Ваше Сиятельство #12 - Эрли Моури

* * *

Меня трудно удивить — за свои многие жизни я видел всякое. Но Элизабет смогла. Самое странное, что я до сих пор не понимал, как она это сделала. Моя милая чеширская кошечка не могла засунуть свою лапку в грудь этого мерзавца. Физически это невозможно, и даже если бы Элиз обладала невероятной силой, то все равно это было бы невозможно сотворить, не нанеся серьезные травмы кисте руки.

Тем не менее баронесса стояла передо мной, держа в скрюченных пальцах сердце ацтека. Вырванная мышца дернулась еще пару раз, брызгая кровью на рыжеволосого. От глубокого обалдения, я даже забыл, что хотел сказать Стрельцовой в первый миг. Лишь повторил прежние слова:

— Элиз, детка… — потом добавил: — Ты сегодня очень кровожадна. Тебя могут испугаться эти люди. Но я тебя такой особо люблю!

— Спасибо, мой демон, — Элизабет вся расцвела, довольная моими словами и собой. Затем, бросив сердце на средину стола, сделала несколько шагов к Сладкому Харису и сказала: — Ты следующий, ублюдок! Следующий, если только не поторопишься вернуть наши вещи!

— Мэм! Но как! Как, скажите, мэм! — заголосил господин Флетчер, забыв о боли в раненой руке.

Мне показалось, он порываться встать с кресла, чтобы упасть перед ней на колени.

— Не смей называть меня «мэм»! — гневно сказала Стрельцова Харису, затем, глядя на меня, вытерла окровавленную руку о костюм рыжеволосого и спросила: — Как нам удобнее, чтобы он это сделал?

— Полагаю, удобнее всем вместе поехать в гости к господину Флетчеру, — решил я. — Вы же сегодня гостеприимный хозяин и приглашаете нас?

— Да, господин демон! Да! — он повернул голову ко мне и старательно ей потряс. Его лицо выражало бесконечные страдания и такую же бесконечную преданность.

Меня едва не разобрал смех: неужели он, услышав обращение Элизабет ко мне, всерьез решил, что я — демон? Я же просто Астерий!

— Тогда поступим так. Здесь нам делать больше нечего… Вы же, Натали, сегодня не собираетесь играть в покер или рулетку? — когда Бондарева, заулыбалась и качнула головой, я продолжил: — Оставим этих милых господ здесь живыми. Прихватим лишь Флетчера и поедем к нему в гости. Ваш эрмимобиль здесь, на стоянке?

— Да, господин де… Макграт, на стоянке! Новенький «Lotus Ultra» к вашим услугам! Готов в любую точку Лондона как ваш личный драйвер! — выпалил Сладкий Харис.

— А мы с дуру эрмики в извозе нанимали! — рассмеялся Бабский. — Вам, господин Флетчер, будет слишком неудобно возить нас с раненой рукой?

— Я справлюсь! Клянусь вам! — заверил Сладкий Харис и точно преданный пес глянул на меня.

— Тогда едем! Вы двое, остаетесь здесь. В ближайшие десять минут это помещение не покидать! — распорядился я, позволяя Харису встать с кресла.

— И если хоть какая-то дрянь посмеет преследовать нас, привлекать на помощь каких-либо людей, то мы с Элизабет снова появимся здесь или, хуже того, придем в ваши сны! — сказала Бондарева. Произнесла она это тихо, но так, что ее слова услышали все, и мне показалось, что это может быть ее ментальной установкой.

Через оба зала мы прошли в тишине, если не считать перешептываний посетителей клуба и музыки из бара, которую тут же выключили.

Впереди шел господин Флетчер, постанывая. Его раненая рука висела жалкой плетью. За ним шла Элизабет, держа наготове «Кобру» и остробой. Я сразу за ней, переведя часть внимания на тонкий план и сканируя ближайшее пространство на возможные опасности. Пока все было спокойно. Люди Сладкого Хариса застыли в напряженном ожидании.

Глава 3

Чудовище

Вернулись мы на Кэмброк-роуд 112 далеко за полночь. Нет смысла в подробностях расписывать поездку к господину Флетчеру — в ней было мало интересного. Скажу лишь, что на первом же повороте я настоял, чтобы Бабский занял место Хариса за рулем — этот нарко-мудак едва не покалечил нас. Он не справился с управлением, и мы пролетели в нескольких дюймах от грузового «Бурунга». Все-таки управлял он одной рукой, а она дрожала так, что казалась эта вибрация передается не только новенькому «Лотосу», но и всей улице.

Уже дома, Харис отдал нам все содержимое ячейки с Майл-Энд. По настоянию штабс-капитана, он открыл огромный сейф, сделанный явно по спецзаказу — этакий огромный шифоньер из толстой стали, в большом количестве наполненный деньгами, оружием и пакетами со «сладостью». Наташа потребовала всю наркоту незамедлительно спустить в канализацию, что господин Флетчер и сделал собственной рукой, дрожавшей при этом злодеянии еще сильнее, чем на руле эрмимобиля. После очищения его сейфа от наркоты, мы покинули дом Сладкого Хариса. Уходя, Бабский пообещал приглядывать за господином Флетчером, хотя это обещание было откровенной ложью с его стороны.

За этот сумасшедший день я очень устал. Без сомнений, не меньше меня устала Элизабет, госпожа Бондарева и поручик Бабский. Было потрачено много сил: физических, умственных, магических. А эмоций столько, что с лихвой хватило бы на самую суматошную неделю. Перед сном с Элиз мы все-таки приняли душ вдвоем. Честное слово, просто душ. И отправились спать. Опять же, честное слово, просто спать. Уснули, наверное, едва наши головы коснулись подушки. Я даже не успел поговорить с баронессой о том, что меня интересовало последние два часа: о том, как ей удалось засунуть руку в грудь ацтека.

Проснулся я от того, что мне кое-что померещилось. Опасно так померещилось, что я даже вздрогнул и сразу открыл глаза. Видение было очень реальным, будто со мной в постели лежит вовсе не Элиз, а Гера. Вот с чего мне в голову прилетела такая хрень? А ведь Величайшая может насылать видения и подсовывать свои мысли, так будто они твои собственные. Правда моя ментальная защита высока даже во сне. И зачем это Гере? Скомпрометировать меня перед Артемидой? Так скомпрометировать пред богиней можно лишь правдой. Скорее всего видение было пустым кусочком сна, не имеющим никакого отношения к реальности и так же не имеющим отношения к проекциям будущих событий.

Элизабет еще спала. Я с минуту мучился соблазном, глядя на восхитительные обводы ее задницы — они проступали под покрывалом. Я приподнял покрывало, мигом возбудился, представляя, с каким удовольствием мог бы вонзить своего бойца между этих тугих, налитых силой страсти полушарий. Помечтал и решил не будить мою кровавую кошечку — вчера