Тот самый сантехник 10 - Степан Александрович Мазур

баре дозаказывали себе уже чего покрепче. Без работы бармен не стоял. Тогда как охранника Боря в будку не садил и особого кабинета ему не выделял. Сядет за стол — всё, потеряли человека. Должен быть в движении весь вечер, чтобы поддерживать форму. А присесть себе может позволить за барную стойку на барный стул, как и прочие посетители, от которых надпись на куртке на спине отличает — «охрана».

Насколько знал Боря, по паспорту охранника звали Ратибор Нинов. Здоровая такая детина из качков, которых выделила по личной рекомендации Дашка. Исполнительный и слишком глуп, чтобы воровать, так как для этого тоже надо исполнять чьё-то поручение. И пока одни сотрудники принимали охранника как своего и звали «Радя», другие в спину бормотали не иначе как «Нина». Но ему от этого было ни горячо, ни холодно.

Радя всегда бродил где-то рядом с баром, то поглядывая на мониторы над стойкой, то проведывая залы и уборную. Одним своим видом он усмирял подвыпивших и вразумлял распоясавшихся, а прочим создавал своим присутствием комфортную атмосферу. Порой накидывая ветровку и выходя проветриться на парковку, он сам переходил по дощатому настилу в курилку, но не для того, чтобы покурить, а исключительно ради того, чтобы проверить уровень окурков в банке и пожелать мужской компании «не курите, мужики, а то будете как бабы». Женской же компании Радя ничего никогда не говорил, но так трагично вздыхал, глядя на курящих, что всё было понятно без слов — осуждает.

Сложив зонтик на входе, Боря окинул взглядом бледного Радю, который из спортзалов не вылезал и солнца белого не видел, тут же кивнул объёмному бармену Илье, который был постарше и поопытнее охраны. Даром, что ли монгольских кровей? И, несмотря на своё телосложение, пересевший с коня только пару поколений назад за стойку бармен так мастерски управлялся с бутылками, что любой жонглёр позавидует. Те летали над головой, подпрыгивали из-за плеч, переваливались через локоть и всегда (или почти всегда) попадали очередным зельем в бокалы или рюмки на радость публике.

Изредка протирая с барной стойки редкие капли мимо, Илья всякий раз оглядывался на охранника за комментариями. На что тот с невозмутимым видом заявлял мрачным голосом:

— Ну ничего-ничего, ты ж не сапёр. У тебя есть второй шанс. А заведение всё оплатит. Правда, в плюс не сразу выйдем.

Илья же при любой попытке охранника что-то уронить или просто погреметь, в свою очередь добавлял следующее:

— Сила тока — это когда ума нету. А есть тока силы. Так что давай, ломай! Борис Петрович богатый. Всё новое купит!

— Вообще-то у меня диплом о высшем образовании есть! — тут же становился в позу Нинов и расправлял плечи, как будто собирался втащить.

На что невозмутимый Илья добавлял:

— Вообще-то диплом учителя физкультуры не очень-то и котируется на рынке труда.

— Ха, котируется! — подчёркивал новое для себя слово Радя и ржал, а потом добавлял тихо. — А есть такое слово?

— Конечно есть, жертва ЕГЭ. Как и… котировки!

— Ха, котировки! — уже откровенно косил под дурочка Ратибор, хотя по жизни был добрым и совсем не глупым человеком и мог сходу сказать, что часы могут идти, когда лежат и стоять, когда висят.

И кто бы с ним поспорил?

Но ещё он был немного актёром и порой подыгрывал. А когда начинали подшучивать над ним уже в открытую, следом поворачивался к любому, что засмеётся и пристально смотрел на клиента, поигрывая желваками, пока тот не начинал нервничать под пристальным взглядом, а следом — извиняться.

Забава такая, где масса решала всё. Плюс коктейль в качестве извинения. Протеиновый. Фигуру поддерживать.

— Всё одно в кассу для заведения польза, — выдув такой парой глотков, радовался охранник, а с ним и бармен с первых дней открытия заведения.

— Радя, вот тебе смешно над нашими недалёкими, а как иностранцу перевести фразу: «если сильно окосел, то пора завязывать!». Или «Руки не доходят посмотреть».

— Не стой над душой ещё, — тут же добавил качок. — Или бери ноги в руки и проваливай!

Бармен немного задумался, написал что-то в телефоне, а затем прочитал:

— На неровном берегу реки заяц-инвалид сломанным инструментом срезал траву.

— Чего? — прищурился охранник.

— Я говорю, что на косе косой, косой косой, косой косой косил покос!

Радя завис и несколько минут смотрел прямо перед собой, осознав всю бренность бытия. Выводить из раздумий его пришлось, угостив новым коктейлем.

— Братан, ну ты много-то на себя не бери, — подвинул ему стакан Илья и похлопал по-дружески по плечу. — Иди лучше обход соверши. Целее будешь.

Несмотря на разницу в возрасте им обоим было комфортно вместе. Пикировали в лёгкой дружеской атмосфере, ржали как кони, довольные мужской компанией, где можно обсудить официанток или поваров-женщин, которых тоже на кухне хватает. И разница в возрасте как будто не замечалась. Когда есть с кем поговорить — приятнее работать. А Дарья Сергеевна плохую работу не посоветует.

Ходили даже слухи, что вскоре в ресторан сам великий Стасян пожалует. Человек, который перевернул представление спортсмена о силе. И больше всего на свете Ратибор хотел пожать ему руку. Ну или рядом постоять, когда кому-то жать будет… так безопаснее.

Глава 3

День рождения — грустный праздник-2

Боря уже хотел пойти следом за Цветаевой в Малый зал, но на экране дальней камеры мелькнула вишневая легковушка. Прибыл автомобиль Романа, который Глобальный сдал в аренду Нанаю с Моней.

Сотрудники магазина для взрослых «Товары для взрослых от Яны» приехали, где плакатов «Стерва и сантехник» и изображения горячего сантехника больше, чем любого упоминания совладелицы. Вот и выходило, что Яна Иванова в названии, а Глобальный — в образе.

Продавец и охранник, которые сменяли друг друга по настроению на обоих позициях, как водится, прихватили начальницу с собой. Но кто обратно за рулём поедет — большая загадка. А вот то, что в кой-то веки заведение для взрослых закрыли и отдохнуть решили — это и ежу понятно.

«Приятно, что на всё забили и выкроили время», — словно поправил бабочку внутренний голос и Боря снова пошёл с зонтиком навстречу.

— Боря, от души, с днём рожденья! — первым начал Моня, который был старше и его, и Наная, и Яны. И позволял себе немного больше, но исключительно в нерабочее время.

— Борис Петрович, долгих лет жизни, и чтобы жопа рвалась только