Порочная невинность (Том 2) - Нора Робертс

- И вы считаете Такера Лонгстрита своим другом?

- Откровенно говоря, я не знаю, как определить наши отношения. Во всяком случае, он мой хороший знакомый. А что, это тоже профессиональный вопрос?

- Я расследовал немало дел, связанных с серийными убийствами, и еще не вычеркнул мистера Лонгстрита из списка подозреваемых, - сказал Бернс без обиняков. - Я считаю, что он человек, с которым вам следует быть очень осторожной. Вы, может быть, не знаете, что у него были отношения и с двумя предыдущими жертвами?

- Мэтью, я прожила здесь больше двух недель и знаю об этом так же хорошо, как о том, что брак Вудро и Шуги Прюитт в опасности, а сын Би Стоки, Лерой, получил предупреждение за превышение скорости на Первой дороге. Но главное - я знаю, что Такер не способен на такие ужасные вещи.

Бернс глубоко вздохнул, стараясь не терять терпения. "Нет, это просто восхитительно, как легко ввести женщину в заблуждение!" - подумал он.

- Вот так же люди в свое время были просто очарованы обаянием и красивой внешностью Теда Банди. Человек, способный на серийные убийства, вовсе не выделяется чем-нибудь особенным из толпы обыкновенных людей. Его нелегко распознать. Такие люди, как правило, умны и очень часто в высшей степени интеллигентны. У них даже бывают такие периоды, когда они искренне не помнят о том, что совершили. А если помнят, то успешно носят маску невинности и сочувствия. Но они лгут, Кэролайн! Они лгут, потому что единственная цель их жизни - это убивать. Они предвкушают убийство, они гордятся искусством, с которым подстерегают свою жертву и уничтожают ее. Кэролайн побледнела, и Бернс участливо коснулся ее руки.

- Я вас напугал? Но я этого и хотел. Кто-то в этом маленьком городке уже планирует следующее убийство. Разумеется, я употреблю все свое умение, все свои знания, чтобы это предотвратить. Но могу и не успеть. И он убьет снова.

Кэролайн поставила стакан: ей вдруг стало холодно и без чая со льдом.

- Но если это так...

- А это именно так!

- Если это так, - повторила она, - тогда почему же вы упорно отказываетесь от помощи?

- Извините?

- Вы здесь чужой человек, Мэтью, и ваши заслуги ничего не меняют в этом отношении. Если хотите знать, то, что вы из Федерального бюро расследований, только осложняет поиски. Раз вы действительно хотите помочь здешним жителям, вам надо прибегнуть к помощи Берка Трусдэйла.

Бернс выпрямился с натянутой улыбкой.

- Я очень ценю вашу заботу обо мне, но дело в том, что вы не понимаете всей сложности обстоятельств.

- Очевидно, не понимаю. Но я знаю кое-что об умении ладить с людьми и об авторитете: я достаточно играла с разными оркестрами под управлением самых разных дирижеров. И хочу сказать вам следующее: местные жители никогда не будут с вами так откровенны, как с Берком. Берк знает этих людей, а вы не знаете.

- Вот в том-то и сложность! Он знает этих людей и симпатизирует им. А с некоторыми даже связан давними дружескими узами и поэтому склонен их защищать.

- Вы опять о Такере?

- Уточню свою мысль. Вы ведь, надеюсь, согласны, что существует понятие "старые друзья". Время от времени они вместе распивают несколько бутылок пива, иногда вместе стреляют кроликов или охотятся еще за какой-нибудь мелкой живностью. Вечерами они посиживают на крыльце и судачат о хлопке и женщинах. - Бернс снял невидимую пылинку с брюк. - Да, я этих людей не знаю, Кэролайн, но я много знаю о них и меньше всего нуждаюсь в том, чтобы прибегать к помощи Берка Трусдэйла. Я думаю, он честный человек. И лояльный. Но вот эта-то его лояльность и верность меня весьма настораживают.

- Я могу говорить с вами откровенно, Мэтью?

- О, ради бога!

- Вы ведете себя, как тщеславный осел, - отчетливо произнесла Кэролайн и увидела, как он изменился в лице. - Ваши методы, может быть, и хороши для округа Колумбия или в Балтиморе, но не годятся здесь, в дельте Миссисипи. Если же еще кого-нибудь убьют - а вы, по-видимому, в этом уверены, - вам придется обратить взгляд на самого себя и подумать, нельзя ли было этого избежать. Полагаю, вы будете сожалеть, что не наладили связи с местными жителями, вместо того чтобы блюсти свою "объективность" и относиться к людям с таким высокомерием.

Бернс переменно поднялся.

- Сожалею, Кэролайн, что мы по-разному смотрим на это дело. Но что бы вы ни думали, я считаю своим долгом посоветовать вам прекратить отношения с Такером Лонгстритом, пока это дело не выяснится.

- А вы знаете, недавно я обнаружила в себе ужасную склонность - не прислушиваться ни к чьим советам.

