Дом на Рождество (ЛП) - Джоли Мика

— Да, — отвечаю я, не в силах сдержать улыбку. — Что ты мне тогда сказала? «Черта с два я позволю тебе столкнуться с кучкой братцев-архитекторов в одиночку»?

Холли смеется. Тонким пальцем она откидывает назад локон пшеничного цвета, выбившийся из ее высокой прически. Мне нравятся ее волосы — непослушные и роскошные.

— Ты никогда не умел вести светские беседы, — говорит она.

— К счастью ты была там, чтобы спасти меня.

— Да. Конечно. — Несмотря на пренебрежительный тон, она выглядит так, будто изо всех сил старается не улыбнуться. — Вот. — Холли выпрямляется и протягивает мне Космическую Иглу. — Повесь ее.

— Оʹкей.

Я тянусь к ней и на краткое мгновение наши пальцы соприкасаются — ее теплые, мягкие, изящные, и мои длинные, грубые и мозолистые от времени, проведенного за рисованием чертежей. Одного касания достаточно, чтобы мое сердце сбилось с ритма, а она напряглась, темный локон упал ей обратно на лицо, когда она посмотрела на меня.

Ты напрашиваешься, мужик, предупреждением звучит голос в голове, но я ничего не могу с собой поделать. Когда она рядом, мои действия как будто не принадлежат мне. Осторожно, неуверенно, словно она дикий зверь, которого можно спугнуть в любой момент, я протягиваю руку и убираю волосы с ее лица. Холли реагирует на прикосновение резко. Сначала она вздрагивает, а затем отшатывается, ее лодыжка ударяется о коробку с украшениями на полу. Она вскрикивает и, падая назад, начинает размахивать руками, чтобы восстановить равновесие, но я наклоняюсь вперед и хватаю ее за плечи, удерживая.

— Порядок. — Я испытываю дикое желание заключить ее в свои объятия, чтобы она положила руки мне на плечи, провела ими ниже по моей груди. — Я держу тебя.

Холли моргает, и, кажется, не может подобрать слов. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, и снова закрывает его, ее глаза не отрываются от моих, и на мгновение я зависаю…

Но вот она прочищает горло, и я понимаю, что все еще держу ее. Я отстраняюсь.

— Прости.

— М-м… все в порядке.

Мы продолжаем наряжать елку под музыку Фрэнка Синатры, в воздухе повисает осторожное напряжение. Интересно, задается ли она теми же вопросами, что и я? Боится ли она высказать их вслух, опасаясь того, к чему может привести разговор?

Вот чем все для нас закончилось — множеством неловких минут молчания, все более редким физическим контактом и вопросами без ответов. Моя рука все еще ощущает прикосновения к ее коже, и я чувствую себя неловко из-за того, что так наслаждаюсь этим.

Холли тяжело вздыхает, и я смотрю на нее, замечая на ее лице страдание.

— Это отстой, — наконец замечает она.

— Почему отстой? — Я отхожу от елки и рассматриваю ее. — По-моему выглядит очень даже неплохо.

На ее губах появляется намек на улыбку.

— Я имела в виду нас. — Мое сердце замирает, прежде чем она продолжает, — Я не хочу, чтобы мы были врагами.

Я провожу рукой по волосам и качаю головой.

— Мы никогда ими не станем, мы в браке четыре года. У нас слишком большая история.

— Дольше, чем четыре года, — отвечает она тихим голосом, облизывая губы. — Мне кажется, что мы вместе целую вечность.

Она права. Мы выросли вместе в Уэстоне, наша крепкая детская дружба переросла в нечто большее… в страсть и любовь. Мы обещали друг другу, что поженимся, когда станем старше, и как в сказке, все так и случилось.

— Мы все исправим, — обещаю я, хотя у меня нет ни одной чертовой идеи о том, как это произойдет.

— Кстати об этом… — произносит она будничным тоном. Мое сердце замирает. Я знаю, к чему она ведет, и что ничем хорошим это не кончится. — Твоя работа, — продолжает она, — Что насчет твоей работы?

Да… именно к этому мы и идем. Думаю, нет смысла откладывать.

— Холли, я…

Она поднимает руки вверх.

— Просто говорю, что это одна из проблем, и ты знаешь об этом, верно?

