Аю-Даг. Роман. Второе издание - Наталья Струтинская

Коля направился к морю, когда из кабины фургона вышел Вася. Вышел как-то по-особенному быстро.

– Где Дима? – даже сквозь его кудрявую челку просматривался нахмуренный лоб.

– Вон. – Коля озадаченно кивнул на вскидывающиеся брасом руки. – А что случилось?

Вася зашел по колено в воду. Я села и сняла шляпу. Что могло так разозлить его? Шум волн заглушил крик Васи. Митя вышел из воды и, сложив руки на поясе, подошел к Василию. Я поднялась и направилась к ним.

– Ничего страшного не случилось, – вид Мити напоминал пантеру перед прыжком. – Ты здесь не указ, ясно? Мы все равны.

– Что произошло? – солнце слепило, так что я сквозь узкие щелочки посмотрела на двух молодых людей, напоминавших разъяренных фазанов.

У Василия из фургона пропал набор инструментов, содержащий ключи, трещотку и несколько торцевых головок. На пляже этом, кроме нас и отца Василия, никто не бывал, и Вася быстро нашел объяснение пропаже.

– Ты в этом уверен? – я вопросительно взглянула на Васю. – Но этого не может быть. Сюда никто не ходит.

– Теперь ходит.

– В каком смысле?

Митя тряхнул белокурой головой и пошел на берег.

– Дим, я не понял ничего. – Коля пошел вслед за ним.

– Что вы всё строите из себя тарзанов в заповедном лесу! Что за тайна, эта бухта? Подумаешь! – Дима презрительно сплюнул.

– Он привел сюда Вадима с его компанией. – Фигура Васи угрожающе подобралась. – Я прав, а, Митяй? Они тут покутили в ночной тиши и разошлись. Или, может, не первый раз, а, Дим?

– Может, и не первый. А может, и не последний. Тебе какое дело?

– Дим, ты не прав. – Коля задумчиво почесал затылок. – Воровство – это уже не шутки. К тому же во что превратится бухта, если сюда повалит народ?

У меня бешено заколотилось сердце, кровь отхлынула к пяткам, когда перед глазами возник образ городского пляжа, где на гальке валяются разбитые бутылки и бумага, в воздухе стоит смрад жареного шашлыка, а шум моря заглушает шансон. Как ужасно выглядит берег, усыпанный телами: люди, словно тюлени, выползали из воды и ложились на горячий камень, подставляя солнцу свои обожженные спины. Как дико это представляется здесь, в волнующей девственности бухты, обрамленной чувственным изгибом отвесных скал, скрывающих ее наготу от извращенных глаз неискушенного зрителя. Казалось, это единственный уголок на земле, куда еще не проникла испепеляющая сила человека, – но вот сюда ступила чужая нога, словно оскверняя каждым своим движением серый камень.

– Дима, зачем… – только выдохнула я.

– Да чего вы все всполошились-то? – Дима накинул на плечи полотенце. – Что за беда? Они хорошие ребята. Сам потерял где-нибудь свои ключи!

– Нет, Митяй, ключи я не терял. Они всегда были здесь. – Вася сощурил глаза. – Смотри, не ошибись в выборе друзей.

– Если ты кому-то не нравишься, то не стоит винить в этом окружающих.

– Я не виню окружающих. И не стремлюсь нравиться. Дело совсем не в этом. – Вася вскинул курчавую голову. – Дело в том, что ты выбираешь не тех людей.

Я имела смутное представление о злосчастном Вадиме, – знала только, что компания, к которой он принадлежит, слушает металл и ведет, в Васином представлении, беспорядочный образ жизни. Я видела его несколько раз в городе. Это был спортивного телосложения красивый молодой человек восемнадцати лет, с русыми волосами. Он учился в одном классе с Васей – если можно так назвать его однократные приходы в школу. Вадим был достаточно известной личностью среди местной молодежи, он обладал некой харизмой, которая так привлекает женскую половину. Вася редко рассказывал о нем, разве что в свете стычек с полицией и примере несуразного поведения. Было нетрудно понять, чем привлекла данная компания ищущего приключений Митю, но поступок, совершенный по воле соблазненного сознания, я тогда восприняла как предательство. Предательство нашей тайны, нашего убежища, нашего единства.

– А кто же «те люди»? Ты что ли? Не много на себя берешь?

– Митяй, перестань! – Коля встал рядом с Васей. – Что за глупая ссора! Это необдуманно – приводить сюда чужих. Не стоит им здесь больше появляться.

– Так они уже были здесь, значит, вернутся снова, – мое сердце не унимало биения.

– Да не в бухте дело! – Вася раздраженно вскинул голову. – Я говорю о другом. Это не те люди. Ты пропадешь с ними.

– Слишком громкие слова. – Дима скинул полотенце и вплотную подошел к Васе. – Что в них плохого? Заклепки? Или, может, мотоцикл недостаточно хорош? Говорить могут всякое. Или, может, ты завидуешь? Знаешь, о тебе тоже можно многое сказать, что не составит лестного мнения. Твой головокружительный успех просто убивает. Строишь из себя взрослого, командуешь тут. А кто ты есть? Ты тут никто. Они хотя бы что-то из себя представляют, а ты – нет.

