Жертвопроношение - Нора Робертс

Робертс Нора

Жертвопроношение

Нора РОБЕРТС

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Анонс

В чем разница между черной и белой магией? Может ли сын маньяка-убийцы найти в себе силы, чтобы служить добру? Все эти вопросы предстоит решить Еве Даллас, лейтенанту нью-йоркской полиции. Она не верит в Сатану и твердо знает: зло всегда творят конкретные люди. Бросив вызов Еве, преступники не учли одного - тот, кто любит, наделен даром предвидения, а значит, ему не страшны никакие колдовские ухищрения.

Глава 1

Смерть всегда была рядом. Ева сталкивалась с ней днем, ночью смерть приходила во снах, можно сказать, она стала частью ее жизни. Ева ее слышала, знала на ощупь. И умела смотреть в ее мрачные и мудрые глаза, не отводя взгляда. Она понимала: смерть - опасный противник. Одно неверное движение - и ты проиграла.

Все-таки десять лет в полиции...

Сейчас Ева Даллас опять смотрела в глаза смерти, которая на сей раз забрала одного из ее соратников.

Фрэнк Вожински был хорошим, опытным полицейским. Из настоящих работяг. И очень приятным в общении. Никогда не ныл, не возмущался по поводу дерьма, которое в полицейской столовке выдавали за еду, не жаловался на множество инструкций и отчетов, в которых приходилось копаться. "И на то, что ему было шестьдесят два, а дослужился он только до сержанта", - подумала Ева.

Она пристально смотрела на покойного. Фрэнк был полноват, волосы седые и изрядно поредевшие. Сейчас в гробу он походил на мирно усопшего средневекового монаха.

Фрэнк Вожински прошел через множество передряг, но в отличие от многих своих ровесников не любил о них вспоминать. Никогда не рассказывал о крупных полицейских акциях, в которых участвовал, о кровавых разборках. Зато любил показывать фотографии своей семьи - жены, детей, внуков. Любил соленые шуточки, болтал о спорте, питал пристрастие к хот-догам с острым соусом.

"Добрый и хороший человек, - подумала Ева. - По таким всегда горюют искренне. Да, пожалуй, трудно вспомнить хоть одного человека из знавших Фрэнка, кто бы его не любил".

- Черт подери!

Ева обернулась и положила руку на плечо подошедшему к ней человеку.

- Мне очень жаль, Фини.

- Было бы легче, если бы он умер на посту. Сказали бы себе - мол, что поделаешь, такая у нас работа. А так... - Фини покачал головой, в его больших, по-собачьи доверчивых глазах стояла тоска. - Умер дома, сидя в кресле у телевизора. Сердце остановилось. Это не правильно, Даллас!

- Знаю. - Ева обняла его за плечи и отвела в сторону.

- Он меня учил. Приглядывал за мной, когда я был новичком. Ни разу не подвел, - говорил Фини с неподдельной болью, - За всю свою жизнь Фрэнк никогда никого не подводил.

- Знаю, - повторила Ева, потому что больше сказать было нечего. Она привыкла к другому Фини - суровому, сдержанному - и сейчас, видя его в горе, просто не знала, как себя вести.

Ева провела его сквозь толпу пришедших попрощаться с усопшим. Зал был полон - многие полицейские пришли с семьями. А там, где собираются полицейские, всегда можно найти кофе. Она налила чашку и протянула ее Фини.

- Не могу поверить. В голове не укладывается. - Он прерывисто вздохнул. Горе свое Фини не умел и не хотел скрывать. - Я еще не говорил с Салли. Жена с ней, а я.., никак не могу заставить себя пойти.

- Ничего страшного. Я с ней тоже еще не говорила. - Ева, чтобы хоть чем-то заняться, налила и себе чашку кофе, хоть пить его не собиралась. - Эта смерть всех потрясла. Я и не знала, что у него больное сердце.

- Никто не знал, - тихо сказал Фини.

Ева так и стояла, не убирая руку с его плеча, и осматривала толпу. Когда полицейский умирает на своем посту, его коллеги встают плечо к плечу и находят виновного. А когда смерть просто вытягивает чей-то жребий, злиться не на кого. И мстить некому.

Вот отсюда и появляется чувство беспомощности, которое Ева ощущала и в себе, и в окружающих. Судьбу нельзя взять на мушку, и с кулаками на нее не кинешься.

Распорядитель похорон, облаченный в черную пару, с восковым лицом (профессия, что ли, накладывает свой отпечаток?) ходил по залу и со скорбным видом пожимал руки пришедшим.

- Давай пойдем вместе поговорим с семьей Фрэнка. Фини было явно не по себе, но он послушно кивнул и отставил в сторону нетронутую чашку с кофе.

- Ты ему нравилась, Даллас. "У этой девчушки стальные нервы и острый ум", - говорил он мне. И еще он говорил, что если бы попал в переделку, то хотел бы, чтобы прикрывала его ты.

Еве стало очень грустно.

