Пансион благородных убийц - Мередит Митчелл

– Понимаю тебя, дорогая. – Леди Боффарт на мгновение прищурила глаза, наблюдая, как на лужайке маленький Лоренс учится стрелять из лука. – У мальчика верная рука, но он рассеян… О чем я? Так вот, Эмили, меня не удивляет, что все эти переживания расстроили твои нервы, ты слишком близко к сердцу принимаешь заботы своих друзей. Я же смотрю на все это как человек посторонний, праздный наблюдатель, уличный зевака, если угодно. И мне хотелось бы своими глазами увидеть, как твои соседи поведут себя в щекотливой или неприятной для них ситуации, особенно те, кто вчера еще лицемерно осуждал других. Ты напрасно беспокоишься, что я выставлю Торнвуд на всеобщее обозрение и кто-то из твоих добрых знакомых узнает себя. Если помнишь, я перевернула с ног на голову трагедию этой несчастной девушки, за брата которой выходит замуж твоя сестра.

Эмили вынуждена была согласиться с доводами тетки. Она не представляла, откуда черпают вдохновение писатели, и допускала, что тетушке не хватает собственных впечатлений, чтобы ее романы стали еще более остроумными и захватывающими. В основу новой книги легла история Кэтрин Рис-Джонс, но сестра превратилась в брата – убийства совершал старший брат героини, не желающий отдавать приданое жениху сестры. Другие детали тоже отличались от реально происходивших событий, а счастливый финал должен был удовлетворить самую романтично настроенную читательницу.

По просьбе леди Боффарт Эмили никому не рассказывала о том, что ее тетя и мистер Мартинс – одно и то же лицо, и опасалась бурного проявления чувств своей младшей сестры и ее будущего мужа, если они вдруг узнают себя в героях нового творения мистера Мартинса.

Леди Уитмен ничего не сказала Эмили, когда узнала, что ее опальная кузина гостит у Гренвиллов, но не позволяла младшей дочери, Кэролайн, навещать сестру. До венчания Кэролайн и Филиппа Рис-Джонса оставалось немногим более месяца, и девушка с нетерпением ожидала, когда же она освободится от власти своей матушки. Филипп собирался увезти жену на континент на целый год, надеясь, что к тому времени история его несчастий и преступлений его сестры забудется окончательно.

– С моей стороны грешно жаловаться на судьбу, ведь у меня в запасе история Феллоузов, – с хищной улыбкой произнесла леди Боффарт. – Уж их я не пощажу!

Против этого Эмили ничуть не возражала, и некоторое время обе дамы предавались воспоминаниям о событиях этой зимы. Увы, леди Боффарт опоздала, и преступники были изобличены до ее появления в Гренвилл-парке, но именно она сыграла роковую роль в крахе преступного замысла миссис Феллоуз.

Феллоузы приехали в Торнвуд из Варенны и поселились в недавно купленном поместье, принадлежавшем прежде семейству Мортем. Молодая супруга мистера Феллоуза превосходила красотой свою падчерицу Шарлотту, что не помешало другу Гренвиллов, Ричарду Соммерсвилю, впервые в жизни по-настоящему полюбить. Он влюбился в Шарлотту, и его внимание, похоже, было бы принято благосклонно, если бы не явившийся вскоре некий мистер Ходжкинс, назвавшийся ее женихом.

Страдания отвергнутого Ричарда были так глубоки, что многие из его знакомых не были удивлены, когда мистера Ходжкинса однажды нашли убитым в библиотеке Феллоузов, на следующее утро после бала миссис Феллоуз.

Особенно рьяно обвинять Соммерсвиля старалась именно миссис Феллоуз, а Эмили и сестра Ричарда Джейн сразу заподозрили кого-то из Феллоузов в причастности к смерти мистера Ходжкинса.

Суперинтендент Миллз издавна питал неприязнь к Соммерсвилю и был готов арестовать его, исходя из одного лишь навета миссис Феллоуз, но внезапно в убийстве жениха призналась Шарлотта! Девушка не могла позволить, чтобы Ричард из-за нее пострадал, и теперь уже ей грозило суровое наказание. Ричард проявил немалую изобретательность, чтобы спасти возлюбленную, и Миллзу оставалось лишь скрежетать зубами – преступница бежала! Соммерсвиль же, одинокий, как никогда, остался утешать себя тем, что помог Шарлотте обрести свободу, но на этом история не закончилась.

Из случайной фразы, оброненной Эмили в письме к тетке, завертелось новое расследование! Мисс Феллоуз обладала голубыми глазами и рыжими волосами, о чем леди Гренвилл упомянула в послании, а леди Боффарт незамедлительно прислала ответ – у Шарлотты Феллоуз с рождения карие глаза!

