Любимый зомби - Лорел Гамильтон

Я вскинула палец и продолжила:

— Чш-ш, но если вы нам не поможете и Жюстин умрет из-за того, что мы не смогли вовремя развеять чары, то по закону вы будете так же виновны, как и тот, кто наколдовал их. Вы понимаете, что это значит, Гарольд?

Он нахмурился, его глаза забегали по комнате. Где-то посреди моей маленькой тирады он потерял желание встречаться взглядами. Его руки вцепились в подлокотники кресла, а сам он уперся в спинку, потому что я наклонилась вперед, вторгаясь в его личное пространство.

— Я… я не знаю. Я невиновен. Я ничего плохого не сделал.

— Это значит, Гарольд, что если Жюстин умрет из-за этих чар, я получу ордер на ликвидацию магического практика или практиков, которые наложили заклинание либо помогли этому свершиться. Под этим подразумеваются все, кто продал им нелегальные ингредиенты для заклинания — например, добытые незаконным образом части человеческого тела.

— Я самый обычный человек, вы не можете убить человека, как монстра или ведьму. Я знаю свои права.

— В обычной ситуации вы были бы правы. Будь вы владельцем магазина трав или оккультной лавки, и продай вы кому-нибудь книги или кристаллы, или что там еще, чем вы торгуете, то вы были бы под защитой закона, но за вычетом крайне специфических обстоятельств, продажа человеческих останков — это нелегально. Как и темные делишки с останками чьих-то любимых. Это может привести к закрытию крематория, и все по вине вашей жадности.

— Я не… я бы никогда…

— Что — никогда, Гарольд? — Переспросила я почти шепотом, наклоняясь так близко к нему, что наши лица почти соприкоснулись.

На секунду его глаза вспыхнули ужасом, и я даже подумала, что сейчас он выложит нам всю правду, но потом что-то другое, более упрямое, заполнило его взгляд, и я поняла, что упустила его.

— Я делал свою работу, только и всего. — По голосу было слышно, что он зол.

Вздохнув, я отошла в сторонку.

— У нас нет времени на ваше упрямство, Гарольд. — Я кивнула Никки, чтобы он шагнул вперед, словно уступила ему своего партнера на танцполе, чтобы он мог выйти на сцену.

Никки двигался, как гора мускулов, какой, впрочем, и был, и почти рыкнул:

— Моя очередь.

Гарольд оставался упрямым и невиновным до тех пор, пока Никки не приблизился к его лицу и не сорвал свою повязку с глаза. Гарольд пискнул.

— Я чую, что ты врешь. — Прорычал Никки, и на этот раз это действительно был рык. Теплая, покалывающая энергия его льва пробежала по его телу и заставила меня поежиться.

— Я не сделал ничего противозаконного. — Голос Гарольда был чуточку высоковат, но он оставался спокойным.

Жар зверя Никки усилился, распространился по комнате, как невидимая вода, наполнившая ванну — горячая, уже готовая тебя отпарить. Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не позволить своим собственным внутренним зверям подняться. Некогда нам возиться с моей метафизикой, сорвавшейся с цепи.

Гарольд заорал. Его босс поднялся из своего кресла за большим столом.

— Что вы с ним сделали? Даже если он виновен, я не позволю вам навредить ему.

— Я его не трогал. — Голос Никки был почти слишком низким, чтобы разобрать слова. — Пока не трогал.

— Уберите его от меня! Уберите! Я расскажу, кому я все продал, расскажу, просто не дайте ему навредить мне.

— Никто тебя не тронет, Гарольд, я прослежу. — Негодующим тоном заявил его начальник.

Никки встал и посмотрел на него своим единственным глазом — сейчас он был бледно-золотым, с оранжевой каемкой вокруг зрачка.

— Господи Иисусе, что вы такое? — Вопросил босс Гарольда.

Никки приоткрыл рот, чтобы сверкнуть кончиками заострившихся клыков, которые изменились под стать его глазу. Начальник вскрикнул и выставил между собой и Никки свое кресло, как будто это могло ему помочь.

Коротко кивнув, Никки передал эстафету мне, чтобы я могла получить информацию от Гарольда, а сам отправился искать туалет, чтобы привести себя в порядок. У большинства оборотней глаза меняются первыми, но иногда, если зубы тоже начали меняться, остановить трансформацию становится сложнее. Никки будет в порядке, но смена зубов — это смена костной структуры, и в первый раз наблюдать такое может быть стремно. Незачем нам пугать гражданских.

Гарольд рассказал нам все, что нужно, и даже больше, хотя никто из нас и пальцем его не тронул. Вот что я называю командной работой.

* * *

Мы думали, что Зебровски останется с Гарольдом, чтобы проследить за ним, а то вдруг кого предупредит, но когда Зебровски вызвал подмогу, копы явились в считанные минуты. Может, удача была на нашей стороне, а может, на стороне Жюстин. Я быстренько помолилась в благодарность, а также о том, чтобы она продержалась. Сейчас я могла оплатить свой долг перед Хендерсонами. Если же она умрет, я буду в долгу перед ними целую вечность.

До места, адрес которого дал нам Гарольд, было рукой подать от театра Фокса (речь о «Fabulous Fox Theater» в центре Сент-Луиса, а не о Фокс-театре в Атланте — прим. переводчика), где выступают гастролирующие группы с Бродвея, однако на улице, по которой мы ехали, ничье имя высвечено не было. Там вообще мало фонарей работало, но, к счастью для нас, на улице еще было светло, и нужда в фонарях отсутствовала. На каких-то окнах висели рекламные вывески, на других — барные, наряду с граффити, которые вполне могли оказаться визитной карточкой каких-нибудь банд, а может, это просто стрит-арт на стенах домов, картины городских художников. Мы проехали здание, расположенное по адресу, который прокричал нам Гарольд. Оно ничем не отличалось от соседних. Вообще не примечательное.

Мы припарковались через дом, чтобы никто из нужного здания не спалил, как мы надеваем броню, которая за пределами армейских вылазок представляла собой обычный бронежилет. Я перестроила свое боковое оружие и сменила его на сорок пятый калибр. Я была слишком маленькой и слишком фигуристой, чтобы носить его скрыто, но если ты уже в жилете, о скрытности речь больше не идет, так что сорок пятый отправился в кобуру на бедре. Также у меня с собой был девятимиллиметровый Спрингфилд EMP, который уже стал моим обычным оружием для скрытого ношения в офисе, где мне надо было одеваться по-девчачьи, потому что спрятать его было проще, чем все остальное, за исключением Зиг Сойера P238. Еще один маленький пистолет я держала про запас, потому что могла сныкать его и Спрингфилд под женскими офисными шмотками с укрепленным поясом на юбке. Сегодня мне ничего прятать не надо, так что все