Пансион благородных убийц - Мередит Митчелл

Мисс Вернон не испытывала сильного разочарования. Она пережила несколько волнительных мгновений предвкушения, когда ей казалось, что она держит в руках нечто чудесное, и этих впечатлений было довольно для того, чтобы не отбросить с досадой бесполезную тетрадь. Элис даже не была удивлена тем, что миссис Чемберс – а кто же еще? – так постаралась, чтобы ее записи не нашел никто. Каждая уважающая себя экономка хранила в тайне какие-нибудь особенные рецепты, которыми не хотела ни с кем делиться. Что ж, стремление сберечь свои секреты могло обрести и вот такую форму. Несколько чрезмерно, но нельзя забывать, что миссис Чемберс была уже очень стара и могла позволить себе кое-какие странности.

Тетрадь уже не представляла для мисс Вернон никакого интереса, и она собиралась спуститься и попросить кухарку приготовить немного клея, чтобы прикрепить оторванные обои на место. Но тут ее планы были нарушены – сквозь неплотно прикрытую дверь было слышно, как кто-то торопливо, едва ли не вприпрыжку, поднимается по лестнице.

– Бет, ну конечно! А я-то уж начала беспокоиться, где это ты пропадаешь! Тебя не слышно уже два или даже три часа, – шутливо обратилась Эмили к своей самой юной ученице.

Девочка ничуть не обиделась на это дружеское поддразнивание – только кивнула учительнице и быстро оглядела комнату.

– Как много вы успели сделать, мисс Вернон! Кажется, ваша комната будет самой уютной в доме, не считая разве что гостиной, но с ней пока еще ничего не понятно!

– Я надеюсь, вы с девочками сможете обустроить свои спальни как можно более уютно, да и миссис Рэйвенси с ее тонким вкусом постарается придать очарование всем комнатам, даже тем, где вы будете заниматься.

– Мне придется делить спальню с Бланш, Полли и Дианой. – Девочка наморщила носик, показывая свое отношение к кое-кому из своих соседок, и прошлась по комнате. Задержалась у акварелей, заглянула в зеркало, снова поморщилась и повернулась, наконец, к той стене, где мисс Вернон недавно обнаружила сокровище старой экономки:

– О, что это за дыра, мисс Вернон? Вы оторвали обои, чтобы посмотреть, нет ли там мышей? – Бет присела на корточки и заглянула в нишу, не проявляя никакого страха перед серым полчищем в отличие от своей наставницы.

– Я нашла клад, – самым таинственным голосом, на какой была способна, ответила Элис.

Девочка тут же вскочила на ноги и умоляюще сложила руки перед грудью:

– Мисс Вернон, пожалуйста, пожалуйста, поскорее расскажите мне все! Что там было – кольца и старинные монеты или завещание какого-нибудь герцога? Или что-то еще?

– Ни за что не угадаешь. – Мисс Вернон почувствовала угрызения совести, не стоило сперва заинтриговать девочку, а через минуту разочаровать ее, но было уже поздно. – В тайнике оказались записи сестры мистера Чемберса. Ты слышала о том, что она много лет служила экономкой в семействе Расселов, а после того, как оставила свое место, поселилась с братом.

– Конечно, я слышала! – Бет еще не поняла, что ничего интересного больше не услышит. – И что было в ее записях? Какая-то ужасная тайна этих Расселов? Кто-то из них убил свою жену или двести лет назад похитил бриллианты из королевской сокровищницы?

– Увы, моя дорогая, такие истории случаются только в книжках. – Мисс Вернон подошла и обняла девочку, чтобы смягчить горечь своих слов. – Миссис Чемберс записывала в эту тетрадь рецепты и перечни блюд для праздничных обедов миссис Рассел, а также, наверное, всякие мелочи, которые нужно сделать в течение дня, но о которых легко можно забыть. Я тоже порой веду такие памятные записи.

Бет надула губки:

– Какая чепуха! И зачем было прятать ее в стене?

– Не знаю, дитя. Я слышала, что у каждой экономки есть такая тетрадь, в которой она собирает старые рецепты или записывает те, что придумала сама и не хотела бы, чтобы о них узнал кто-то еще. Поверь мне, для старушки это было очень важно, пусть мы с тобой и не можем этого понять!

Девочка продолжала хмуриться, и мисс Вернон придумала, как отвлечь ее:

– Возьми-ка эту тетрадь и после чая отнеси ее мистеру Чемберсу. Это словно бы наследство его сестры, и мы должны вернуть ее. Я хотела сделать это сама, но тебе пойдет на пользу небольшая прогулка.

Бет тут же воспряла духом – девочкам нечасто позволяли отлучаться из пансиона без сопровождения миссис Рэйвенси, мисс Вернон или одной из дам-попечительниц.

