Закон бумеранга - Фридрих Незнанский

Иван Силантьевич некоторое время сидел под березой. Затем тихонько встал и, соблюдая всяческую предосторожность, побрел к дому, перебирая в памяти, кого можно пригласить в крестные. В голову почему-то, кроме зловещего лютеранина Янисовича, никто не шел. И воображение рисовало какие-то кровавые сцены, словно в кошмарном сне.

Копчик приблизился к мостку. Он уже занес ногу, однако, прислушавшись, замер. Из зарослей доносились голоса и женский раскатистый смех.

Пенсионер криво усмехнулся и, оглянувшись, забрался в заросли малинника. Вскоре появилась веселая компания. Молодые люди остановились у мостика.

– Я через этот чертов мост не пойду, – произнесла девушка с огромными черными глазами, – даже ради самой святой воды.

– С чего ты взяла, что он чертов? – спросил усатый.

– А что, не видно?

– Ага, построил себе и прячется в кустах, тебя караулит! – заржал рыжий.

– Я тоже не полезу! – ударилась в амбицию «внучка». – Разве только мужчины снизу его подопрут своими торсами!

– С удовольствием! – воскликнул усатый. – При условии, что Ленок пойдет первой!

– Хам и нахал! – ответила девушка в короткой юбочке.

– Неужели мы останемся без воды? – капризно спросила девица с печальными глазами.

– Ладно, стойте здесь, – принял решение рыжий. – Я мигом.

Парень, разбежавшись, легко перескочил через двухметровый овраг рядом с мостом и скрылся за бугром.

Молодые люди остались его ждать. Усатый приблизился к той, которая только что возмущалась. Прижал ее к березке и запустил руку под юбчонку. «Внучка» озорно улыбнулась и, подойдя к парню со спины, задрала его футболку. Затем как кошка процарапала ногтями несколько розовых бороздок…

Копчику не оставалось ничего, как глупо сидеть в кустах. Он уже обжег крапивой руки и порядочно искололся иголками. Ему не терпелось выбраться, однако печальная девица, не обращая внимания на творившееся за ее спиной безобразие, продолжала сидеть на краю оврага и смотреть в сторону малинника. Несколько раз генералу показалось, что она видит его сквозь листву.

Наконец появился рыжий с тремя пластиковыми бутылками, успевшими запотеть от студеной водицы.

– Ого! – заорал он. – Вы, я вижу, без меня времени не теряли!

Прижимая бутылки рукой к груди, обратно он не стал сигать как козел, а переходил по мостику мелкими шажками.

Наконец терпение Ивана Силантьевича лопнуло. Внезапно решив: «А почему бы пожилому человеку не пособирать малины в лесу», он начал выбираться.

Копчик раздвинул листву и увидел наполненные ужасом глаза девушки, схватившейся за грудь и дико завопившей. Парень, находившийся на серединке мостика, внезапно дернулся, роняя драгоценные бутылки. Схватился за поручень. Но гнилое дерево под ним рухнуло, и он медленно, словно в кино, полетел вниз. Следом обрушились остатки хлипкого сооружения.

Вторая девица тоже заверещала. Копчик шкодливо спрятался. Теперь другого пути не оставалось, надо было давать кругаля через шоссе. Бо верст на пять потянет, ну да, делать нечего. Пенсионер повернулся и, подобрав подходящую в качестве посоха палку, побрел.

В пути он попытался осознать, имеет ли какой смысл это его приключение и есть в нем вина его лично? Однако понял одно. Разобраться, кто прав, кто виноват и что бы могло случиться, человеку не дано. Допустим, не появился бы он и девушка не испугалась? Сломался бы тогда мостик? А может, она испугалась, увидев падение парня? Или увидела нечто за спиной Копчика? От этой мысли дрожь пробежала по спине. Иван Силантьевич резко обернулся. Сзади никого не было. А может, и было, но видеть дано не каждому? Сердце пронзила колющая боль. Пенсионер опустился на траву и постарался успокоиться. А ведь парень на себя принял то, что предназначалось ему!

У Ивана Силантьевича закружилась голова. Он осмотрелся и не понял, где находится. Ввысь тянулись голые осиновые стволы. Место было совершенно незнакомое. Куда идти, тоже было непонятно. Открутив крышку с бидончика, он начал пить воду огромными глотками. Голова сразу прояснилась. Солнце светило ярко. Копчик радостно умылся и уверенно направился туда, куда указывали тени.

Вскоре послышался шум автомобилей. Иван Силантьевич вышел на шоссе, ведущее к дачным участкам. Посмотрел на часы. Без пятнадцати двенадцать! В два часа должен был подъехать «писака».

