверь была распахнута: возможно, родители надеялись, что дочка вернется домой, словно ничего не случилось. А может быть, потому, что на улице было очень жарко — удушающе жарко.

В коридоре пахло как-то странно. Рино не мог уловить, чем именно пахло, только понимал, что запах не­обычный. Но сильнее всего ощущалась тишина. Он ожидал, что рыдающая женщина встретит их прямо на лестнице, но никого видно не было. Переглянувшись с Гюру Хаммер, Рино понял, что и она считает подобную тишину весьма не­обычной. Не успел он подумать, что дом кажется ему нагим и каким-то стерильным, как вдруг перед ними появилась она.

Ребекка Халворсен была маленькой худощавой женщиной с по-зимнему бледным лицом несмотря на лето на дворе. Волосы собраны в бесформенный пучок, потерявшая цвет широкая одежда свисала с плеч. «Раннее старение», — подумал Рино, пожимая ей руку. Никаких слез, никаких обнаженных нервов и мольбы о том, чтобы они нашли ее дочь.

— Давайте сядем на кухне, — прошептала она.

Кухня была просторной, столовая группа обставлена удивительно одинаковой садовой мебелью. Стены, как сначала показалось Рино, были украшены написанными от руки стихами. Присмотревшись, он понял, что это рецепты разных блюд — от хлеба и пирогов до ужинов и лимонадов.

— Поисковые отряды прибудут примерно через десять минут. — Гюру старалась говорить как можно более мягко.

Женщина приглашающим жестом указала на деревянные скамейки, потом села сама.

— Искать мы начнем отсюда, потом метр за метром будем двигаться по окрестности.

— Иды здесь больше нет.

— Мы исходим из того, что это похищение, но все-таки проверим каждый квадратный метр.

— Кто-то украл ее.

Рино взглянул на напарницу. Именно это она изучала. Именно в этом была настоящим профессионалом. Однако он чувствовал зарождающуюся в ней неуверенность.

— Мы исходим именно из этого. Считайте поиск простой предосторожностью.

Рино осталось лишь молча признать, что Гюру — умница. Говорила она четко, без экивоков.

Женщина кивнула, медленно, едва заметно. По покрасневшим опухшим глазам было очевидно, что отчаянье, к которому они готовились, все-таки захватило ее.

— Расскажите, пожалуйста, как вы обнаружили, что Ида пропала.

Это была первая фраза, произнесенная Рино, и Гюру поспешила уточнить вопрос:

— Начните примерно за полчаса до того, как вы это поняли. — Она достала блокнот. — Звонок в полицию зарегистрирован в 14:50. Звонил Рольф Абрахамсен. Кто-то из соседей, да?

Женщина кивнула.

— К тому времени вы уже успели ее поискать?

— Мы живем у моря. Эта мысль первой пришла мне в голову.

Гюру кивнула, подчеркивая, что она и сама предположила бы то же самое.

— Потом я побежала к соседям, подумав, что она могла пойти к ним.

— Она так часто делает? — вмешался Рино.

— Нет, никогда. И к морю не спускается.

— Давайте вернемся назад… Она пошла на улицу поиграть? — Гюру снова заговорила о том, что происходило за полчаса до исчезновения девочки.

Снова кивок.

— Вы заметили, сколько было времени?

Женщина взглянула на часы над дверью.

— Не очень точно, но до того, как я пошла ее искать, прошло не больше четверти часа. Ида никогда никуда не уходит, так что я не волновалась, когда она играла на улице.

— И все-таки сегодня вы пошли за ней?

Какое-то время женщина молча смотрела на поверхность стола, а потом ответила:

— Я что-то почувствовала.

Рино и Гюру переглянулись.

— Из-за чего? — голос Гюру стал еще мягче.

— Хотите что-нибудь выпить? — Ребекка Халворсен вдруг засуетилась, словно до этого находилась в состоянии транса.

Гюру вежливо отказалась от напитков за них обоих, а потом повторила вопрос.

Женщина снова уставилась в стол.

— Она помахала мне на прощание, — наконец выдавила она.

— Помахала?

— Она обернулась к окну, возле которого я стояла, и помахала мне. Никогда раньше так не делала.

Рино почувствовал холодок в сердце.

— И из-за этого ощущения вы пошли за ней?

— Я дошла только до подъездной дорожки во двор, потом вернулась домой.

— Вы ее увидели?

— Нет.

— Что случилось дальше?

— Мне было беспокойно. Поэтому я вышла еще раз. — Ребекка Халворсен обвела комнату отсутствующим взглядом. — Я увидела брошенную игрушечную коляску и позвала ее.

Рино ждал, что его коллега вмешается, заставит женщину отвечать более понятно и быстро, но казалось, у Гюру Хаммер впереди была вечность.

— Я нашла ее заколку в траве и поняла, что с ней что-то случилось.

— Как я уже говорила, сообщение о пропаже поступило в 14:50. Как вы думаете, когда примерно она ушла гулять?

— Около двух, наверное.

Гюру Хаммер явно приняла какое-то решение.

— Мы осмотрим берег. На всякий случай.

Ребекка Халворсен подняла на нее удивленный взгляд:

— Ида не утонула. Кто-то ее украл.

— Мы тоже так думаем.

Мать Иды съежилась, и Рино подумал, что сейчас наружу хлынут все те чувства и эмоции, которые она так тщательно сдерживала. Но женщина взглянула на Гюру, осторожно улыбаясь:

— Она вернется, вы ведь знаете это.

— Мы все на это надеемся, — сказала Гюру.

— Вернется. — и снова на окаменевшем лице проступила осторожная улыбка. — Какое-то время я думала, что Ида погибла, и была раздавлена отчаяньем, но потом я поговорила с Эйнаром… — она наклонилась над столом и прошептала: — Все будет хорошо.

Казалось, Ребекка Халворсен утешает их. «Абсолютно абсурдная ситуация», — подумал Рино.

— Эйнар — ваш муж?

Мягкая улыбка стала лучшим ответом.

— Он дома?

— Он в командировке.

Рино подумал, что сейчас супруг на всех парах летит домой.

— У него дар Божий.

Несмотря на то, что столбик термометра стремился к двадцати пяти градусам, Рино второй раз за день почувствовал холодок.

— Как это? — спросила Гюру.

Ребекка Халворсен сложила руки перед собой.

— Он видит.

— Видит?

— Видит события. Прошлое и будущее. Он видит все.

— Ваш муж далеко? — Рино демонстративно кивнул на дверь на кухню.

— Эйнар посвятил жизнь тому, чтобы дарить свой дар людям, он постоянно в разъездах. Он будет дома сегодня вечером.

— Нам нужно узнать побольше об Иде. — В голосе Гюру послышались нотки нетерпения.

— Ида вернется во вторник. Эйнар увидел, что это произойдет на третий день. То есть во вторник.

— Мне кажется, люди чаще говорят о них, чем с ними. — Рольфу Абрахамсену было слегка за семьдесят. Они сидели у него на кухне втроем и смотрели на дом семьи Халворсен, до него было не больше двухсот метров.

— Почему? — спросил Рино.

— Ну, потому что… В том, что кто-то не общается с соседями, в общем-то, нет ничего удивительного, я так думаю. — Абрахамсен нервно провел пальцем по воротнику рубашки. — Хозяин дома, как я понимаю, какой-то проповедник. Как я слышал, они постоянно переезжают. Может быть, поэтому