- Как вам угодно. - Он склонил голову. - Но я вынужден просить вас прийти завтра в мой временный офис. Около десяти утра, если вам это удобно.

- Зачем?

- У меня остались к вам кое-какие вопросы. Официального порядка.

- Ну что ж, значит, я вам и отвечу на них в официальном порядке.

Кэролайн не потрудилась проводить его до двери.

Глава 17

Кэролайн не потребовалось взвешивать свои симпатии и антипатии. Еще не улеглась пыль за машиной Бернса, а она уже подхватила на руки Никудышника и пошла к своему "БМВ".

Ключи торчали в зажигании - как раз там, где она их и оставила накануне. Обернувшись, Кэролайн взглянула на свой дом. Дверей она не заперла, ей это даже не пришло в голову. Наверное, глупо быть такой беспечной, особенно учитывая недавние акты насилия, запятнавшие репутацию Инносенса. Но запирать дверь, не закрыв окна, было бы еще глупее, а кто же закрывает окна в такую жару?

Кэролайн покачала головой, подумав, как быстро она переняла местные привычки.

- Не собираюсь жить в собственном доме, дрожа от страха! - сказала она Никудышнику, посадив его в машину, и он немедленно положил лапы на спинку заднего сиденья и высунул язык в предвкушении поездки. - Да, это мой дом, повторила она, обернувшись.

Вот он стоит, блистая свежей краской, и окна сверкают, а на перилах крыльца еще видны следы пуль. Твердо зная, что надо делать, Кэролайн села в автомобиль и выехала на подъездную аллею, не заметив темную фигуру, притаившуюся в тени деревьев.

***

Когда Кэролайн подъехала к "Сладким Водам", ее взгляду предстала забавная картина. На парадном крыльце расположились Лулу и Дуэйн. Лулу все еще была в армейских ботинках, а в волосах по-прежнему торчало орлиное перо. Ее наряд довершала широкая блуза, какие обычно носят художники, надетая поверх синих джинсов "Левайс". В ушах сверкала пара рубиновых серег с камнями не меньше перепелиного яйца.

Она стояла перед холстом, прочно расставив ноги, в позе, исполненной напряжения. "Больше напоминает боксера перед третьим раундом, чем художника", - подумала Кэролайн. Дуэйн растянулся в качалке со стаканчиком виски "Дикий индюк" и с кроткой улыбкой пьяницы, еще пребывающего в состоянии умиленности.

- А, Кэролайн! - Он приподнял стакан в знак приветствия. - Кого это ты притащила?

Кэролайн опустила Никудышника на землю, и он немедленно бросился обнюхивать кусты, которые пометил Бастер.

- Это моя собака. Добрый вечер, мисс Лулу.

Та что-то проворчала и положила большой мазок на холст.

- Моя бабушка прогнала пару дезертиров-янки со своей плантации в 1863 году.

Кэролайн кивнула в знак одобрения: она заранее приготовилась к подобной атаке.

Лулу скосила взгляд на Кэролайн - и ей понравилось то, что она увидела. Девушка свежа, как сметана, а в глазах у нее упрямый блеск, и то же самое упрямство в линии подбородка. Лулу это одобрила всем сердцем. "Наверное, кровь янки в ее жилах сильно разбавлена южной, - решила она. - А кроме того, Такеру давно пора остепениться".

- Ты, конечно, явилась сюда, чтобы поохотиться на Такера?

- Разумеется, нет! - возмутилась Кэролайн. - Но я приехала поговорить с ним. Если он дома.

- А где же ему еще быть? - Лулу принялась внимательно изучать свою палитру, а затем опустила кисть в пятно ядовито-зеленой краски. - Ну, что ты там стоишь разинув рот и глазеешь на мою работу? Поднимайся на крыльцо. Дуэйн, где твой брат? Неужели ты не видишь, что девушка приехала соблазнять его?

- Я вовсе не...

- Ну что ж, янки, иди в дом и испробуй свои коварные чары на нашем несчастном, беззащитном мальчике. Только знай, что я вижу тебя насквозь.

- Я это запомню.

Не в состоянии преодолеть искушение, Кэролайн взглянула на холст. На нем был нарисован Дуэйн, развалившийся в качалке и сжимающий в руке огромный стакан с виски. Изображение показалось ей смесью стиля Пикассо и карикатур из журнала "Сумасшедший". Лицо было зеленого цвета, глаза причудливо изрезаны ломаными красными линиями, а на голове росли длинные ослиные уши пурпурного цвета, - Интересная концепция, - заметила Кэролайн.

- Мой отец всегда говорил, что тот, кто живет, чтобы пить, становится ослом.

Кэролайн перевела взгляд с картины на художницу. И, обменявшись с ней молчаливым взглядом, поняла, что кузина Лулу вовсе не такая сумасшедшая, какой желает казаться.

- Хотелось бы понять, почему некоторые делают выпивку целью жизни.