– Я обещала помочь миссис Пиркс с мясным пирогом, которым мы будем ужинать. Можно, я отнесу тетрадь после завтрака?

– Разумеется, дорогая, не думаю, что здесь нужна спешка, а вот если мы останемся без пирога, ни одна из нас не сможет уснуть, так и будем вертеться от голода на своих кроватях!

Мисс Вернон обрадовалась, увидев, как повеселело лицо девочки, когда она представила себе эту картину.

– А теперь возьми тетрадь и ступай, попроси миссис Пиркс дать мне немного клея. Я хочу вернуть обоям первозданный вид.

– Вы не сохраните этот тайник для себя? Вы могли бы хранить там свой дневник.

– Нет, Бет, мне это ни к чему. Я надеюсь, в этом доме никто не станет читать чужие дневники, даже если они будут лежать на видном месте.

Бет тут же заверила своего дорогого друга, что именно так и обстоят дела, и умчалась, захватив с собой тетрадь миссис Чемберс.

Мисс Вернон продолжила заниматься своей комнатой и очень скоро перестала думать о миссис Чемберс и ее причудах.

А Бет зашла в свою комнату, чтобы оставить там дневник и надеть фартук – помощь на кухне требует аккуратности, особенно если двигаться так стремительно и порой неловко, как тринадцатилетняя девочка.

У окна сидела с шитьем Бланш, самая старшая из учениц, привлекательная темноволосая девушка с узким смуглым лицом.

– Что это у тебя? – спросила она, увидев, что Бет небрежно положила на столик тетрадь, полученную от мисс Вернон.

– Мисс Вернон нашла в своей комнате дневник старой экономки, миссис Чемберс. Я должна отнести его аптекарю, сделаю это после завтрака, – нехотя пояснила Бет, недолюбливавшая Бланш и ее подругу Полли.

– И что же в этом дневнике? Любовные письма? – ожидаемо спросила Бланш, ее тонкие губы сложились в усмешку.

– Ничего интересного! – отрезала Бет. – Старые рецепты, списки гостей, которые приезжали на балы и обеды в тот дом, где жила миссис Чемберс, и прочая подобная ерунда.

– Действительно, ничего интересного. – И Бланш снова склонилась над шитьем.

Бет завязала ленты фартука и покинула комнату, сожалея, что ей придется жить вместе с такой высокомерной и насмешливой девицей, как Бланш. На лестнице девочка встретила Полли Клифтон, поднимавшуюся поболтать с подругой. В руках Полли держала корзинку с вишней, из которой должна была извлечь косточки – все ученицы в школе должны были трудиться даже летом, если уж не смогли улизнуть из пансиона на каникулы.

– Опять слоняешься без дела по дому, пристаешь к мисс Вернон? – фыркнула Полли.

Бет окинула неприязненным взглядом полную фигурку девушки и надула щеки, передразнивая ее:

– Зато я не сплетничаю, как некоторые, и не выглядываю из окна, когда мимо проходит доктор Сайкс!

– Ах ты, маленькая дрянь! – Полли покраснела, светло-голубые глаза под белесыми ресницами угрожающе сощурились. – Если б не эта вишня, оттаскала бы тебя за волосы! Но я еще успею это сделать вечером!

Ничуть не напуганная угрозой, Бет показала ей язык и помчалась вниз по лестнице – ворчание миссис Пиркс, заждавшейся помощницы, уже слышалось из кухни.

– Может, вы потрудитесь объяснить мне, кто прислал это письмо и что мне с ним теперь делать? – Мистер Рассел приподнялся в своем кресле и сердито перебросил письмо через стол своему собеседнику.

Мужчина торопливо развернул лист дешевой бумаги. По мере того как он читал послание, вытянутое лицо его бледнело:

«Многоуважаемый мистер Рассел! Возможно, вы беспокоились о том, где находятся записи миссис Чемберс, касающиеся ее пребывания в вашем доме в то время, когда умер ваш дорогой батюшка.

Спешу вас заверить, эти драгоценные листочки находятся в надежных руках и никогда не станут достоянием других людей, если вы проявите ту же доброту, что прежде выказали в отношении миссис Чемберс. Три тысячи фунтов кажутся мне необременительной суммой по сравнению с полученным вами наследством, не так ли?

Деньги надлежит оставить в заброшенном складе, во дворе известного вам дома на Кинг-стрит. Слева от входа стоит старый сундук с оторванной крышкой, в котором можно оставить ваш дар не позднее будущего вторника. В противном случае мне придется придумать, как поступить с этими записями. Надеюсь на ваше благоразумие и добросердечие».

– Боже мой! Кто это написал? – Мужчина бросил письмо на стол, словно оно жгло ему руки.