СССР без Сталина: Путь к катастрофе - Игорь Пыхалов

Слава гениальному мыслителю и вождю коммунизма, нашему учителю и другу, родному и любимому Иосифу Виссарионовичу Сталину! (Все встают. Бурные овации. По залу волнами прокатываются возгласы: «Ура!» в честь товарища Сталина)».[45]

В своём докладе Хрущёв выдвинул тезис, будто культ личности обязательно приводит к репрессиям. Исторический опыт человечества это не подтверждает. Культ личности может процветать в государстве при отсутствии репрессий и, наоборот, массовые репрессии могут иметь место без всякого культа личности, при вполне коллективном руководстве.

Во время Великой Французской революции в 1794 году после низложения Робеспьера никакой личности в государственных структурах уже не было. Робеспьера свалили сообща, казнили сообща и стали править сообща. Термидорианский Конвент образца 1794–1795 гг. был образцом «коллективного руководства». Тем не менее, во Франции начался кровавый контрреволюционный террор. Как это объяснить? Диктатора нет, культа личности тоже, а тюрьмы переполнены политическими заключёнными, и кровь льётся вовсю.

Через 10 лет ситуация в корне изменилась. Появился диктатор, да ещё какой — император Бонапарт! Культ личности тоже стал объективной реальностью. Но репрессий, если сравнить с якобинским и термидорианским периодами, фактически не было. Наоборот, был принят «Кодекс Наполеона» и законность в стране укрепилась.

Или взять брежневский СССР: культ личности Леонида Ильича существовал, а репрессий — никаких. Анекдоты про генерального секретаря рассказывали даже в Центральном Комитете.

Поэтому следует провести чёткую градацию персоналий из сталинского окружения: кто был «пособником» Сталина только по созданию его культа личности, а кто преуспел и в организации репрессий.

Как известно, во время февральско-мартовского Пленума 1937 года для выработки проекта постановления по делу Бухарина и Рыкова была создана специальная комиссия, председателем которой стал Микоян, а членами — Андреев, Сталин, Молотов, Каганович Л.М., Ворошилов, Калинин, Ежов, Шкирятов, Крупская, Косиор, Ярославский, Жданов, Хрущев, Ульянова, Мануильский, Литвинов, Якир, Кабаков, Берия, Мирзоян, Эйхе, Багиров, Икрамов, Варейкис, Буденный, Яковлев Я., Чубарь, Косарев, Постышев, Петровский, Николаева, Шверник, Угаров, Антипов, Гамарник.

В ходе обсуждения мнения разделились. С самым жёстким предложением выступил Ежов, мнение которого — «исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) и предать суду с применением расстрела» — поддержали Будённый, Мануильский, Шверник, Косарев и Якир. Против применения смертной казни, но за предание Бухарина и Рыкова суду высказались Постышев, Шкирятов, Антипов, Хрущёв, Николаева, С. Косиор, Петровский и Литвинов. 16 из 36 членов комиссии не выступали в прениях, хотя, например, председательствующий А.И. Микоян ещё до начала её работы выразил солидарность с прозвучавшими в речи Ежова репрессивными мерами.

Наконец, несколько членов комиссии высказались «за предложение т. Сталина». Но в чём оно, собственно, состояло?

Из фотокопии протокола комиссии следует, что поначалу «предложение т. Сталина» сводилось к тому, чтобы ограничиться лишь административной ссылкой, без предания Бухарина и Рыкова суду и без передачи их дела в НКВД. Именно такое предложение — «выслать» — поддержали в прениях М. Ульянова, Варейкис, Крупская, Молотов, Ворошилов. Однако под давлением радикально настроенных членов комиссии оказалось принято другое решение, и для окончательного утверждения Пленумом ЦК была выработана иная «мотивированная резолюция», где уже говорилось о необходимости передать дело Бухарина и Рыкова в НКВД. Хотя так и не ясно, кто же всё-таки выступил с предложением такого содержания, оно получило поддержку всех членов комиссии. Возможно, это была чья-то реплика, или в сталинском выступлении на заседании комиссии обсуждалось несколько вариантов решения вопроса о деле Рыкова и Бухарина, но в любом случае «предложение т. Сталина» было самым мягким из всех прозвучавших

Как напоминают читателям Дж. Гетти (США) и О. Наумов (Россия) в строго документированной книге «Дорога к террору: Сталин и самоуничтожение большевиков в 1932–1939 гг.», в рассматриваемый период «умеренная» позиция вождя по вопросу репрессий и, в частности, по отношению к Бухарину не была чем-то исключительным:

