Схватка (СИ) - Шепельский Евгений Александрович

Я обошел стол, не размыкая рукопожатия, и хлопнул капитана по плечу. Ушиб руку. Плечо капитана по твердости не уступало базальтовой скале. Пахло от Бришера крепким алкоголем.

— Добро пожаловать, капитан, добро пожаловать! Вы не представляете, как я рад вашему визиту. За весь день — единственное симпатичное, по-настоящему человеческое лицо среди кучи этой придворной… мелкоты… Вы же понимаете?

Он опешил повторно. Вряд ли даже родная мамочка, будучи трезвой, могла бы назвать его лицо симпатичным. Весь его рыкающий, басовый запал мигом растаял, он растерялся, и только смотрел на меня пустыми глазами. А я улыбался — мягко, отечески, как старшему сыну, который вымахал на полголовы выше папочки.

Скрипнула дверь, заглянул Блоджетт. В руках маленький поднос, уставленный тремя чарками. Пить, что ли, предлагает?

— Чернила, господин архканцлер!

И правда, без чернил ни один указ не составишь. Я забрал поднос и выпроводил старшего секретаря в коридор.

Капитан пожевал губами, скрытыми в ярких джунглях волос, и растерянно повел взглядом перед собой. Заготовленный им гневный спич-отповедь растаял, вернее, я сбил его еще на подлете ракетой вежливости и приязни.

— О… у вас кот. Кгхм. Есть.

Я посмотрел на малута. Малут спал.

— Да, приблудился котик. Пусть живет. Не выгонять же?

Капитан Бришер медленно собирался с мыслями.

— Кгхм. Да! Люблю котов. Но таких, что делают дела в положенных местах. Надо!

Странная у него была манера выражаться.

— Не беспокойтесь, — сказал я. — Он будет справлять свои дела в положенных местах. — И повторил слова барона Ренквиста: — Дисциплина — прежде всего!

Это капитану тоже понравилось:

— Кхгм. Это да. Дисциплина. Должна!

Шутейник смотрел на нас с превеликим интересом.

— Так вот, — сказал я. — Отрекомендуюсь повторно. Аран Торнхелл, архканцлер Санкструма.

Капитан Бришер кивнул, в прозрачно-серых глазах его сверкнул огонек.

— Я знаю вас, ваше сиятельство. Газеты читаю… в нужном месте… Я был возле храма Ашара вчера, и видел, как вы вышли из дверей в клубах дыма с мандатом в руках. Да, в руках.

— Кстати, дым! Храм — цел?

— Да что ему сделается… — Внимательный взгляд на меня. — Кто-то поджег воз сена, но пожар — какое чудо! — быстро затушили, ибо рядом по совершенной случайности оказались бочки с водой. Да, с водой.

— Действительно, случайность дивная. Ашар пособил.

— Вероятно, ваше сиятельство.

Он был не дурак, этот капитан, хоть и простоват, он понимал, что пожар затеяли для того, чтобы меня остановить. И подлость эта была ему не по нутру.

— Кстати, — сказал я, пока он собирался с мыслями. — Господин Рейл, мое доверенное лицо. Если меня нет на месте — можете обращаться к нему, он непременно передаст мне все ваши слова, и даже те, которые в приличном обществе произносить не следует.

Шутейник отодвинул табурет и поклонился. Я подумал, что до сих пор не знаю его истинного имени, Рейл же — фамилия, та же, что и у дядюшки Бантруо, владельца «Моей империи».

Капитан пробубнил что-то невнятное. Яростный спич я погасил, можно сказать, уничтожил в зародыше, проявил любезность и уважение, и теперь он не знал, как со мной общаться. Он был смущен. Я пришел ему на помощь:

— Вы что-то говорили о просроченном жаловании?

Бришер оживился, кивнул, придвинулся к шкафу с котом и — я не поверил глазам! — погладил надутый пушистый бок. Я не поверил глазам повторно — малут принял ласку, даже заурчал во сне. Чуял спокойную силу, видимо, как это умеют делать и собаки.

Бришер обернулся ко мне.

