А вместо сердца пламенный мотор (сборник) - Дмитрий Иванов

Обычный рейс с заменой бригады нефтяников. Опять обед во время погрузки. Бортмеханик внимательно следит за тем, чтобы буровики правильно укладывали ящики с инструментом, не нарушая центровки вертолёта, и НЕ ПИЛИ в процессе работы. Всё идёт хорошо и споро, можно сказать, весело идёт. Начинается посадка людей на борт.

Кто-то из буровиков по одному ему известной причине решил не везти в город следы своей трудовой деятельности в виде жирных масляных пятен на рабочих штанах от спецовки. Он переоделся около вертолёта, а свои видавшие виды брюки скинул на землю, возле тарахтящего Ми-8. Командир прибавил обороты, уже готов был к взлёту. И тут вдруг левый двигатель чихнул и заглох. Проделав все необходимые в таких случаях действия, командир убедился, что уж если он и взлетит на этой машине, то явно не сегодня.

Бортмеханик быстро залез на откинутую створку редуктора, рассмотрел двигатель и обнаружил в покорёженных лопатках злополучные штаны, небрежно скинутые неосмотрительным буровиком. Они и на землю упасть не успели, как форсированные турбины засосали несвежий предмет одежды, погнув лопатки. Теоретически подобный форс-мажор возможен, но с крайне небольшой вероятностью, однако жизнь настолько непредсказуемая штука…

Чем закончилась эта история? Новый двигатель доставили на подвеске. МИ-8 обрёл новую жизнь. А вот понёс ли кто-нибудь материальную ответственность – об этом мне доподлинно неизвестно, а распространять слухи не хотелось бы.

Вот, пожалуй, и всё, что я хотел рассказать. Давно уже нет такого оживления в Печорском аэропорту. Канули в лету очереди за билетами, желающих улететь до Ухты всего за 10 рублей, до Сыктывкара – за 15, до Москвы – за 37, а до далёкого, но милого мне Киева – за 50. Нет столпотворения в службе ПАНХ (применение авиации в народном хозяйстве, прим. автора), заказчики не валят косяком к инженерам по работе с заказчиком (теперь он скучает в одиночестве). Но что-то подсказывает мне – придёт такое время, когда радостный круглосуточный гул вертолётных турбин снова наполнит промышленные звуки моего маленького северного города своим призывным свистом.

4. Курс – Южный берег Арктики или Налегке

(это ты, Чукотка?)

Киев, милый Киев. Сказочный период благословенного застоя. Институт инженеров гражданской авиации.

Годы учёбы, полные не только познаний, которые с точки зрения классических философских концепций, преумножают страдания души, пролетали быстро со скоростью сказочного ковра-самолёта. Нам, собственно, было не до этих учений гуманитарного толка, которые с большой натяжкой можно назвать научными. Мы наслаждались жизнью в полной мере, не давая новым страданиям посеять свои горькие зёрна в бесшабашных головах. Сделать это довольно просто путём регулярных пропусков занятий и «ковровым бомбометанием» на экзаменах из импровизированных внутренних карманов, напоминающих больше носовые платки, пришитые наспех к подкладке форменных пиджаков, нежели означенные «бомболюки».

Наумов, мой дружок с факультета аэропортов, уже писал диплом, когда я ещё не задумывался о будущем и прожигал жизнь с тем пылом-жаром, как это и положено учащемуся четвёртого курса. Ничего в том удивительного нет, если вспомнить старинную студенческую мудрость: два с половиной – три года ты работаешь на свой авторитет, а потом он начинает работать на тебя, и учёба становится не просто интересной, но и лёгкой. Если, разумеется, первая половина срока не была растрачена понапрасну. Преподаватели уже знают, что можно от тебя ожидать и потому иногда дают слабину на зачётах и экзаменах, оправдывая свою щедрость теми ожиданиями, которыми ты сумел щедро напитать их воображение несколько ранее.

Но – к делу! В середине мая Игорь разыскал меня в институте и обратился с довольно странной просьбой.

– Понимаешь, – говорил он, – диплом я почти закончил. Записка практически готова. Чертежи коммуникаций аэропорта местного значения и здания аэровокзала уже начерчены в туши. Не хватает пары плакатов. И, хоть убей, ничего не могу придумать, что бы на них изобразить. Вернее, могу, но стандартное мне не нравится. Так вот, пораскинул я мозгами, а не АСУчить ли мой аэропорт? Можно в записке прогнать эту главу «на шару». Всё равно в комиссии спецов по автоматике не будет. Главное, чтобы пара структурных схем по этой автоматизации смотрелась на плакатах солидно. Здорово я придумал, правда? Ни у кого нет. У меня есть. Чёрный верх, белый низ. Не просто дефицит, а очень стильный. Желаете ли вы, сударь, приложить, к этому безобразию свою светлую голову?

Умеет Наумов заинтересовать. Про светлую голову он, действительно, красиво придумал. Как же тут не согласиться? Да, совершенно невозможно же ему отказать. Тем более – на кону ящик пива стоит в бутылочках фигурных, в виде православных церквей с маковками. Как-никак, полуторатысячелетний юбилей матери городов русских вот-вот разгуляется на полную катушку. Вот пивзаводы и назаказывали себе замысловатую тару, стилизованную к круглой дате.

