Простой советский спасатель (СИ) - Буров Дмитрий

Самое теплое место разыгрывалось среди одноклассников в тихушку от классухи. Дежурство на этаже во время занятий считалось козырной темой. Законно прогулять уроки, кто б от такого отказался. Дурили мы нашу милую старушка Анну Николаевну как могли, лишь бы не соблюдать составленный ею график.

Так что на блатном месте всегда дежурила наша гоп-компания, заводилы класса так сказать. Далекие от успеваемости, но до откровенных двоек не скатывались. Скрытые лидеры, как пишут в учебниках по психологии.

Облегчившись, я вышел, вымыл руки мутноватой водой, текущей из крана. Горячей не было. Но в этом я даже не сомневался. Если предположить, что в моем сне лето, отключение воды на месяц, а то и на все три, нормальная практика тех времен. У нас и в двадцать первом веке летом отключают горячую воду.

В военном городке и микрорайонах нашего курортного городишки это норма. А я лет десять назад продал квартиру и переехал в свой дом. Газовая колонка и никаких отключений. С мая по ноябрь еще и летний душ в саду. Красота!

— Сюда пошёл! — раздалось за дверью сортира, кого-то смачно толкнули.

— Да отвали ты, урод! — затравленно огрызнулся видимо тот, кому прилетело.

— Я те ща выпишу за урода! А ну зашел в толчок, и не гавкай!

Я оглянулся: прятаться было некуда, ни закутка, ни шкафа, только кабинки. Тихо скользнул к дальней. Обычно там уборщица хранит тряпки, ведра, швабры и химию, на двери углового толчка, как правило, висит табличка «не работает». Инстинкт не подвел, я осторожно закрыл за собой двери и затаился.

— Ну, что сучонок, где деньги?

— Какие деньги?

— Те, которые ты мне должен!

— Я тебе ничего не должен! Ох!

Раздался глухой удар. Я осторожно приоткрыл дверь. В щелку видно было забитого пацаненка в потрепанной рубашке, коротковатых для его возраста брюках, сбитых ботинках и очках.

— Должен, Виталя, должен! Из-за тебя я экзамен не сдал , — чьи-то крупные руки ухватили Виталика за рубаху и притянули к себе. — У меня теперь пересдача. Меня из-за этого тренер на соревнования не берет, как неуспевающего!

Парнишку хорошенько тряхнули. Голова мальчишки мотнулась и приложилась о стену. Он застонал от боли, но все равно огрызнулся, перехватив запястья вымогателя.

— Учить надо было!

— Ах, учить! — рявкнул разъяренный неуч. — Ну, я тебя сейчас научу! Головой в унитаз!

Паренька схватили за горло и потащили спиной к очку. Я выскочил из засады и рявкнул:

— А ну отвали от него!

От неожиданности шкаф выпустил из рук свою жертву, и пацан едва не упал, отшатываясь назад.

— Зря ты, — прохрипел несчастный, глядя расширенными от страха глазами, как бык разворачивается в мою сторону, сжимая кулаки.

Я улыбнулся и покачал головой.

— Может не надо?

— Я тебя щаз в порошок сотру, сучонок, — заревел отморозок и кинулся на меня.

Глава 3

«Интересно, это тело во сне умеет драться?» Но додумать я не успел, сработали инстинкты. Я отступил в бок, и тушка неандертальцы пролетела мимо. Разъяренный парень едва успел притормозить, чтобы не влететь лицом в ближайшую стену.

— Ах ты, сука! — разворачиваясь, выдохнул неуч, на удивление профессионально скользнул в мою сторону, и вдруг его кулак полетел мне в лицо.

Собственно, на это и был расчет. Я качнулся навстречу и резко ударил в солнечное сплетение. «Черт, Леха, а ведь ты не знаешь возможностей своего нового тела! Опрометчиво, брат. Но это же мой сон, не так ли? А дерусь я с малолетства. И не с такими кабанами приходилось сталкиваться». Мысли плясали, а руки наносили удары в автоматическом режиме.

И я ударил еще раз. На этот раз сбоку в челюсть. Как говорится, инстинкты не пропьешь, даже если очень стараться. Проверено на себе. Клиент поплыл. И я добил его двоечкой прямых в нос. Пацан рухнул на пол как подкошенный. Черт и что теперь с ним делать?

— Ты его что, убил? — просипели за спиной.

Надо же, не ушел.

