Снегурочка для олигарха (СИ) - Бессмертная Майя

— Не волнуйтесь, у меня будут голубые крылышки, а у Дианы — розовые.

Отлично, значит, я разговариваю сейчас с Евой.

В комнату вбегает ошарашенная потная тётка с огромными серебристыми крыльями в руках:

— Где у нас главная фея?

— Я тут!

— А где костюм? Мне куда крылья прилеплять? Прям к пуховику, что ли?

Пожимаю плечами.

— Не знаю. Мне ещё не дали костюм. Я только приехала.

— Кошмар! Тооооник!

Она кричит зычным голосом, как электричка, которая, вот-вот столкнётся с какой-то преградой. Господи, и зачем ей тоник? Какой тоник она так требует? Алкоголь, или матирующий крем?

— Тоник, где ты, мать твою, шастаешь?

Так это человек?

Тут же рядом со мной возникает какое-то субтильное существо в ярко-розовой футболке и рваных джинсах. По лицу, как и по плоской фигуре, невозможно определить, кто передо мной — мужчина или женщина, и я теряюсь окончательно.

— Здесь я, чего орёшь?

Тоник разговаривает писклявым, отвратительным голосом, сильно картавя при этом. Я морщусь.

— Ты, сарделька в штанах! Почему фея ещё не одета? Уже два часа дня! Сейчас Роман Аркадьевич нас в салат покрошит!

— Сейчас принесу, я пуговички к корсету феи пришивал.

Тоник разворачивается, и, сверкая белоснежными кроссовками, убегает. Видимо, это всё-таки, мужчина. Я смотрю вслед этому непонятному существу, и быстро скидываю свой синий пуховик. Сейчас мне должны принести костюм феи.

— Тоник — это парень?

Осмеливаюсь я спросить всё-таки у потной тётки. Она презрительно фыркает:

— А кто? Собака, что ли? Антон он по паспорту, но всех просит называть его только Тоник. Да ты и сама видишь. Какой он, чёрт его за ногу, Антон? Вылитый Тоник!

Тут в помещение вбегает субтильный парень, таща в руках целый ворох одежды. Он бросает рядом со мной серебристые сапожки на тонкой шпильке, и подаёт остальную одежду.

Я внимательно оглядываю наряд феи. Роман Аркадьевич уверен, что это реквизит для детского праздника? Больше похоже на наряд для взрослой вечеринки. Тёмно — синий корсет с блестящими пуговичками, пышная юбка-пачка и сапожки.

— Надевай, живо, не умничай!

Суровая тётка толкает меня в бок, и кивает на ширму, стоящую в углу. Я со вздохом принимаю вещи у Тоника, и бреду в огороженный уголок.

Через десять минут, я понимаю, что всё не так уж и страшно. Корсет сидит очень удобно, не сдавливая тело, в нём удобно двигаться. А юбка — пачка достаточно пышная и объёмная, прикрывает всё, что нужно. Загвоздка только в сапожках — они оказались мне малы на пару размеров, и влезть в них я так и не смогла, как не пыталась.

— Это очень плохо. Ладно, поищу на складе другой размер.

Тоник, качая головой, подхватывает серебристые ботфорты, и скрывается в соседнем помещении. А полная тётка принимается приделывать к моему костюму серебристые увесистые крылья феи.

— Смотри, вылитая фея! Волосы только завьём тебе, и цветок заколем — вообще шикарно получится!

Я окидываю себя в зеркало. Выглядит, и правда, недурно.

— Так, теперь макияж. Где Лерчик?

Диана и Ева, пьющие в сторонке чай, синхронно пожимают плечами. Я осознаю, что девчонкам надо работать в парных видах спорта — настолько они гармонично выглядят вместе.

— Мы его и сами не видели ещё. Видите, тоже без макияжа!

Так, это говорит фея с голубыми крылышками. Значит, это Ева. Чудесно! Я уже научилась различать девчонок.

— Безобразие!

Полная тётка упирает руки в широкие бока, вываливающиеся из брючек с заниженной талией, и начинает орать в телефонную трубку так, что у меня мигом заламывает виски.

— Леррррчик! Сука! Где, твою мать, ты шляешься, шалава подзаборная?

Я изумлённо наблюдаю за разговором. Господи, кто эта тётка, и почему она так разговаривает со всеми, абсолютно не церемонясь?

— Пофиг мне на твой фингал! Бери руки в ноги и быстро дуй сюда! А то я тебе руки в задницу вставлю! У нас заказ горит, актёры без грима! Считаю до пяти!