– Дима!.. – хором вырвалось у меня с Колей.

– Я не прав? – глаза Димы загорелись, лицо раскраснелось. – Прозябаешь здесь, среди водорослей и моторок, а впереди беспросветное будущее. А я вот не хочу так жить. Я хочу быть свободным. Хочу общения, жизни. Какое удовольствие в прибое и звездах? Да среди вас нет движения. Мне почти шестнадцать, а я, как отшельник, прихожу на этот чертов берег и собираю запчасти моторки. Я хочу жить. Я имею право выбора или нет? – и, помедлив, Дима добавил: – Я верну твои ключи.

Повисло молчание. Лицо Васи было непроницаемым. Мы с Колей стояли и переводили взгляд с Димы на Васю. Мысли о тайне убежища улетучились, и я пыталась вникнуть в услышанное.

Это был вызов.

Дима схватил полотенце и пошел в сторону леса. Скоро его бледная фигура утонула в тени деревьев.

Дима был не прав. Нет, Дима был не прав. Как он мог обвинить в высокомерии Васю? Васю, который за много лет их дружбы не дал повода усомниться в своей преданности, в своей честности и бескорыстии? Васю, который так часто приходил мне на помощь? Нет, Дима был не прав.

И в то же мгновение прелесть берега померкла в моих глазах. Какое удовольствие в прибое? В звездах? Разве мы не те избранные, объединенные одной тайной, что хранят свой секрет в глубине сердца? Мы отшельники. Мы прозябаем лучшие годы своей жизни здесь, вдали от людей, от «движения». Мы молоды, мы должны жить! Что же значит жить? Неужели Дима прав?

Митя не пришел на следующий день к берегу. Его не было и через день. Прошла неделя, мы его не видели. В доме напротив по вечерам горел свет, но Диму я не видела. На последней неделе августа погода испортилась, горы заволокла дымка, на море поднялся шторм. Береговую линию размыло, галька была коричнево-зеленая от выброшенных водорослей.

Вася тогда ничего не сказал по поводу брошенных слов. Он просто пошел вдоль берега к фургону, а мы с Колей так и остались стоять, оглушенные словами лучшего друга.

Глава 4

Мы просидели около часа, поглощенные эйфорией долгожданной встречи, когда солнце стало припекать, и Вася предложил прокатиться на катере. Искушенная тихой рябью и прелестью моря, я с радостью согласилась. Никогда прежде я не каталась на катере, которым управлял мой друг. Подобрав подол сарафана, я, с помощью сильных Васиных рук, забралась на борт и опустилась на деревянную лавку. Вася завел мотор, и катер, слегка покачиваясь, двинулся в синеву.

Мы удалялись от берега. Нос катера рассекал мягкие волны, соленые брызги щекотали коленки. Запах свежего бриза ударил в лицо, каштановые волосы трепал ветер. Я сняла шляпу.

Катер набирал скорость, и вот мы уже неслись вперед по синей глади воды. Солнце весело играло в переливах волн, а небо, казалось, отражает мягкую голубизну моря. Линия горизонта постепенно сливалась с морской гладью, так что мы неслись вдаль по бескрайней атмосфере. Я опустила руку за борт, и мои пальцы коснулись воды. Теплая, она свежей волной проникла в самые сокровенные уголки души, словно очищая ее от обременяющих оков мыслей.

Какое яркое чувство свободы! Как весело брызгает вода! Как весело, как игриво!

Василий твердой рукой держал штурвал. Как, верно, счастлив он, имея такую возможность – в любой момент оторваться от земли и лететь навстречу горизонту! Навстречу безлюдному, самобытному горизонту!

Катер то взлетал, то опускался на волнах, белая пенная дорожка оставалась позади. Берег удалялся, теряя отдельные отвесные выступы и превращаясь в общий каменный склон. Мы словно навсегда покидали землю. Таким беззащитным выглядел берег, таким великим казалось море! Медведь2, склонивший свою могучую голову в бездонные воды моря, смотрел нам вслед, – грузное, могучее тело великана.

Легенда гласит, что давным-давно в этих некогда безлюдных местах жила девочка среди свирепых, огромных медведей. Девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку с чарующим голосом. Ее пение восхищало медведей, и они полюбили ее. И вот однажды девушка заметила среди обломков скал разбитую лодку, а на дне ее – обессиленного юношу. Она перетащила его в свой домик, в который медведи никогда не заглядывали. Благодаря нежной заботе девушки юноша скоро поправился и позвал ее с собой. Вскоре влюбленные покинули берег. Когда паруса их поймали попутный ветер, земля задрожала, и волны захлестнули лодку – медведи обнаружили пропажу. Они опустили свои могучие пасти в море и стали с силой втягивать в себя воду. И тут девушка запела. Ее божественная песнь донеслась до берега, и медведи подняли свои головы от воды. Один вожак, глубже погрузив морду в море, продолжал пить. Сломленный горем, он застыл, печально вглядываясь туда, где скрылся парус любимой. Его могучее тело окаменело, бока превратились в отвесные скалы, а густая шерсть – в дремучий лес. И сейчас древнее чудовище с грустью провожало нас одиноким, бесстрастным взглядом…