Суперинтендент Миллз был рад вновь ухватиться за Феллоузов и сумел выяснить, какой злой гений скрывается за ангельской внешностью миссис Феллоуз. Как оказалось, Шарлотта умерла от той же болезни, что свела в могилу ее мать, и нежелание лишиться наследства девушки, на которое и был куплен новый дом, сподвигло Феллоузов заменить Шарлотту на сестру миссис Феллоуз. Девушка была схожа с подлинной мисс Феллоуз возрастом и цветом волос, но цвет глаз подвел ее.

После этого разоблачения мистер и миссис Феллоуз обрели новое пристанище в тюрьме, поместье было выставлено на продажу, а о судьбе девушки, выдававшей себя за мисс Феллоуз, ничего не было известно с самого дня ее побега.

В будущем романе леди Боффарт собиралась устроить счастье этой героини в какой-нибудь далекой стране, только еще не решила, будет ее избранник пиратом-контрабандистом или же богатым промышленником, которого покорит ее независимый нрав.

Именно этот важный вопрос и обсуждали леди Боффарт с племянницей, когда горничная привела на террасу миссис Говард.

Сьюзен, самая младшая из подруг Эмили, вышла замуж за Генри Говарда, кузена лорда Гренвилла. С их свадьбы прошло уже полтора года, и супруги были вполне счастливы, но пока еще не было намеков на будущее увеличение их семейства, и это огорчало Сьюзен. Ее дядюшка, добрейший доктор Вуд, неоднократно говорил о том, что не видит никаких тревожащих признаков в состоянии здоровья обоих супругов, надо лишь немного подождать. Подруги миссис Говард надеялись и ждали вместе с ней, пусть и не задавали никаких вопросов – когда придет время, Сьюзен сама поделится с ними счастливой новостью.

В светлых летних туалетах Сьюзен всегда выглядела прелестно, и Эмили с радостной улыбкой поднялась навстречу гостье.

– Как чудесно, что ты нашла время заехать к нам! Мы с тетушкой бездельничаем с самого утра и переговорили, кажется, уже обо всем на свете. Надеюсь, ты побалуешь нас какими-нибудь новостями!

Миссис Говард поцеловала подругу, позволила горничной налить себе чая и придвинуть плетеное кресло с подушками и только после этого начала весело щебетать:

– Я заезжала в Торнвуд, дядя Энтони просил передать викарию настойку, смягчающую горло, помните, как он хрипел во время последней проповеди?

Обе леди закивали, но викарий Кастлтон так мало интересовал их, что ни та, ни другая не пожелали поддерживать тему. Сьюзен, прекрасно понимавшая это, заговорила о другом:

– Я была рада повидать Джемайму, она так волнуется из-за свадьбы…

– Но мисс Кастлтон выходит замуж только в октябре! – позволила себе удивиться леди Гренвилл.

– Мистер Миллстоун заново отделывает дом к свадьбе, и Джемайма опасается, что его вкус окажется ужасным, тогда она не сможет приглашать к себе своих друзей!

– Почему бы ей не подсказать ему, какую выбрать обивку для дивана и сколько стульев поставить в гостиной? – поинтересовалась леди Боффарт скорее из необходимости ответить, чем из подлинного интереса к торнвудскому дельцу, собиравшемуся взять в жены дочь викария.

– Боюсь, у него есть собственное мнение по любому поводу. – Сьюзен представила, как бы ее Генри надумал менять обстановку в их гостиной, не посоветовавшись с ней, и улыбнулась. – Джемайма моложе своего жениха лет на пятнадцать, он и слушать ее не станет!

– Бедняжка! Она выходит за него замуж по собственной воле или просто родители стремятся выгодно устроить дочь? Может быть, у нее есть поклонник помоложе, расставание с которым огорчает ее? – Леди Боффарт несколько оживилась в надежде услышать какую-нибудь романтическую историю, которую можно было бы вставить в роман.

– Нет-нет, ничего подобного! – Сьюзен, не подозревавшая об увлечении леди Боффарт, удивилась таким расспросам. – Джемайме нравились разные джентльмены, но никем из них она не была увлечена всерьез. А мистер Миллстоун, пусть и не очень галантен, все же один из самых богатых людей в Торнвуде. И ей не придется становиться женой викария – это была ее самая большая мечта!

– Первый раз слышу, чтобы мечта начиналась со слова «не», – фыркнула тетушка Розалин.

– Мечты бывают и такие… – вздохнула Эмили.

Обе леди сразу поняли, что она имеет в виду.

Пусть бы Эмили никогда не ломала ногу. Пусть бы Уильям когда-то не влюбился в Луизу, а Луиза не умерла. Сколько желаний леди Гренвилл начинались с этого безнадежного слова «не»… И все они были несбыточными в отличие от скромной мечты Джемаймы Кастлтон.