Взялся я за дело, быстро аэропорт провинциальный в цвета мирового прогресса раскрасил. Кругом терминалов наставил, подключённых к головной ЭВМ бесстыдной серии ЕС, с девичьей фамилией IBM. Красиво всё на уровне структурок выходило. Автомобили о расходе горючего докладывают, чумазый техник ГСМ про списание «мазуты» сообщить не забывает железяке электронной, плановый отдел планирует вовсю и на перфокартах свои мысли невнятно излагает, бухгалтерия экономит государственные средства (и не только за счёт заработной платы!) не сходя с клавиатуры. Загляденье! Конфетка! Одним словом – приходи, кума, любоваться! Да, и плакатов не два, а целых три получилось.

На защиту к Наумову мне попасть не удалось. Тогда министр обороны при помощи своих подручных нас с однокурсниками за шиворот схватил и в Нежин выпнул с лёгким сердцем, дав в нагрузку двух славных майоров с военной кафедры, что близ «Байконура» своё паучье гнездо свила.

И узнал я про то, как всё проходило на защите проекта Наумовского, значительно позже – только вернувшись из лагерей, где проходили военные сборы. Наша встреча с Игорем оказалась недолгой. Он должен был к месту распределения вылетать буквально через день. В туманной дали, Игоря уже ждал замечательный дальневосточный аэропорт Певек, столица Чукотки, тогда ещё свободной от притязаний финансового авантюриста с модной недельной небритостью на благородных щеках псевдоанглийского джентльмена.

Конечно же, нам не хватило одного вечера, чтобы распрощаться. Но по молодости лет, всё выглядело не таким фатальным. И мне и Наумову казалось, что встретимся мы скоро, но ждать очередной встречи пришлось почти целых два года. Так вот, в тот вечер прощания узнал я, что мои прожекты странным образом озадачили дипломную комиссию, состоящую главным образом из специалистов наземных служб. Они впечатлились увиденным на плакатах и услышанным в докладе Наумова (он на свой страх и риск сделал акцент как раз на автоматизацию своего аэропорта будущего), настолько, что с лёгким сердцем влупили Игорю «отлично».

С учётом того, что у Наумова за годы обучения пятёрки, в качестве овеществлённого фактора небывалых успехов в погоне за знаниями, вообще не встречались, это произвело фурор на всём его курсе. А один из членов комиссии даже прослезился и предложил нашему герою наплевать на распределение и ехать вместе с ним поднимать один загнивающий аэропорт Подмосковья на небесные высоты. Дескать, все формальности он берёт на себя. Наумов благоразумно отказался и решил не упускать шанса, исследовать Дальний Восток лично. Удивительно не то, что защита прошла «на ура», а совсем другое. Сколько ещё встречается на земле наивных производственников, рассчитывающих, что один человек может воплотить бумажные фата-морганы в жизнь без финансовых вливаний и надлежащего технико-экономического обоснования.

В течение последующих полутора лет мы с Игорем изредка перебрасывались письмами. Житьё в Певеке ему нравилось, несмотря на бытовую неустроенность и высокие цены. Хорошо запомнилась фраза Наумова о праздновании 1 Мая в семье его сослуживца: «Представляешь, на столе салат из свежих тепличных помидоров и огурцов с укропом! У меня рука не поворачивалась всё это добро на вилку насадить. Впечатление, что жуёшь не овощи, а червонцы». Тогда же Игорь и рассказал мне историю, которую я имел смелость опубликовать под названием «Налегке». Имел смелость один раз, посмею ещё. Только теперь расскажу её немного другими словами, чтобы вы не бросили чтение с первой фразы с криками: «Долой зарвавшегося автора! Ему сказать нечего, вот он и повторяется! До каких пор?! Позор!»

Вернёмся к праздничному Первомайскому столу в Певеке. За тем столом молодая семья и двое-трое приглашённых сослуживцев, в числе которых и Наумов Игорь Андреич, собственной персоной. В разгар застолья, когда выпить уже нечего, а закуски полон стол, когда душа поёт, но голос ещё не настроен, когда до вечера так же далеко, как и до винной лавки, в двери постучали. На пороге стоял Витёк – механик из службы спецавтотранспорта и общий друг собравшихся. Вошедший был в аэрофлотовской форме и неизменных пимах, изрядно поеденных солью на Магаданских улицах. Этой соли не то, что пимы, автомобильные кузова не выдерживают. Витьку, собственно, никто не ждал так рано. Он учился в УТО (учебно-тренировочный отряд – специализированные курсы повышения квалификации в системе воздушного транспорта, прим. автора), и должен был вернуться в Певек только через две недели. Но что такое две недели, когда душа просится в родной Заполярный аэропорт? Ровным счётом – мелкое препятствие, преодолеваемое единым желанием посетить друзей-товарищей в разгар международного праздника солидарности трудящихся масс. А чем Витька хуже трудящихся масс? Вот и именно, что лучше. Он бросил все дела, примчался в аэропорт Сокол, откуда и улетел в качестве длинноухого создания спустя почти сутки ожидания из-за непогоды.