Кодекс Императора - Виктор Молотов

ей было плевать на произошедшее. Откуда у неё такое спокойствие? Вороновы — главные союзники Григория, и Екатерина не должна просто так на диване сидеть! Она же прекрасно понимает, какие последствия будут после слов брата и для её семьи!

— Гриш, не переживай так. Я уже всё передала отцу, — спокойно сказала она.

— И что? — Григорий хотел знать мнение союзников.

Когда она только успела? Они же вместе зашли в кабинет.

— Отец с дядей сами решат, как лучше поступить. Вполне может быть, что они устранят твоего братца, — она посмотрела на свои ногти, словно ей ничего и не стоило говорить о смерти его родного брата.

Конечно, она постоянно была в центре дворцовых интриг, и уже не раз случалось такое, что те, на кого она указывала, скоропостижно умирали или просто исчезали. Двадцать лет прошло с тех пор, как пятилетнюю Катю отправили на воспитание во дворец. Но при этом она ни на день не забывала, кому на самом деле служит, и её отец всегда первым узнавал все новости.

Боялся ли Гриша держать такого человека возле себя? Нет… Опасался, может, но не боялся. Он понимал одну вещь и она была простой. Гриша должен стать императором, но без поддержки других этого не сделать. А потому он уже с малых лет наращивал свои связи, как только умел. Так поступал каждый из них, кроме Дмитрия.

— Можете устранить его! — не скрывая злости, махнул рукой Григорий.

С одной стороны, ему было жаль брата, а с другой он понимал, что это единственный выход… Тот выход, который однажды ему придется сделать, когда он станет императором. Ведь не бывает ничего опаснее для трона, чем несколько живых кровных родственников.

— Это решают отец и дядя, не забывай! Они вполне могут счесть оскорбление наследников недостаточной причиной. Мы не можем знать наверняка.

Георий сам не понимал, хочет ли смерти брата, который так сильно изменился за последнее время. Поступок Дмитрия не был сделан по глупости, о нет… он прекрасно понимал, о чем говорит и каковы будут последствия.

И снова он вернулся к вопросу, хочет ли его смерти. Хоть минуту назад он точно знал ответ, а теперь снова сомневался. Все же это его брат.

— Но наказать я его обязан, — сжал кулаки Григорий. — Вызову его на дуэль! Раз и навсегда покажу ему, что я сильнее!

Это не детские забавы, а серьезный аргумент. Ведь поддерживают обычно того, кто сильней. И пусть большинство знает о том, насколько Дмитрий слаб, но когда это раз за разом подтверждается, то и работает лучше.

— А если проиграешь? — невзначай спросила девушка.

— Что? — аж поперхнулся Григорий.

Такое ему в голову даже не пришло.

— Вам обоим не по пятьдесят лет, чтобы победа зависела от одного магического потенциала. Если Дмитрий победит, от твоей репутации ничего не останется, — Екатерина сжала между пальцев листок, который после погрома приземлился на диван рядом с ней, и пальцы заискрились огнем, что распространился по бумаге. Горящая бумажка выпала из ее рук и бесшумно приземлилась на паркет, а через миг от нее остался только пепел. — Хочешь ли ты такого? Поставишь всю свою репутацию на один бой?

Эти слова заставили Григория задуматься. Вполне может быть так, что на поединках брат не показывал всей своей силы. И если Дмитрий не врал, то у него есть все шансы победить. Значит, нужно найти другой способ.

Может показаться, что Григорий — глупец. Однако, это нормально, что братья не знают практически ничего друг о друге. Скрытность… От своих будущих конкурентов она была в их крови с самого рождения.

— Ничего, сейчас я придумаю способ получше, — ухмыльнулся Григорий и подошел к столу, а затем уселся в кожаное кресло.

— Да не спеши ты так, я же сказала, что сообщила отцу и дяде. Они подскажут тебе лучший вариант.

Григорию сильно не нравилось, что он зависел от решения союзников. Но сейчас, когда до выборов нового императора осталось всего три месяца, он не мог рисковать их поддержкой.

Но что, если они действительно отправят к Дмитрию убийц? Будет ли потом Григорий об этом жалеть? Он и сам не мог ответить на этот вопрос, хотя и возвращался к нему постоянно.

И вот этот момент сильно его злил. Ведь союзники хотят увидеть в нем решимость, а он ни разу не подошел к ним с таким предложением, несмотря на то, что они вряд ли согласятся. Ведь в будущем это может сулить им большими проблемами, с которыми они не смогут совладать.

Такие истории уже были в прошлом, когда молодой цесаревич убрал руками своих союзников их врагов вполне законным способом. Доказал, что они когда-то убили его двоюродного дядю в возрасте двадцати лет. Империя тогда была в ярости, ведь люди не любят, когда их солнцеликих императоров убивает наглая аристократия. Репутация у императора всегда должна быть безупречной. По крайней мере, так раньше было.

Вполне нормально, что наследники сражаются за трон, но в их семье ещё не пролилось ни капли крови. И возможно, что это благодаря Дмитрию. После смерти отца именно он собрал всех наследников и сказал, что лично прикончит того, кто первый пустит кровь. Но понимал ли он тогда, что именно его и задавят первым? Григорию показалось, что он не просто понимал, а был готов к этому. Его тогда не приняли всерьез, но угрозу запомнили и все усилили свою охрану.

Слишком сильно изменился Дмитрий за последний год. И ладно слова, которые он не бросал на ветер, а этот взгляд. Он был не таким, как у других его ровесников. Это был взгляд человека, который прожил очень много лет, и подобное Григорий видел только у отца, и то перед самой его смертью.

— Хватит ли у них сил, чтобы его убить? — холодным тоном спросил Григорий.

Злость осталась позади, и теперь он понимал, как неоднозначно все выходит. С одной стороны — его брат ничем не выделяющийся слабак, которого от силы поддержат человек десять, и то они выбрали его вместо нейтралитета, чтобы не примыкать ко всем остальным. А с другой стороны, Григорий его опасался, хотя толком и не мог объяснить почему.

— Ох, цесаревич, плохо ты знаешь моего отца и дядю, и не понимаешь, чем они рискнули ради твоей поддержки. Да они всех уничтожат, кто встанет у тебя на пути! — хищно улыбнулась Екатерина Воронова.

— Всех не получится, сама знаешь, что только младший брат пренебрегает охраной. И то наш дядя приставил к нему своих людей.

— Но, в