Стихи 1997-2008 - Патрикей Бобун-Борода

Я сегодня задумчив…

Я сегодня задумчив. Задумана мною картина.В ней хочу отразить я свои еженощные, зыбкие, светлые сны.Для того мне, вообще-то, и гений поэта – человечьих умов властелина,И волшебная скрипка и кисть, что таланту в подмогу богами даны.

Первый взмах, и мазок, и аккорд… и уже голова закружилась;И уже кто-то бьется, как стерлядь об лед, а кто-то –как раненый лебедь – в пике.Я смущен. Я растроган. Ужели опять получилось?Так внимайте, друзья, как опасную бритву стихов буду править на вашей души оселке.

Вот картина: желаю, чтоб отзвук шагов потерялся в летящем тумане, –Голубом, как последний прозрачный дымок дорогих сигарет.Чтобы губы, и пальцы, и скольженье, скольженье на грани…И ПРОВОРНЫЙ, И ДОЛГИЙ, И НЕЖНЫЙ, КАК ЮНАЯ ЦЕЛКА, – МИНЕТ!

Чтобы пух на щеке, и испуганный трепет девичьей ресницы,И хрустальная в небе луна над хрустальной студеной водой.Чтобы шепоты трав, и кустов, и полночное пение птицы…И СИСЯСТАЯ ПОТНАЯ БАБА С ГОРЯЧЕЙ И ВЛАЖНОЙ МАНДОЙ!

ЧТОБ ЕБСТИ ЕЕ СТОЯ, И РАКОМ, И В УЗКУЮ ДЫРКУ СЕРЕЙКИ!Чтобы слышалась девичья песня под позднюю где-то гармонь.Чтобы звезды роняли на крыши лучей золотые копейки,И костер на горе… И его романтичный, немного неверный огонь…

ЧТОБЫ ХУЙ – КАК ПОЛЕНО; ЧТОБ ЯЙЦА – КАК ПАРА МЯЧЕЙ БАСКЕТБОЛЬНЫХ!Чтобы ивы косами по пыли дорожной мели.Чтобы ветер трепал ковыли на бескрайних просторах раздольных,Чтобы мошки свече жизнь в полете, как сладкую жертву, несли…

ЧТОБ БЛЯДЬ ИЗВИВАЛАСЬ, КАК ПОСЛЕДНЯЯ ТЕЧНАЯ СУКА!Чтобы рыбки плескались в пруду, дробя на осколки луну.И чтоб слезы, как росы. И охряный восход. И ни звука.И блаженство смежения век, и отход к долгожданному сну…

Мой окончен пейзаж. Позабыты волшебная кисть и волшебная скрипка.Снова ждет повседневность, лихорадка работы, пустой и тупой суеты;Вновь морока и серость. Но лицо мое все-таки красит улыбка:Я закончил, дружок. Я-то кончил. Я – КОНЧИЛ! А ты?

Смотри у меня!

В тот день, в двенадцатом часу, я был… не важно, где.Скажу лишь, мысль моя была, простите, о еде.Так вот, стою себе. Слегка уже живот подводит,И вдруг (о, верно, верно – вдруг!) ко мне мсье подходит.

Мсье (как бишь его… забыл; как будто, Леонид)Меня хватает за камзол и грозно говорит,Что он, не будь он Леонид, превыше всех мужчин,Что он Сатир, что он Перун, Осирис и Один!

Что он достоинством мужским премногих превзошёл,Что мне exit, поскольку я… сейчас! увижу!! СТВОЛ!!!Мол, ствол столь крепок и ядрен, что жутко станет мне, –И зачал лапкой шуровать в свисающей мотне.

Я улыбнулся уголком породистого ртаИ молвил: – Вам пугать меня?.. пропорция не та.Увы, но, сударь, Ваш, пардон, «чудовищный лингам»Столь вял и мал и немудрящ, что просто стыд и срам!

И так, простите, невелик тестикульный комочек,Что смех и слёзы, сударь мой, и колики до почек.И коли Вы меня сейчас хотите напугать,Боюсь, не стоит, сударь мой, гонады извлекать…

И я умолк. И дивный свет облёк мое чело,Но это, судари мои, его не проняло.– «Боюсь!» Ты всё ж сказал: «Боюсь!» – возликовал СатирИ с превосходством на лице отгарцевал в сортир…

А я остался… да, друзья, остался при своём:Неумно ястреба пугать облезлым воробьём!

О, мой трепетный друг…

* * *О, мой трепетный друг, покалеченный ласками быта,Да едва не оскопленный зубцеватым и ржавым ланцетом его,Геть! За мной! По тропам, большакам и – к зениту:В Ирий, Офир, Валгаллу из пьяного сна моего.

В край, где Трезвость и Скуку не видали вовеки,К Изумрудному Змию на витые рога,Где из водки студёной хрустальные рекиРазрезают ветчинно-икряные брега.

Там под каждым кустом маринованный рыжикИ огурчик солёный, и селёдка с лучком.Там похмельный синдром ведом только из книжек,А облом «не хватило!» вообще не знаком.

Там грудастые девы не скупятся на ласки, –Их горячие чресла так щедры и сладки;Там влюблённые всюду возлежат без опаски, –Сеновалы для них и для них цветники.