Она засовывает телефон в задний карман брюк, и смотрит на меня:

— Не волнуйтесь, сейчас этот придурок придёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Придурок? Лерчик — это тоже парень?

— Гоблин он, а не парень!

Сглатываю слюну. Да, специфические разговоры в актёрской среде. Ну что ж, посмотрим, что, всё-таки, из себя представляет неизвестный мне Лерчик.

В комнату, запыхавшись, вваливается худенький парень с ярко-фиолетовой шевелюрой. Но, я понимаю, что это — представитель мужского пола, так как у него густая растительность на лице. Борода и усы, правда, тоже окрашенные в фиолетовый цвет. Под глазом — аккуратный фиолетовый синяк, очень гармонично смотрящийся с остальным видом. Значит, кто-то втащил этому несуразному пареньку. Одет Лерчик в красную клетчатую рубаху и чёрные зауженные джинсы. На ногах — кожаные ботинки, отороченные мехом.

— Здрасте, вы у нас главная фея?

Киваю, во все глаза, уставившись на специфически выглядевшего парня.

— Ну, садитесь тогда на стул, у окна. Сейчас я вам такой макияж забабахаю! Бабочки на улице сдохнут от зависти!

Я смотрю на зимний пейзаж за окном, и уже начинаю сомневаться в адекватности этого бородатого парня. Какие бабочки в декабре?

Лерчик же, ничуть не смущаясь собственной глупости, ставит на стол огромный чемоданчик, вытаскивает из него большую пушистую кисть, и обмахивает ей моё лицо.

Тут в комнату вбегает Тоник, держащий в руках две пары сапог — золотистые и синие. Я изумлённо оглядываю обувь. Почему все сапоги таких странных цветов?

Паренёк осматривает помещение, ища меня глазами, и останавливает взгляд на Лерчике. Мгновенно его глаза наливаются кровью, и он пищит своим писклявым голоском:

— Ты что здесь делаешь? Я же тебе сказал, чтобы ты не появлялся мне больше на глаза!

Лерчик оборачивается, и раздувается, как воздушный шарик, мгновенно становясь бордового цвета. Он стискивает кулачки, и трясёт ими в воздухе, шипя при этом:

— Я работаю у Романа Аркадьевича! И не смей мне указывать!

Я ошарашено смотрю на двух недомужчин, и понимаю, что нахожусь при каких-то разборках. Диана и Ева, сидящие в уголке, продолжают тихо чаёвничать, хихикая в кулачки.

— Как ты посмел явиться сюда, после того, как я застукал тебя с Борькой, из соседнего дома!

Так-так. Хоть одно нормальное мужское имя — Борька.

Тоник подскакивает к нам с визажистом, и, потрясая сапогами в воздухе, замахивается на визажиста.

— Изменщик! Ненавижу тебя!

Лерчик в ужасе взвизгивает, и отскакивает от нападающего в сторону, по пути задевая длинной худой ногой стул, на котором сижу я. С грохотом визажист падает на пол, увлекая за собой несколько баночек и тюбиков.

— Ой, мамочки, как больно! Кажется, я сломал руку!

Мужчина, заливаясь слезами, катается по полу, держась за тонкую кисть, мгновенно ставшую синюшного оттенка. Тоник, не ожидавший такой быстрой победы, растерянно моргает своими блеклыми глазами, а потом, бросается к Лерчику.

— Любимый! Прости меня!

Я в ужасе слетаю со стула, и осматриваю обнимающихся, милующихся парней. Всё встаёт на свои места. Лерчик и Тоник — гомосексуалисты, и находятся в романтических отношениях.

И, видимо, любвеобильный Лерчик решил изменить постоянному партнёру с каким-то Борькой из соседнего дома. За что, собственно, и получил под глаз. Но, теперь, кажется, голубки помирились — вон как милуются.

Но, что же, делать мне? Я до сих пор не одета, и не накрашена.

— Эй, а я?

Тоник поднимает партнёра, заботливо поддерживая его под локоть, и бормочет:

— Заиньке очень больно, он сегодня не сможет работать, мы в травмпункт поедем.

— Какой травмпункт? Роман Аркадьевич сказал вам сделать из меня фею! И девчонки тоже без макияжа!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Парни останавливаются, и смотрят на меня с неприкрытой злобой. Но, мне тоже деваться некуда — от феи у меня только костюм с крыльями.

Лерчик раздражённо цокает языком: