Мент. Ликвидация (СИ) - Дашко Дмитрий

Эксперты отбыли, я подозвал к себе Леонова и сообщил, что выяснили Зимин и Черкесов.

— Где искать — знаешь?

— Знаю, товарищ Быстров, — кивнул Пантелей. — Город у нас, конечно, не столичный, однако побегать всё равно придётся. Эх, мне бы в подотдел пару оперативников порасторопней, а то совсем людей не осталось…

Он с надеждой посмотрел на меня, словно я прямо сейчас выну откуда-то и положу перед ним весь недокомплект в штатах уголовного розыска.

— Забрасывал я удочку насчёт людей, — вздохнул я. — Обещали помочь по партийной линии. Только сам должен понимать — тебе вряд ли готового спеца подгонят. Да и откуда ему взяться? Придёт вчерашний рабочий или крестьянин. Само собой, понюхавший порохового дыма… Только у нас не простая война, мы не в окопах сидим и в атаку ходим по-другому.

Раз сегодня визита к начальству не избежать, обязательно ещё раз подниму у них эту тему. Пока что мне шли навстречу. После сегодняшнего ужасного случая, я имел полное право вить верёвки из Малышева и Камагина. Пусть решают мои вопросы, а я… я обязательно отыщу тех уродов. И, если повезёт, они не доживут до суда.

Глава 4

Вечером я уже сидел в кабинете Малышева и выслушивал разнос в свой адрес. В выражениях начальство не стеснялось, крыв по матери так, что даже портовой грузчик бы засмущался. Оказывается, существует масса любопытных комбинаций, в принципе, одних и тех же слов.

Я молчал, зная, что это элемент обязательной программы, скоро Малышев успокоится, и тогда наступит настоящий разговор. А пока нужно потерпеть.

Так и произошло. Он остановился, перевёл дух и заговорил уже по-деловому:

— Я так понимаю, раскрыть по горячим следам не получилось.

Я кивнул.

— Хоть что-то вам накопать удалось?

— Ничего такого. Товарищ Малышев, вы же понимаете — времени прошло немного.

Рассказывать об окурке я не стал. Ещё неизвестно, куда приведёт эта ниточка.

— Это я понимаю, но мне уже из губернии позвонили! Наверняка, завтра свяжутся товарищи из Москвы, — сказал Малышев.

В принципе, я так и думал. Событие не рядовое, всех на уши поставит.

Он пристально уставился на меня.

— Быстров, говори прямо: справишься или нет? Только по-честному, без бравады! Если не уверен в своих силах, лучше сказать это прямо сейчас, я договорюсь с товарищами из Петрограда, они откомандируют сюда толковых сыщиков.

Я нахмурился.

— А вот сейчас даже обидно стало, товарищ Малышев. Мы, конечно, не петроградское УГРО и далеко не МУР, но кое-что тоже умеем.

— Расслабься, Быстров! Я без претензий. Просто хотел помочь.

— Так помогите — я обращался, просил людей для работы. У меня в угро один Леонов за всех зашивается. К тому же он за меня оставался, пока я в больничке лежал. Представляете, сколько всего за это время накопилось!

— Вот же ж, — Малышев хмыкнул. — Будут тебе люди. Уже послезавтра придёт к тебе устраиваться товарищ Ремке. Очень я тебе скажу боевой товарищ — служил в Красной армии, сидел в колчаковских застенках. Его даже к ордену Красного знамени представляли. Мы и подумали: негоже такому ценному кадру в столярах пропадать. Пусть идёт в советскую милицию, служит нашему общему делу.

— Одного сотрудника мало, хотя бы на первое время человек пять-шесть, чтобы дыры залатать.

— Тебе палец в рот не клади, по локоть откусишь, — усмехнулся Малышев. — Клятвенно заверять не буду, но постепенно утолим твой кадровый голод. С Ремке поработай, пусть научится всему. Толковый из него сыщик должен получиться.

— Поработаем, — согласился я.

После визита к Малышеву, я снова заглянул в отделение, но ни Леонов, ни Зимин порадовать меня не смогли.

Следующий день принёс нам новую неприятность. На сей раз на другом конце города был с не меньшей жестокостью убит священник Баснецов, его супруга и девятилетняя дочь. Почерк прежний: трупы связали, в рот сунули кляп, а потом изрубили или искололи с нечеловеческой жестокостью. И всё это ради того, чтобы увести у него со двора лошадь с упряжью и домашнее имущество.

