Простой советский спасатель 2 - Дмитрий Буров

Дмитрий Буров

Простой советский спасатель 2

Глава 1

Славика трясло от нетерпения. Он выжидательно уставился на меня, но я молчал, переваривая увиденное. Хорошо хоть вслух не ляпнул про свое имя. Объясняйся потом с журналюгой! А он дотошный, по лицу видно. Не пропустит ни слова, докулыпываться начнет!

Так, стоп, Леха! Имя — мое, да. Но есть нюанс, как говорится в одном старом анекдоте. Карта подписана моим настоящим именем. Именем, с которым я родился, взрослел и жил до полтинника и, быть может, уже умер в далеком две тысячи двадцать втором году.

«И о чем это говорит? А хз, дорогой друг Алексей Степанович Лесовой… хорёк знает, что это значит!» Я стоял, оглушенный увиденным, пытался связать концы с концами, да только ни черта у меня не получалось! Ну не вязалось никак моё имя древностью бумаги, царскими гербами, изящными буквами и кровавыми пятнами.

Не было у моей семьи голубых кровей. Отец из рабочих. Мать… Ну, мама да, голубых советских кровей, из педагогической династии. Ушла из заслуженным учителем, продолжила семейную традицию. Дед и бабушка тоже педагоги. С прадедом сложнее, про него я знал мало. Можно сказать, совсем не знал, да и прабабушка не часто мелькала в семейных историях.

Так, стоп! Хватит фантазировать! Интересно, чей это герб? Что за звери на нем? А бумага? Фальшивка или нет? Карта чего? И что прячется ха крестами?

Вопросы, вопросы и ни одного вразумительного ответа или предположения!

— Ну? Что молчишь? — Стеблев не выдержал, повысил голос. — Поможешь?

— А? — я поднял на него осоловевший взгляд, не понимая, чего он от меня хочет.

— Эй, ты чего? — журналист, наконец, понял, что со мной творится что-то неладное.

— Где, говоришь, ты это взял? — спросил я.

— Ты чего? Говорю же, в медведе… Залез в схрон под медвежьим хвостом. Ямка там была, прикрытая камнем. Сразу и не поймешь. Я минут десять пытался понять, куда он бумаги спрятал. Вроде обошел вокруг и все. А я пока спустился вниз, думал, уже второй забрал, но нет! Нашел! Успел! — довольно закончил парень.

— Ну, ты и дурак, — в сердцах выдохнул я.

— Сам ты дурак! — оскорбился Вячеслав. — Это моя работа!

— Воровать?

— Это не воровство! Это моя работа! Работа! Понимаешь? Это — сенсация! — упрямо повторил Стеблев.

— Ну, какая тут сенсация? Старая карта непонятного содержания, с полудохлой схемой непонятно чего. Ты сам-то знаешь, что это за крестики-нолики? Что здесь нарисовано? — я потихоньку приходил в себя, но взгляд все равно притягивало к надписи, как магнитом. — И отработал ты документ неизвестно у кого. Ты слышал и видел двоих, а если их больше? В любом случае, эту сенсацию искать будут. А когда не найдут, поймут, что увел кто-то из нудистов, начнут шерстить. Как думаешь, тебя быстро вычислят? А если это бандиты какие? И кто такой этот… Лесовой? — я не заметил, как повысил голос.

Во взгляде Вячеслава читалось легкое недоумение: мол, чего ты так распереживался. Хотя моя фраза про бандитов и неизвестного вызвала в нем беспокойство. Я видел, что парень задумался.

Я потёр челюсть ладонью, свело на нервах. Уже третий год, стоит понервничать, начинает дёргать и уводить вправо. Снимали с зюзю пьяных полудорочных рыбаков с острова во время шторма. Вот я и напоролся нечаянно на кулак одного из них, когда затаскивал в катер.

Я еще раз потер ноющую челюсть и выдохнул и осознал, что не дышал все то время, пока пялился на собственное имя, написанное неизвестной рукой.

Как оно могло оказаться на бумажке из глубокого прошлого? При том, что подпись явно не моя и не отцовская! Слишком уж красивый и вычурный почерк и заковыристая роспись. Я пишу как курица лапой. Да и в документах расписываюсь непонятной закорючкой. А это что за надпись?

— Это — карта энских подземелий! — Стеблев прервал новый виток моих мыслей и изысканий. — Такой ни у кого нет! Это — сенсация! — Вячеславы выхватил бумагу из моих рук.

Точнее, попытался. Мои пальцы вцепились в документ мертвой хваткой, не желая выпускать добычу.

— Эй, парень, ты чего? — заволновался журналист, осторожно дергая на себя карту. — Порвем же!

Я нехотя разжал пальцы. Вячеслав незаметно выдохнул, любовно разгладил целлофан и аккуратно сложил карту в планшет.

— Мне нужен напарник. Ты, как я понял, местный. Да еще и дружинник. Может, знаешь, есть в городе общество альпинистов?

— Тебе зачем? — журналисту удалось второй раз за пять минут меня удивить.

— Понимаешь, — Стеблев заколебался. — Я не турист… Природа, походы, жизнь в палатках — все это не мое.

— Ну, не твоё и не твое, — рассеянно ответил я, продолжая думать про невозможное совпадение (или случайность?). — Кому до этого дело?

— Никому, ты прав. Кроме меня, — журналист поколебался, но все-таки продолжил. — Понимаешь, я хочу побывать в ваших подземельях… Есть одна история… Ну как история… Скорей легенда, не подтвержденная фактами… С другой стороны, я еще не проверял… Меня осенило, когда я эту карту увидел… И если все получится…. Ты себе просто не представляешь, какая это будет сенсация! А может и государственная награда! — от предвкушения Стеблев снова повысил голос.

И, как назло, в этот момент раздался запыхавшийся голос Игорька:

— Ну, Леха, ты такой цирк пропустил, обхохочешься! Там такие девочки! М-м-м-м! Просто пальчики облизать и выплюнуть! Ты чего за нами не спустился? Опа, Леха, ты куда делся? — Васильков удивился и, судя по раздавшимся шагам, двинулся в нашу сторону.

Я прижал палец к губам, требуя тишины, и вышел навстречу Игорю.

— О, Леха, ты чего тут?

— Да так, живот прихватило… Наверное, съел что-то не то…

— Пирожок с котятами? Чё, теть Дуся травануть решила лучшего спасателя? — Игорек захихикал.

— Дошутишься ты однажды, Игорь, — улыбнулся я.

Смех резко оборвался, парень отступил назад, испуганно глядя на меня. Что уж он увидел на моём лице, не знаю. Да только шутки у него враз закончились.

— Ты это… Дульсинее только не говори, а? Я ж пошутил, пошутил я, — заюлил Васильков. — Со всеми бывает!

— Что надо?

— Да там это… Зовут…

— Кто зовет? Зачем?

— Ну, эти на берегу… Ментов мало, сопровождать некому вдоль берега. На катер их всех не запихнешь. Катер-то маленький! А спуск, который нормальный, далеко! Вот просят, так сказать, довести нарушителей. А там их автобусы встретят.

— Сегодня что, всех гребут? Или частично?

— Да не знаю я, мы люди маленькие, нам не докладывают, —