«Вслед за реабилитацией Бухарина в сентябре 1936 г. и предпринятыми Сталиным усилиями отложить судебное разбирательство против него на декабрьском Пленуме 1936 г., это был третий случай, когда Сталин лично вмешался, чтобы не отдавать Бухарина под суд» .[46]

Но это ещё не всё. Опровергая наветы и клевету записных обличителей Сталина, в своих комментариях к событиям на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) авторы приходят к следующему выводу:

«Теперь мы можем окончательно исключить так часто встречающуюся в литературе точку зрения, что Сталин в этот период уступал мнению коалиции старых большевиков, настроенных против террора. Среди часто упоминавшихся в этой роли (Куйбышев, Киров, Орджоникидзе и другие) никого на момент проведения Пленума не осталось в живых. Наоборот, по документам выходит, что Сталин был единственным, кто продолжал противиться как тюремному заключению, так и применению смертного приговора» .[47]

На XX съезде, потрясая своим докладом, Хрущёв кричал: «Косарева и Якира в 1937 году расстреляли! Каких людей!». Но он умолчал о том, что эти «пламенные большевики», ничуть не колеблясь, были готовы подвести под расстрел гораздо более «пламенных» — представителей старой «ленинской гвардии» — Н.И. Бухарина и А.И. Рыкова. Итог получился закономерным, ибо «какой мерой ты других судишь, такой же мерой и тебя могут осудить».

О том, как расправлялся с «врагами народа» сам Никита Сергеевич, речь ещё пойдёт впереди.

Анастас Иванович Микоян тоже временами забывал о милосердии. В годы «перестройки» по телевидению показывали кинохронику, посвященную юбилею «20 лет ВЧК-ОГПУ-НКВД» (декабрь 1937 года). С докладом на торжественном заседании тогда выступил Микоян. Он почему-то не призывал «милость к падшим». Наоборот, Анастас Иванович напоминал чекистам, что «карающий меч революции» вкладывать в ножны ещё рано. Вот несколько характерных цитат из опубликованного в «Правде» краткого изложения его доклада:

«Наркомвнудельцы во главе со сталинским наркомом Николаем Ивановичем Ежовым стоят на передовой линии огня, занимают передовые позиции в борьбе со всеми врагами нашей родины.

…

Товарищ Микоян подробно останавливается на последнем периоде работы Наркамвнудела, когда во главе советских карательных органов партия поставила талантливого, верного сталинского ученика Николая Ивановича Ежова, у которого слова никогда не расходятся с делом. Славно поработал НКВД за это время!

…

Товарищ Ежов, — продолжает товарищ Микоян, — создал в НКЩ замечательный костяк чекистов, советских разведчиков…

Он научил их пламенной любви к социализму, к нашему народу и ненависти ко всем врагам.

Поэтому сегодня весь НКВД, и в первую очередь товарищ Ежов, являются любимцами советского народа.

…

Мы можем пожелать работникам НКЩ и впредь так же славно работать, как они работали

…

Чем больше у нас успехов, тем больше попыток врага напасть на нас, подорвать, взорвать, применять всякие методы в борьбе с нами, чтобы не дать развернуться всем успехам советской власти.

Мы можем пожелать, чтобы работники НКВД и впредь, служа народу, были преданными сынами ленинско-ста-линской партии, хранили завет чекистов и свято боролись с врагами нашего народа».[48]

В президиуме собрания находились Л.М. Каганович, А.А. Андреев, К.Е. Ворошилов, А.А. Жданов, В.М. Молотов, Н.С. Хрущёв.

Особо надо сказать про Михаила Ивановича Калинина и Николая Михайловича Шверника, возглавлявших высший орган государственной власти страны, принимавший все декреты, постановления и законы, определяющие общие нормы политической и экономической жизни Союза Советских Социалистических Республик. Калинин с 1922 года являлся бессменным председателем Центрального Исполнительного Комитета (ЦИК) СССР, а с 1938 года — председателем Президиума Верховного Совета СССР. После его смерти в 1946 году этот пост занял Шверник. Юридически Калинин и Шверник — основные виновники репрессий сталинского периода.

Совершенно недопустимо говорить, что Калинин, Шверник, Микоян, Хрущёв не имеют никакого отношения к репрессиям. Партийные решения по осуждению «антипартийной группы», принятые в 1957–1963 гг. — «Шемякин суд». Микоян, Шверник и Хрущёв выгораживали себя и топили Кагановича, Маленкова, Молотова.