Гром снова оказался бессилен, бандиты не передвигались пешком, просто нагрузили подводы и уехали.

Свидетельские показания ничего не дали. Возле ворот Баснецовых видели несколько телег, а вот описать тех, кто на них приехал, не смогли. Просто «какие-то мужики» без особых примет. Хоть каждого встречного-поперечного хватай!

Наука тоже пока не являла нам чудес. Зимин с Черкесовым долго «колдовали», однако главным вещдоком оказался свежий окурок от всё тех же папирос «Сафо» дореволюционного производства.

По городу быстро расползлись слухи о каких-то «демонах», которые никого не боятся, убивают всех, кто их увидел. В воздухе запахло паникой.

В десять вечера я собрал в своём кабинете Леонова, Зимина и Лаубе.

— Бандиты нам попались дерзкие. Только вчера совершили ужасное преступление, а уже сегодня пошли на новое. Боюсь представить себе, что они натворят завтра. Мы должны остановить их, товарищи. Готов выслушать ваши предложения.

Первым поднял руку Пантелей.

— Нужно поднять под ружьё весь личный состав милиции и ЧОН. Если поговорим с командирами воинских частей, они не откажут — пришлют бойцов. Организуем усиленное патрулирование города так, чтобы ни одна мышь не проскочила.

— И спугнём бандитов, — вздохнул Лаубе. — Они просто лягут на дно и дождутся, когда мы вконец измотаемся, а потом наверстают упущенное.

— Согласен с Константином Генриховичем, — сказал я. — Можно, конечно, пойти по пути, предложенному товарищем Леоновым, но насколько нас хватит: на месяц, два? Мы не можем позволить себе расписаться в собственном бессилии. Бандитов надо искать. Ещё идеи, товарищи?

— Я напряг свою агентуру. Пока ничто ничего толком не говорит, кроме того, что Алмаз и Конкрад тут не при делах. Они, конечно, те ещё упыри, но даже у таких отпетых бандитов есть свои принципы, — сообщил Леонов.

— Согласен, — кивнул я. — К тому же, это не их масштаб. Этих сволочей теперь не лошади и тряпьё интересует. Им платину подавай. Как думаете, гастролёры?

Значение этого термина мои сотрудники уже успели выучить.

— Не похоже, товарищ Быстров. Действовали не только дерзко, но и по-умному. Знали, к кому идти, — сказал Пантелей.

— Выходит, местные. Странно, конечно, что долго себя не проявляли.

— Скорее всего почувствовали, что большим дядям, вроде Алмаза, до них интереса нет, потому и подняли голову, — предположил мой начальник угрозыска.

— Логично. Не каждому понравится, когда на его делянке топчутся посторонние, тем более в таком маленьком городке вроде нашего. Товарищ Леонов, отработали точки, торгующие папиросами?

— Начали, товарищ Быстров. Пока результаты неутешительные. В государственной торговле этих папирос нет уже года два — я все накладные проверил, завтра выходим на частников. Прошерстим по полной.

— Не забывайте, что папиросами могут торговать мальчишки, — заметил я.

— С пацанами будет сложней, но вы не волнуйтесь — с ними тоже поработаем, — заверил Леонов.

— Ладно, этот вопрос держим под контролем. Зайдём к делу с другой стороны: грабители набрали много чужого имущества, одной мануфактуры хватит на работу швейной фабрики. Спрашивается, что они собираются сделать с награбленным добром? Оставят себе?

— Что-то оставят, а остальное должны сбыть на сторону. Ну, куда им две с половиной тысячи аршин ткани? Только на продажу, — уверенно произнёс Пантелей.

— Именно! — Я был рад, что подвёл Пантелея к правильному выводу. — Надо понять: все ли скупщики краденного в Рудановске нам известны?

— А почему именно в Рудановске? — удивился дотоле молчавший Лаубе. — Есть же и другие города или сёла.

— Есть. Но столь большой груз опасно вывозить за пределы Рудановска. Им обязательно заинтересуются, а бандитам меньше всего хочется привлекать к себе внимание. Так что реализовывать похищенное они будут здесь. Во всяком случае, основную часть, — пояснил я.