Ивану Силантьевичу было о чем рассказать молодому поколению. Кроме того, покоя не давали подаренные мемуары Гришки Кленова. Безликая серость, и карьеры-то сделать не мог. А почитать, так герой нашего времени! И ведь почти все правда, ну, может, слегка приукрашенная. Но Гришка и рапорта не мог состряпать! Подполковником ушел.

Наслушавшись комплиментов, он растаял и сдал своего борзописца. Теперь тот работал с Копчиком. Генерал даже придумал обложку. Огромный такой ястреб, чтобы сразу было ясно, что копчик – это хищная птица, а не позорный отросток!

За неделю бывший генерал надиктовывал на оставленный ему цифровой диктофон восемь часов воспоминаний и размышлений. Затем приезжал Роберт и привозил уже отпечатанный текст. Копчик читал его и радостно понимал, что написанному суждено стать шедевром. Знал свое дело чертяка!

Судьба распорядилась так, что работать Копчику пришлось с человеческим материалом. И чем глубже он становился знатоком душ, тем сильней люди его разочаровывали. Иногда ему казалось, что с таким народом никогда не построить светлое будущее. И только стараниями карательных органов можно загнать это порочное стадо в коммунистический рай. Сколько сил требовалось, чтобы одного-единственного человека направить в нужное русло!

Самой большой проблемой оказались всесторонне развитые интеллектуалы. При общении с ними Копчик начинал чувствовать свою убогость и серость. Ему казалось, что они специально читают книги, чтобы при удобном случае унизить его, и начинал взрываться, естественно, не достигая цели.

Однажды, еще во времена молодости, когда память о Сталине была свежа, после тяжелого разговора с одним софистом, сыпавшим именами и цитатами классиков марксизма, из которых следовало, что руководство страны ведет неправильную политику, Иван Силантьевич в припадке бессильного бешенства высказал своему начальнику крамольную мысль, что если раньше он относился к умникам с уважением, то теперь начинает их ненавидеть!

На что чудом выживший представитель старой гвардии хитро прищурился и, подойдя к полке, вытащил древнюю толстую книгу. Он положил ее на стол, и Копчик прочел: Шан Ян «Книга правителя области Шан».

Раскрыв на середине, начальник произнес:

– Самое знаменитое китайское проклятие: «Жить тебе в эпоху перемен», и знаешь почему? Оказывается, в Поднебесной были времена, когда столетиями ничего не менялось. Тогда был открыт основной закон стабильности общества.

Копчик пробежал глазами по подчеркнутым красным карандашом строкам: «Искусство управления страной заключается в умении удалять умных и глупых… чтобы одаренные не могли принести пользы, а бездарные вреда». Мгновенно все стало на свои места. Он понял свою роль и задачу органов в целом. После этого карьера круто пошла в гору.

И вот оказалось, что все было напрасно. Он понял, что приходит конец стабильности, когда к власти пришел человек, невероятным образом сочетавший в себе ум и глупость.

Теперь, на старости лет, мало того что никто спасибо не скажет, так еще и уколоть норовят. А ведь недалек день, не погнушаются и пнуть беззубого цепного пса.

Одновременно на часы посмотрел еще один человек. Он находился на даче Копчика и терпеливо ожидал возвращения хозяина. Бот мужчина не имел никакого отношения к литературе. Он давно бы ушел, но дело было важное, и гость принял решение подождать еще час.

Копчик стоял на дороге у столба с цифрой «три» на синем указателе. Бо означало, что ровно три километра было до села Охапково, в центре которого возвышался храм отца Пафнутия, и ровно три километра в обратную сторону, до дачного кооператива «Дзержинец», посреди которого находилась уютная дачка генерала. Он перешел на другую сторону дороги и стал голосовать, пытаясь поймать попутку до Охапкова. Несколько автомобилей промчалось в сторону участков. В обратном же направлении не проехало ни одного. Обычно было все как раз наоборот.

Внезапно остановился «пассат» соседа по даче. Тот вышел и прогудел:

– Что, Силантьич, в деревню собрался?

– Да, – чего-то застыдившись, промямлил Копчик.

– Какие могут быть у тебя дела в деревне? – удивился сосед.

– Да так, дела, – пожал плечами Иван Силантьевич. – Бабу одну надо навестить.

– Ну, гвардия! Вы даете! – восхитился сосед, добавив: – Я туда после трех на лесопилку поеду. Рамы для веранды заказал. Если терпит твое дело, могу подбросить.