Там сварливые жены, обитая в холодных застенках(Их прескверные рты крепко стянуты грубым дерюжным шнурком),Сочиняют печальные стансы о погубленных ими мужьях-импотентахИ читают друг дружке: пальцами, глазами, – молчком.

Там в грозу проливаются с неба потоки пивные с шипеньем,И варёные раки по крышам молотят клешнями – то лакомый град.А промытая солодом даль столь чиста, что пред нею замрёшь с изумленьем,И колени преклонишь, и плачешь… А уж подле, гляди-ка, начался парад!

Строгим шагом чеканным проходят слоны розоватой окраски,И шпалеры чертей белоспинных копытами крошат бетон на плацу,И манерный сиамский котенок, рыцарь ордена аглицкой дамской Подвязки,Салютует перчаткой тебе, – драчуну, шутнику, наглецу.

Ты так горд. Ты так прям. Лишь один непокорный вихор на плешинеРвёт порыв урагана, Повелителя злобного шершней и, кажется, мух.Но вотще! Он не в силах, не в силах, не в силах нагадить мужчине,Что сгорает в «Delirium tremens»[3]. Сгорает, сгорает как пух…

История К

Шумел камыш и ветер в ивах, и перекатами река.По небу мрачному носились, клубясь, густые облака.Склонялся к своему исходу и угасал осенний день.Покоя жаждала природа. Её вся эта поебеньУже изрядно притомила. Она мечтала о весне,Как я мечтаю о прекрасном… А впрочем, речь не обо мне.

Два старичка (ядрёны телом и непосредственны в мечтах),Решили как-то непотребством унять томление в елдах.Объектом гнусного разврата, поганых, низменных страстейОни избрали ту, что молча снесёт напор седых костей.Седы ли старческие кости? Вопрос, ну право, о хуйне!Я, между прочим, не биолог. И, кстати, речь не обо мне.

Бедняжку, бледную от страха, втащили волоком в избу,Пинками к печи подогнали и привязали за трубу.Ужасной, прочною верёвкой, – шершавой, толстою пенькойЕё безропотное тело они и крепко и умело стянули опытной рукой.О, если б я там оказался в тот гнусный миг, в том страшном сне,Уж я бы с ними разобрался!.. Как жаль, что речь не обо мне.

Затем, вздыхая похотливо, метнули жребий: кто вперёд,Кто этой девственной малышке… о, звери!.. Целку раздерёт!Удачник, словно пёс над дичью, над ней нависнул, гогоча,Готовый к дикой содомии. И вдруг упал: «Врача, врача!»Его приятель вероломный, себя почуяв на коне,Отбросил в сторону больного (как видим, речь не обо мне).

– Не можешь срать – не мучай жопу! – переиначил он стихи.– Напрасно я с тобой связался. Тебе не трахнуть и блохи.Смотри, как я! – И вот ловчила спускает брюки до колен,Подходит к нежному созданью, неся, как знамя, толстый член,Прицельно к лону придвигает… И получает кирпичом:Больной без промаха кидает. Я, как и прежде, – ни при чём.

Картина жаждет кисти Босха (лишь в крайнем случае – Дали):Два крепким телом аксакала в застывших позах, средь пыли,В кривой, заброшенной лачуге, лежат. В их мёртвые глазаГлядит, привязанная крепко – за печку – юная коза.А вы что думали, девица? А я считал, что там свинья.А вышло – вон как. Кто в ответе? Козе понятно, что не я!

Опустошение

С. Захаров. Я МЕДЛЕННО ОПУСТОШАЛСЯ В СОН

(http://www.stihi.ru/poems/2004/01/12-844.html)

* * * Я медленно опустошался в сон…Но мне ли в сладком сне искать спасенья?Его развеют муки вдохновенья.Другому до рассвета снится Он.

Пародия:

…опустошился медленно в бельё,и сон надвинулся, холодный и бесстрастный;в нём Он (ещё не истощённый, ё-моё!)и Я – над вдохновеньем полновластный…

Мне-поебать…

Пародия на «Да всё к ху..м»

Змей

(http://www.stihi.ru/poems/2003/03/28-108.html)

....хоть...критикой...засыпте........................до..х.........Я.......................Мне...........собственно...насрать........................................................то...наблевать............на...стили........рифму...............смысл..ж......изни......

* * * -мне-поеб-бать-что-рифм-что-смысел–-что-чей-то-блять-хуёв-вый-рец–-что-жизни-смерти-стиль-пиздец–-что-кто-писал-а-кто-пописял–-я-сам-себя-в-пиз-зду-возвысил–-все-пид-дарас-сы-я-творец!!!

Спозаранку

Я лежу в постелиЖивотом к стене.Бляди надоели,Пусть и не вполне.Все друзья – мудилы,а враги – говно.В хуе нету силыИ уже давно.Водка заебала.Выпит весь коньяк.И закуски мало.Да-с, и хуй обмяк!Плешь не колосится,Седина в браде,Хуй висит тряпицей.Видно, быть беде!

Бьюсь, как в клетке птица.Перспективы дрянь…Ах, зачем не спитсяМне в такую рань?

– Жаворонок, пой, ноПомни, сладкий мой:Чтобы спать спокойно,Нужно быть совой.

Когда я взоры, точно пули…