— Алые Крылья не получали жалования полтора месяца. — Он щелкнул каблуками. — Да, полтора месяца! Все наши петиции Лайдло Сегеррру остались без ответа. Наши петиции в Коронный совет — остались без ответа. Кругом — тишина! Согласно древнему договору между горцами Шантрама и фамилией Растаров — Алые Крылья получают свое жалование точно в установленный срок! Да, в установленный срок — раз в месяц! Так было триста лет подряд, и впервые… впервые, ваше сиятельство… впервые мы не получили жалования вовремя… И уже второй месяц такого безобразия… Да, второй месяц! И еще — еда. Нас стали кормить ужасно, у многих болят животы… В казармах — ужасное брожение… Во всех смыслах брожение… Мои ребята совещаются. Мы готовы завтра же утром сняться с казарм, построиться в колонны и уйти в горы Шантрама. Навсегда. Да, навсегда!

У меня похолодел затылок. Если уйдут Алые Крылья — меня сжуют без соли. Сразу же. Просто мгновенно. Алые Крылья — единственная военная группировка в Санкструме, которая не имеет привязки к этому государству. Это иностранные наемники, призванные охранять императора, а значит, и его наместника — меня. Наемники со своим кодексом чести, вроде швейцарских гвардейцев, что и поныне охраняют Ватикан. Только на них я могу пока опираться. Регулярная армия Санкструма разложена, солдаты разбегаются из лимеса — военного рубежа на границе со Степью, и вполне ясно, что отдельные армейские группировки контролируются той или иной фракцией Коронного совета, и пока я заново не соберу регулярную армию, не поставлю во главе ее своих людей, я не могу доверять обычным солдатам и их командирам.

И еще нюанс. Ренквист, Ренквист, чертов ты маньяк. Я вспомнил наш разговор в замке Лирны:

«Скоро… осталась всего пара месяцев… состоится ежегодный бал, традиционный бал, на который съедутся все Растары. Ну, теперь вы понимаете?

Я кивнул.

— Алые Крылья — это те немногие солдаты, что еще верны короне?

Взгляд-молния. Барон энергично кивнул.

— Я вижу, вы не дурак. Да, это лучшие — гвардия из горцев Шантрама, а горцы Шантрама, они, смею вас уверить — отменные и верные бойцы. Они будут биться до последнего. Но вы заблокируете их в казармах. И в казармах, и в Варлойне затем будут действовать мои люди…»

Ренквист хотел с моей помощью вырезать всех Растаров, совершить переворот и возложить на себя имперскую корону. Но, видимо, у фракций Коронного совета были те же помыслы… Но их способ избавления от Алых Крыльев был куда более легок. Просто — гвардейцев перестали финансировать. Ни слова не ответили на петиции. Промолчали. Вызвали законный гнев наемников, законное брожение, фактически, вынудили принять решение уйти. Ох-х… Аран, Аран, в какую игру ты ввязался? Но, по крайней мере, мне известно, когда планируется переворот — и Ренквистом, и фракциями Коронного совета. Он состоится на ежегодном балу, куда съедутся все члены имперской фамилии. И правда, это лучше всего — собрать всех наследников в одном месте и прихлопнуть. Не охотиться же за ними, как за последними джедаями, по городам и весям? А если кто-то сбежит, скажем, в Адору или Рендор и после переворота выдвинет свои претензии на престол? Лучше такого не допускать, лучше собрать всех в одном месте, а там… Интересно, что будут делать фракции после убийства наследников? Ясно, что они столкнутся в схватке за власть, но это будет после, после, ну а пока — они действуют сообща, в том, что касается убийства Растаров и меня, несчастного архканцлера Арана Торнхелла.

Молчание мое слишком затянулось, и капитан горцев предупредительно кашлянул.

Я поймал взгляд Шутейника: гаер все понимал, но в глазах его светилась надежда, как тогда, у Амары Тани, когда мы плыли по зачумленной Аталарде. Господин архканцлер найдет выход!

Я приблизился к открытому окну и вдохнул полной грудью. Мда, заработался. Солнце уже давно миновало полдень и клонилось к закату. В парке, над зелеными макушками деревьев, с мерзким карком реяла стая ворон — верных спутников безвластия и запустения… Этих отвратительных птиц следует из парка выжить. Уничтожить, если понадобится. К счастью, здесь нет сумасшедших защитников окружающей среды. В парке должны петь нормальные птицы, а не эти твари, что легко переживут даже ядерную зиму.

Я обернулся к капитану.

— Вы дадите мне… две недели, Бришер? За две недели я найду деньги на жалование вашим парням и сверх того дам всем им двадцать процентов премии.