- Я и не думала, что он так ко мне относился. Фини взглянул на Еву. Лицо у нее было очень необычное - не из тех, которые можно назвать безусловно красивыми, но запоминающееся: узкое, с резко очерченными скулами и с милейшей ямочкой на подбородке. У нее был цепкий взгляд полицейского, и Фини часто забывал про то, что глаза у Евы удивительного оттенка - светло-золотистого, под цвет коротко стриженных волос, обычно торчавших в разные стороны. Худощавая, высокая сильная молодая женщина.

Фини вспомнил, как месяц назад он видел ее избитой, истекающей кровью, но и тогда она не выпустила из рук оружие.

- А он так именно о тебе и думал. И я, кстати, тоже. - Ева удивленно на него взглянула, а он расправил плечи и сказал:

- Пойдем поговорим с Салли и детьми.

Они пробрались сквозь толпу и вошли в небольшую комнату, обитую темными панелями под дерево, с темно-бордовыми шторами на окнах, где стоял удушливый запах цветов.

"Ну почему, - подумала Ева, - на похоронах обязательно висят красные шторы и повсюду лежат груды цветов? От какого древнего ритуала это пошло и почему человечество с таким упорством его придерживается?"

Когда придет ее час, она обязательно попросит близких, чтобы ее не выставляли на обозрение в душном зале, заваленном цветами.

Увидев наконец Салли в окружении детей и внуков, Ева подумала, что, наверное, эти ритуалы нужны живым. Мертвым все равно.

- Райан! - Салли протянула Фини свои крошечные ручки, подставила щеку для поцелуя, прижалась к нему и на несколько мгновений застыла, прикрыв глаза.

Салли всегда казалась Еве изящной, даже хрупкой. Однако женщина, которая более сорока лет была женой полицейского, наверняка обладает стальными нервами. На груди у Салли висело на цепочке кольцо Фрэнка - памятный знак за двадцать пять лет службы в нью-йоркской полиции.

"Еще одна традиция, - подумала Ева. - Еще один символ".

- Я так рада, что ты пришел, - прошептала Салли.

- Мне будет его не хватать. Нам всем... - Фини смущенно погладил ее по спине и чуть отодвинулся. Говорил он с трудом - кашляя и запинаясь. - Если тебе что-то понадобится...

- Я знаю. - Она едва заметно улыбнулась, еще раз пожала ему руку и повернулась к Еве. - Спасибо, что пришли, Даллас.

- Мне очень жаль, Салли. Он был замечательным человеком. И отличным полицейским.

- Да. - Салли снова попыталась улыбнуться. - Он гордился тем, что служил в полиции. Вы видели, пришел майор Уитни с женой, начальник полиции, Тиббл тоже здесь. - Она обвела глазами комнату. - Очень много людей. Его всегда ценили.

- Конечно, ценили, Салли. - Фини стоял, переминаясь с ноги на ногу. - Ты ведь знаешь о фонде помощи семьям полицейских.

Салли потрепала его по руке:

- С нами все в порядке. Можешь не волноваться. Даллас, по-моему, вы не знакомы с нашей семьей. Лейтенант Даллас, моя дочь Бренда.

Невысокая, чуть полноватая женщина пожала Еве руку. Глаза и волосы у нее были темные, подбородок тяжелый. "Пошла в отца", - отметила про себя Ева.

- Мой сын Кертис.

Кертис Вожински, наоборот, совсем не походил на отца: худощавый, рука мягкая, глаза сухие, но печальные.

- Мои внуки, - представила Салли. Их было пятеро. Младший - мальчишка лет восьми со вздернутым веснушчатым носом.

- А почему вы пришли с оружием? - спросил он, пристально разглядывая Еву. Ева смущенно одернула куртку.

- Я приехала прямо из участка. Не успела зайти домой переодеться.

- Пит! - Кертис виновато взглянул на Еву. - Не приставай к лейтенанту.

- Если бы люди больше доверяли своей духовной энергии, нужда в оружии отпала бы. Я Алиса. - К Еве шагнула стройная блондинка в черном.

Эта девушка была безусловной красавицей, что особенно удивляло, принимая во внимание вполне заурядную внешность ее родственников. Глаза у нее были голубые, с поволокой, рот - крупный, чувственный. Распущенные волосы струились по плечам. На груди висела длинная серебряная цепь, а на ней кулон оправленный в серебро черный камень.

- Какая ты зануда, Алиса!

Девушка обернулась и бросила на говорившего - парнишку лет шестнадцати ледяной взгляд. Пальцы ее непрерывно перебирали цепь и поглаживали камень.

- Мой брат Джеми, - сказала она медовым голосом. - Он еще в том возрасте, когда считают, что обзываться - это очень остроумно. Мой дедушка говорил о вас, лейтенант Даллас.

- Приятно это слышать.

- Вы сегодня без супруга?

Ева удивленно взглянула на Алису и поняла, что она почему-то очень нервничает. У нее определенно была какая-то тайная мысль. Но какая?