Песня Дина Мартина «I’ve Got My Love To Keep Me Warm» звучит вокруг нас.

— Знаю, ты расстроилась, из-за моего увольнения. — Что ж, сейчас мы заходим на хорошо знакомую мне территорию. — И, может быть, мне стоило подумать об этом лучше. Может быть, мне следовало предупредить тебя об этом заранее, но… — Я провожу рукой по лицу, затем встречаю ее обвиняющий взгляд. — Это ломало меня изнутри. И ты знаешь это. Ты видела, как это место влияло на меня.

— Ты потерял нечто важное, избавляясь от ненужного. — Слова падают и ложатся между нами, как разбитое стекло. — Мы могли бы все обсудить. — Ее голос повышается, когда она продолжает. — Но в место этого — работа, Нью-Йорк — все эти годы вылетели в трубу. Ты бросил все и вернулся в Уэстон, потому что не мог понять, чего хочешь.

Холодный укол вины пронзает меня изнутри, потому что в глубине души знаю, что ее слова не лишены смысла. В глазах Холли, когда я ушел с работы, все выглядело так, будто я бросил ее и отказался от нашего брака. На самом деле я ушел с работы, чтобы спасти наш брак и себя.

— Это нечестно, — протестую я. Не могу стоять на месте, поэтому беру украшение и вешаю его на елку. — Я говорил с тобой обо всем. Ты ни разу не показала, что готова попробовать. Несколько месяцев никакой близости, ничего, кроме разногласий…

— Я не подписывалась быть твоим жизненным наставником, — огрызается она в ответ. — У меня нет всех ответов.

— Ты могла бы просто поддержать меня. — Мой пульс учащается от волнения. — Разве ты не заметила, что мне было невыносимо? Что я просто выполнял свои обязанности и ненавидел каждую минуту? Или ты замечала, но тебе было просто все равно? — Я смотрю на нее, чувствуя внезапную вспышку разочарования вперемешку с грустью. — Раньше мы хотели детей.

— Я хотела от тебя детей, но время не…

— Никогда не бывает подходящего времени для рождения детей, Холли.

— В финансовом плане…

— Мы не без гроша в кармане. — В моих словах сквозит разочарование. Я хрущу костяшками пальцев и добавляю, — Если мы будем ждать, пока не будем готовы, то будем ждать всю оставшуюся жизнь.

Она скрещивает руки на груди, пожимает плечами и отводит взгляд в сторону.

Я сокращаю расстояние между нами, большим пальцем поддеваю ее подбородок и мягко заставляю встретиться со мной взглядом.

— Что случилось с женщиной, в которую я влюбился? — Тон моего голоса звучит резче, чем я того хочу, и я сразу понимаю, что мои слова глубоко ранят. — Холли…

— Я собираюсь съездить в супермаркет. — Она отходит от меня, выражение ее лица каменное. — У нас почти закончилось молоко, а в магазинах будет много народу.

ГЛАВА 5

Рождество — это любовь в действии. Всякий раз, когда мы любим, и всякий раз, когда мы отдаем — это Рождество. Дэйл Эванс

Холли

Самое худшее что может быть, когда вы ссоритесь с любимым человеком — это то, что вы не всегда можете отрицать его правоту. В каждой истории есть две стороны, верно? И в этом то и проблема, когда вы отчаянно рвете отношения.

«Не то, чтобы я не привыкла к ссорам», — рассуждаю я, выезжая на своей машине с подъездной дорожки, двигаясь медленно, чтобы не задеть машину Итана. — «Не прозвучало ничего, что не было бы сказано раньше».

Но от этого не легче, особенно когда какая-то часть меня знает, что он прав.

Итан хотел создать семью. Я тоже этого хотела. Черт возьми, я до сих пор хочу, вот только меня съедают сомнения. Его отец никогда не бросал его мать ради другой женщины. В отличии от меня, у Итана всегда была крыша над головой и забота двух любящих родителей. Я же, напротив, слушала, как мама плачет по ночам из-за разбитого сердца и финансовых проблем, думая, что я сплю. Если бы бабушки не было рядом, не уверена, что мама смогла бы встать на ноги после того, как отец бросил ее… нас.

Итан знал мои страхи, но в его идеалистическом мире ничто не могло нас сломить.

Какая ирония.