Альфа Большой Медведицы - Владислав Крапивин

Нам сказали, что пора строиться. Тётя Даша торопливо загнала в сарай кур и хотела прогнать Головастика, но он не послушался. Сидел на крыльце и смотрел на нас завистливыми глазами.

Дружина встала буквой "П", а нас, третьеклассников, построили в середине этой буквы. На крыльцо вышел горнист Серёга Великанов, очень важный, серьёзный и неприступный. Никто бы сейчас не поверил, что вчера учительница таскала этого человека к директору за то, что въехал в школьный коридор на велосипеде (правда, директор Пётр Сергеевич был у нас хороший и Серёгу помиловал).

Серёга Великанов как-то очень красиво положил левую руку на пояс и плавно поднял горящий на солнце горн. Сигнал был чистый и плавный, и сразу всё притихло, только разноцветные флажки хлопали у нас над головами да Санька Головкин рядом со мной дышал коротко и часто.

– Ребята! – звонко сказала Елена Ивановна. Пионеры! Сегодня, в день радостного праздника нашей победы, мы принимаем в свои ряды своих младших товарищей. И не только мы. Во многих школах разных городов сегодня выстроились дружины, и третьеклассники перёд лицом старших друзей дают торжественное обещание. Мы не видим этих ребят, но знаем про них и радуемся вместе с ними. Потому что пионеры – это одна семья. И нас очень много. Если все, кто носит красный галстук, встанут в одну шеренгу, этот строй протянется через всю нашу страну – от Белоруссии до Дальнего Востока…

И я отчётливо увидел этот строй: в степях и на таёжных сопках, на полях и по берегам озёр тянется прямая, как струна, шеренга мальчишек и девчонок в белых рубашках и красных галстуках. Они взметнули в салюте руки. И летит вдоль строя крылатый корабль с алым знаменем на мачте, с красным кливером впереди…

Потом я много раз в своей жизни видел, как ребят принимают в пионеры: на Красной площади, в торжественных залах пионерских дворцов, на палубах военных кораблей. Я радовался за этих ребят и волновался вместе с ними. Но я ни разу им не позавидовал. Ни разу не пожалел, что меня приняли в пионеры в школьном дворе, заросшем по краям лопухами и полынью, и не было ни взволнованных зрителей, ни военного оркестра, и только одинокий барабанщик выстукивал марш, когда выносили знамя. Всё равно! Радость моя была такая звонкая, флаги над головой хлопали так весело, что я этого никогда не забуду. И не забуду первое шелковистое прикосновение галстука, который мне повязал незнакомый мальчишка.

Вечером был костёр. Самый настоящий – трескучий и жаркий. Прямо во дворе. Конечно, в школьных дворах не разрешается разводить костры, но Пётр Сергеевич разрешил. Только сказал, чтобы место выбрали подальше от сараев и забора да приготовили на всякий случай два ведра воды.

Мы притащили и разломали несколько старых ящиков, принесли сухих веток из старого сада. Саня Головкин принёс под мышками два настоящих берёзовых полена.

Был синий вечер, но, когда огонь разгорелся, сумерки сгустились вокруг костра, и стало казаться, что уже настоящая ночь.

Пришли семиклассники и все наши ребята, которых сегодня приняли в пионеры. Елена Ивановна, конечно, пришла, а ещё десятиклассник Валерий. Он раньше учился в нашей школе, а когда ушёл в десятилетку, часто к нам заходил и наконец сделался вожатым у нынешних семиклассников.

Валерий принёс гитару…

Сейчас никого не удивишь гитарой. И у походных костров, и в городских скверах, и во дворах каждый вечер слышен перебор струн. А мы в то время больше привыкли к гармони или баяну. Под баян учили и первые наши песни: "Мы не дрогнем в бою за столицу свою…", "Варяга", "Юного барабанщика". Но оказалось, что под гитару эти песни поются ничуть не хуже.

А потом Валерий запел один. Мы не знали этой песни. И после того вечера я её никогда не слышал. Кто ее сочинил? Может быть, сам Валерий?

В ней говорилось о мальчишках. О тех, кто носил красные галстуки, пел, смеялся, а когда пришла война, взялся за винтовки и гранаты. И вот уже опять мирное время, только летние звёзды падают, как сигнальные ракеты, а человек сидит у костра и всё думает о тех, кого больше нет.

Звёзды спускаются низко —

Так, что достать рукою.

А над ночной рекою

Снова встают горнисты.

Мальчики в алых испанках,

В чёрных морских бескозырках,

В пыльных зелёных пилотках

Встали шеренгою плотной.

И барабанщик Володька,

Маленький и загорелый,

Снова зовёт в дорогу.

Слышите? Бьёт тревогу!