— Да нет, очухается, что такому быку сделается, — хмыкнул я.

— Спасибо, — мальчишка поколебался, но потом все же протянул мне руку. — Виталик, первый курс, начальные классы.

Ух ты, неожиданно. Я думал, будущий физрук, хоть и хлипкий.

— Алексей. Для друзей Леха. Ты как умудрился? Хочешь сказать, этот тоже на учителя начальных классов учиться? — я покосился на тело, которое застонало и попыталось пошевелиться.

— Нет, конечно, — Виталик осторожно улыбнулся. — Мы живем в соседних комнатах. Я ему шпоры писать отказался. Вот и … — парень развел руками. — Спасибо… Я твой должник.

— Пошли отсюда. Сейчас очнется, снова быковать начнет. А у меня сегодня нет желания вести воспитательные беседы.

Мы вышли из туалета и двинулись по коридору в сторону комнат. Черт, а я ведь не знаю, из какой вышел, когда отправился на поиски сортира. И что теперь делать? Думай, Леха, думай! Со Светиком мы встретились где-то через три двери от нашей с Жекой комнаты. Возле кухни, значит, ищем пищеблок, а оттуда и до Женьки рукой подать.

И все-таки странный сон. По идее, именно я должен всем управлять в собственном сновидении. А тут драки, Светики с бутербродами, Виталики незнакомые. Причем впервые на моей памяти еда во сне имеет не только запах, но и вкус. Не знание о них, а самые что ни на есть реальные ощущения.

— Лех, ты в какой комнате живешь?

— Там, — я кивнул головой. — Слушай, а пошли на кухню. Может там девчонки жратвы какой подкинут? Светик-Семицветик сегодня такие бутерброды наваяла! — я закатил глаза. — Пальцы оттяпаешь!

— Даже не знаю… — Виталик все еще насторожено на меня поглядывал, стараясь делать это незаметно, словно оценивал мою адекватность.

Видимо не каждый день за него заступаются. Хотя, думаю, на него впервые кто-то в общаге напал.

— Скорее мы половником получим от девочек, чем нам супа нальют.

— И часто он тебя так третирует?

Я пропустил мимо ушей его слова про студенток, мне просто нужно было добраться до кухни, а дальше я уже соображу, где наша с Жекой комната. Интересно, а это нормально: считать во сне своим место в общаге?

— Нет… — первокурсник замялся. — Сегодня впервые… Обычно просто достает словами, оскорбляет, требует домашку списать или конспект заставляет переписать.

— И что? Ты переписываешь? — я покосился на мальчишку.

Ну да, переписывает, куда ж ему деваться. Учится на девчачьем факультете, со спортом если и дружит, то с какими-нибудь шахматами. Так что у здоровых лбов, не отягощенных интеллектом, целый букет шуток и издевательств для пацана.

Даже мишень на спину вешать не нужно. У него на лице написано: пни меня. Хотя… в туалете он сопротивлялся. Проиграл бы, конечно, и в унитаз увалень его бы окунул, но без боя, думаю, сдаваться не собирался. Значит, характер есть. Помочь что ли?

Черт, Леха, остановись! Это всего лишь сон. Ты кому собрался помогать? Своей же собственной галлюцинации? Вот очнешься и расскажешь мозгоправу, что тебе снилось. Он тебе по полочкам разложит, что было, что будет и чем сердце успокоиться.

Хотя нет, ничего-то ты Алексей Степанович не расскажешь никакому психу. Иначе отправят тебя на реабилитацию под Ростов в санаторий, а то и вовсе спишут на гражданку с каким-нибудь мудрёным психологическим диагнозом. А без работы я не смогу. Не сопьюсь, конечно, но и долго не протяну.

— Лех.. ты куда? Пришли мы, — Виталик замер возле прикрытой двери.

— Задумался! — я широко улыбнулся и не менее широко распахнул двери в студенческий пищеблок, в котором в реальной жизни никогда не был. — Привет, девчонки! А не угостите ли двух несчастных рыцарей пирогами да блинами? Можно и супчиком, подойдут и пельмешки с пылу с жару! А мы для вас… — я подмигнул обалдевшим от моей наглости трем девчатам, кашеварившим на кухне, — все, что хотите сделаем. Правда, Виталя?

— Д-да, — смутившийся Виталик смущенно отводил глаза от раскрасневшихся от готовки девушек в домашних коротких халатиках.