Мир Савойя. Зов тьмы - Лара Ингвар

Магии в деревне боялись, хотя и пользовались ей для освещения улиц, считая необходимым злом. На колдуна и его спутницу старались смотреть украдкой, не привлекая внимания. Слишком много слухов ходило о сильных магах, считалось, что один их недобрый взгляд может стать причиной продолжительной болезни. Эльфийка тоже внушала им опасения, ведь в этих краях бессмертных не водилось уже давно. Жители не знали, что Луна боится их больше, чем они ее. Слишком свежи были раны на ее запястьях, чтобы она позабыла человеческую «милость».

Таверна располагалась в одном из теснящихся друг к другу боками домов, на вывеске кабан с золотыми бивнями бил раздвоенным копытом, высекая сноп искр.

Ришар усадил Луну за столик в углу, так, чтобы девушка была скрыта от любопытных глаз, но сама видела людей. Он заказал для нее овощи и теплое вино, а сам отправился на улицу, узнать, где раздобыть еще одну лошадь, и пообещав, что вернется, не успеет она и глазом моргнуть. Мантикор запрыгнул на лавку рядом с Луной, толстая тетка принесла для него кусок сырого мяса. Девушке раньше никогда не приходилось есть в подобных местах, от нервозности она начала светиться.

— С этим нужно будет что-то делать… - сообщил ее спутник, со вздохом опустившись на соседнюю лавку. Как и обещал, он вернулся весьма быстро: - Это свечение привлекает к тебе слишком много лишнего внимания.

— Я буду светиться, пока девственница, эту проблему не сложно решить - безразличным тоном сообщила Луна. Колдун поперхнулся вином. Девушка меж тем продолжила: - Вы мужчина, мы сегодня останемся в одной комнате.. От вас хорошо пахнет магией.

Ришар выставил руку вперед:

— Близость подразумевает чувства. Ты только что меня встретила и видишь, как я безобразен - он снял капюшон и уставился на нее своими яркими синими глазами. Лева часть его лица и шеи выглядели так, будто их жгли каленым железом, нанося узор за узором из боли и ярости. Дикому огню не под силу так изувечить человека, колдуна калечили осознанно. Шрамы переходили на шею, свивались в спирали и опускались ниже. Девушка мысленно провела взглядом от его ключиц до плеч, спустилась на руки. Ришар не торопясь снял перчатку, чтобы она смогла увидеть, что и левая рука его Левая также была покрыта бороздой шрамов. Годы потребовались Ришару, чтобы научиться ей пользоваться. Но иногда пальцы отказывались слушаться по сей день, сжимаясь в клешню от боли. Особенно перед дождем.

Луна пожала плечами. Ей Ришар безобразным не казался, ей нравились его глаза и губы, а также манила его магия. А шрамы - в них Луна не видела несовершенства.

— Я наполовину эльфийка. Мы по другому воспринимаем близость. Для эльфов это способ объединить магию, почувствовать ее течение в себе и в другом. Я не встречала многих магов, но чувствую в вас силу. Я хочу эту силу.

Она быстро коснулась губы розовым языком, Ришар удивленно отпрянул. Он не привык к женскому вниманию, особенно тогда, когда женщина не знала о его происхождении. Обычно от него отворачивались или смотрели с жалостью. Луна была другой. Она не хотела себе в этом признаваться, но в тот момент, когда она увидела безликую фигуру в толпе, ее сердце забилось быстрее. Ей захотелось поцеловать его, касаться его. Как магия Савойя была магией смерти и боли, магия Эльфов была порождением жизни. Они черпали свою силу из страсти, пусть иногда заигрывались и лишали своих игрушек разума. Все ее естество потянулось к пламени Ришара, еще когда он был лишь фигурой в толпе.

Ришар с трудом сохранял невозмутимый вид. Он постарался погрузиться в анализ, чтобы не задуматься всерьез над столь заманчивым предложением. Никогда до этого он не встречал полукровок, чьи матери, а не отцы были эльфами. История любви между молодыми смертными и эльфами не были чем-то необычным, только остроухие отцы обычно быстро возвращались к своей жизни среди трав и лесов, оставляя своих смертных возлюбленных при первых признаках увядания. Беременных полукровками охотно принимали обратно в деревню, ведь их дети были не только необыкновенно красивы и отличались отменным здоровьем, они часто обладали крупицами магии своих отцов. Воспитанные людьми девушки и юноши были миролюбивы как эльфы, но просты в общении, как любые крестьяне. Именно такие полукровки обычно и попадались Ришару на его пути.

Луна же была гораздо больше эльфийкой, чем человеком. Она мыслила по-другому, она могла внушать тот древний страх, что испытывают смертные перед бессмертными, несмотря на то, что Эльфы никогда никого не убивали. Невольно вспоминались сказки про блуждающие огоньки на болотах, про манящие эльфийские холмы, которые оборачивались погибелью для незадачливых путников. Ришар взял руки Луны в свои. Он сидел напротив и постарался не обратить внимания на то, что ее плащ распахнулся и показалась маленькая изящная грудь девушки.

— А на другую половину ты человек. А люди должны полюбить, прежде чем дать к себе прикоснуться. К тому же я не имею роскоши стать твоим вечным рабом. Нам предстоит работать.

Ришар видел тех, кто не смог сопротивляться чарам чистокровных эльфов. Гордые маги превращались в жалкие подобия себя прежних, они искали встречи, жаждали ласкового слова, прикосновения рук. Бессмертные, наигравшись, уходили, а человек оставался калекой. Мало кто находил в себе силы оправиться и жить нормальной жизнью.

Принесли еду, женщина неодобрительно сверкнула глазами в сторону Луны, чья голая кожа притягивала к себе взгляды.

— Что именно я должна буду делать? - спросила девушка колдуна, игнорируя как ее взгляд, так и то, что плащ сместился еще. Ришар снял маску, чтобы поесть, но приметив, что фиалковые глаза пристально его рассматривают повернулся неповрежденной стороной лица. Он так привык видеть отвращение к себе, что лишь ждал момента, когда проявятся как он считал “истинные” чувства девушки.

— Я - охотник на Савойя. Убиваю тогда, когда их аппетит угрожает человеческим интересам. Мой отряд вызывают в деревни и города тогда, когда кровососы перестают видеть границы дозволенного.

Луне нравилось, что есть кто-то, кто убивает Савойя. Эти монстры бессмертны как эльфы, но опасны и жестоки. С каждым годом Савойя становилось все больше, они размножались, кусая людей и обращая их в себе подобных. Если Савойя не контролирует свою жажду крови - он становится опасным. Однажды один из них пришел в деревню на западе Злого леса. Он убил всех жителей за одну ночь. Потом вышел на