Струны рывками бросали в воздух суровую мелодию, и Валерий пел негромко, но сильно. Может быть, он не умел петь как следует, но нам нравилось, и мы слушали, совсем притихнув. У меня даже в горле скребло от этой песни, и было очень хорошо, потому что есть такая песня, и товарищи, и друг Санька Головкин, и красные галстуки у нас на груди. И впереди много хороших дней…

Я опять возвращаюсь памятью в детство, в самую лучшую пору человеческой жизни. Нет, я не из тех, кто воспевает в детстве беззаботность и веселье. Чушь это! Я знаю твердо, что у каждого десятилетнего человека могут быть и большие несчастья, и большие тревоги. И трудов ему хватает, и забот. И всякая боль ещё сильнее, чем у взрослого. И всё-таки детство прекрасно, потому что в это время человек открывает для себя мир.

Ну подумайте, как это здорово: в первый раз в жизни прочитать "Робинзона Крузо" и "Трёх мушкетёров", первый раз приехать с родителями в незнакомый город, первый раз прокатиться на большом велосипеде и почувствовать, что он послушен! Впервые в жизни скрутить в себе страх и нырнуть с трёхметрового обрыва. И однажды, тоже впервые, вдруг почувствовать, что ты не можешь и дня прожить без соседского Валерки. Вот он ушёл вечером как-то очень торопливо, даже не попрощался, а ты крутишься в постели и всё думаешь: "Может быть, обиделся на что-нибудь?" Это значит, тебе нужен друг – тоже первый в жизни и, наверное, самый лучший.

И ещё я думаю о красном галстуке.

Жаль мне тех, у кого в детстве его не было. Потому что красный галстук делает детство крылатым. Он учит быть верным друзьям, верным слову. Верным нашему красному знамени. Он говорит, что ты не один: есть товарищи, есть отряд, есть много-много отрядов – и везде твои товарищи. Он зовёт в страну, где разбуженные горнистами рассветы встают над палатками и походными тропами. Он говорит тебе: будь честен и твёрд, смел и добр…

Стоп! Я буквально вижу сейчас направленные на меня насмешливые глаза читателя. Читателю этому одиннадцать или двенадцать лет, а в глазах у него за насмешкой прячутся недоверие и обида. "Неправда, говорит он мне. – Всё это только хорошие слова. А вот мне в третьем классе повязали галстук, поздравили – и всё. Как жил, так и живу. Ну, один раз в году игра «зарница» (да и на неё не хотели брать, потому что двойку за диктант схватил). Ну, собираем железо и макулатуру. Двоечников на сборах прорабатываем. А что ещё?"

Я знаю, я встречал и это. Я видел в одной школе, как дежурные у входа проверяли учеников: "Дневник с собой? Вторая обувь есть? Галстук на шее?" Если всё на месте – проходи. Если нет дневника, тапочек или галстука – марш домой.

И так было обидно! Ну как же можно сравнивать тапочки и галстук!

В детстве у меня был товарищ, который нарочно не надевал галстук, если чувствовал себя в чём-то виноватым перед собой или перед другими. Пустили бы его в ту школу? Что он объяснил бы строгим дежурным?

И не из этой ли школы ты, скучный обиженный читатель?

Вот что я скажу тебе: в стране тысячи боевых дружных отрядов. Они живут весело, интересно, отважно, с пользой для нашей громадной страны. А если ты заскучал и друзья твои тоже опустили руки, вспомни, что галстук – это парус, который может унести тебя в жизнь, полную романтики, беспокойства и радости. Парус…

Но нужен капитан. Так будь же им!

Выбирай нужный курс, не прячься от ветра. Ведь отряд, с которым ты живёшь, – твой отряд. Кто ответит за него, кто ему поможет? Прежде всего ты сам.

Я всегда говорю об этом тем ребятам, которые впервые надевают красный галстук. Скажу я это и Владьке, когда в ясной тишине, чуть сбиваясь от волнения, он перед чёткими шеренгами товарищей по отряду, перед строгой группой знаменосцев, барабанщиков и ассистентов, вскинувших сверкающие эспадроны, произнесёт своё Торжественное обещание.

Я пожелаю ему надёжных друзей, хороших дел, крепких ветров. Могу пожелать и попутного ветра, но с попутным ветром плыть не так уж хитро и не очень интересно. А кливер – это как раз тот парус, который позволяет кораблю идти навстречу ветру.

Встречных ветров всегда хватало мальчишкам и девчонкам в красных галстуках. Во все времена. С той поры, как впервые прозвучали над нашей страной пионерские горны.

1971 г.

ШТУРМАН КОНОПЛЁВ

За окном был двор и горячие от солнца гаражи. За гаражами – улица. За улицей – тополя. Среди тополей виднелась озерная вода: местами – серая, местами – блестящая от полуденных лучей. Озеро страдало от жары и безветрия.